Аркадий Шофман - История античной Македонии [в 2 частях]

Не получила в исследовании французского историка правильного освещения и сложнейшая проблема македонского этногенеза. П. Клоше, один из немногих буржуазных ученых, использовал для ее решения археологический материал, правда, довольно ограниченный. Его интересует вопрос, из каких элементов состояло само население, которое к середине V в. до н. э. насчитывало 40 тыс. человек, размещенных на площади в 30 тыс. кв. км. [16]

Клоше правильно указывает, что с древнейших времен в Македонии царило большое этническое разнообразие. Это, по его мнению, было вызвано тем, что македонская территория оказалась легко доступной набегам или мирно захватывалась многочисленными народами, пришедшими с юго-запада, севера, востока или из М. Азии. Клоше не отрицает того факта, что македоняне в древности уже насчитывали в себе значительное число племен эпирских, иллирийских, пеонийских, фракийских и др. [17]Все эти племена в какой-то мере участвовали в процессе образования македонского народа. Однако вызывает возражение определение автором степени участия [6] отдельных племенных образований в этом процессе. По мнению Клоше, основным элементом в македонском этногенезе были греческие иммигранты, сначала ахейские, прибывшие в Грецию около 2000 гг., а затем в конце второго тысячелетия — другая ветвь будущих эллинов, именно — дорийские завоеватели. [18]Носители культуры бронзы ахейцы и культуры железа дорийцы, смешавшись, создали ахейско-дорийский, т. е. эллинский, народ. Так автор необоснованно преувеличивает значение греческого компонента, который, безусловно, нельзя сбрасывать со счета, но он оказывал свое воздействие на более поздней стадии формирования македонского этногенеза. «Для Македонии, — пишет П. Клоше, — дорийское завоевание означало новую обстановку, в результате которой создается македонское царство, или македонская монархия». [19]Но уже давно доказано, что в длительном и сложном этническом процессе момент переселения дорийцев мог играть лишь второстепенную, но не решающую роль. Притом культура железа, носителями которой они являлись, развивалась в западной части страны, в особенности в долине Вардара, и не распространялась далеко на восток. Гипертрофия греческого элемента привела автора к уже не новому выводу о том, что македоняне были греческим племенем, испытавшим множество самых разнообразных этнических влияний и в силу этого ставшим отличным от греков, живших в более южных областях. [20]

Вопрос о возникновении Македонского государства П. Клоше вообще не ставит. Что касается македонской монархии, то он ее находит еще в дорийское время. Ее возникновение он рассматривает не как внутренний процесс общественной жизни македонских племен, а как реакцию македонского населения на угрожающие извне опасности новых вторжений. «Народ македонский в добрый час объединился вокруг царя», — пишет он. [21]Автор отмечает лишь внешнюю функцию македонской монархии. Создание твердой царской власти, говорит он, представляло преимущество для повышения обороноспособности Македонии перед угрозой нападения со стороны ее соседей. Автор ни единым словом не обмолвился о том, что создание македонской монархии могло отражать какие-то внутренние закономерности общественного развития Македонии. Своим упоминанием «о добром часе» автор отрицает важный этап в македонской истории, знаменовавший переход от одной социально-экономической формации к другой. Сам подход П. Клоше к решению этого сложного вопроса не может быть оправдан. [7]

У П. Клоше нет ясного разграничения между понятиями «царство» и «государство». Он предпочитает говорить о царствах, поскольку история Македонии у него, как мы уже отметили, представляет собою историю ее царей.

В предисловии к своему исследованию автор подчеркивает, что Македония «поздно сложилась в настоящее государство». Как будто могут быть государства настоящие и не настоящие. Филиппа II он называет «прославленным основателем империи», «основателем македонской державы». [22]Из этого можно заключить, что сложение «настоящего» государства он относит ко времени Филиппа. Вместе с тем, анализируя события в Македонии с XII по VII вв. до н. э., историк отмечает, что важнейшие изменения в стране в этот период были связаны, с одной стороны, с образованием и развитием довольно мощного туземного царства, впрочем, с самого начала очень мрачного, территориальное владычество и средства которого будут увеличиваться главным образом с начала VII в.; с другой стороны — с установлением более или менее тесных отношений, не всегда блестящих и выгодных, между этой монархией и заграницей, греками или варварами. [23]Правда, он называет эту политическую организацию еще слишком элементарной, обнаружившей сходство с гомеровской, тем не менее автор считает возможным говорить о монархах в ту эпоху, когда еще господствовал первобытнообщинный строй. Монархи, по автору, выполняют в основном функцию военную: в борьбе с другими племенами они расширяют свою территорию. О внутренних сдвигах, происшедших в македонском обществе и определивших необходимость возникновения Македонского государства, П. Клоше ничего не говорит. Даже в подробном изложении деятельности Филиппа, при котором возникла «мощная держава», ее внутренняя политика осталась вне поля зрения исследователя.

Наконец, не стоит на должном уровне методика научного исследования. Автор не только не расширяет свою источниковедческую базу новыми видами источников, но известные источники в ряде случаев трактует произвольной

В работе П. Клоше нет настоящего научного аппарата, отсутствует историография вопроса, без чего трудно выяснить, что нового внес автор в изучаемую проблему в отличие от своих предшественников, а также насколько объективно он в своих суждениях опирается на источник. П. Клоше даже не упоминает своих предшественников. Он ограничивается только общими рассуждениями. На многих страницах его книги [8] можно найти такие выражения: «по подсчетам одного современного историка», «многие историки думают», «по словам лучшего современного историка античной Греции», «автор искусного исследования», «как замечает автор основательного и искусного труда по истории Македонии», «как сообщил блестящий историк», «находчивый историк» и т. д. [24]

В исследовании П. Клоше много антиисторических параллелей. В древней Македонии автор находит князей верхней Македонии, княжества, дворянство, вассалов, вассальных сеньоров, вассальные царства. Все это говорит о том, что у историка нет ясного представления об общественном строе древней Македонии.

Работа П. Клоше не подымает новых проблем. Она обобщает тот материал, который в науке уже известен, и решает его, главным образом, в описательном плане. Тщательное изучение этой работы не заставило нас отказаться от основных выводов, изложенных нами в первой части нашей монографии, которые диаметрально противоположны точке зрения французского историка П. Клоше. Это, конечно, не означает, что мы сами считаем все наши выводы незыблемыми. Историческое познание конкретно, а историческая действительность бесконечна. Каждый день историческое развитие открывает все новые стороны уже известных фактов и тем самым показывает нам исторический процесс в новых красках, освещает его глубже и по-новому.