Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

На заседании 2 января все внимание Совета было сосредоточено на опасной ситуации, сложившейся на Кавказском фронте. Великий князь Николай Николаевич, Верховный главнокомандующий русской армии, встретился с британским военным атташе в Санкт-Петербурге и проинформировал его о шатком положении России. Новости о победе русских в Сарыкамыше еще не дошли до столицы, а из последних докладов от 27 декабря следовало, что русская армия на Кавказе была фактически окружена турками и находилась на грани уничтожения. Великий князь Николай Николаевич обратился к Китченеру с просьбой срочно начать наступление на османов, чтобы отвлечь их внимание от Кавказа.

Политики в Уайтхолле не могли знать о том, что как раз в тот момент, когда они обсуждали османскую угрозу на Кавказе, русская армия решительно громила остатки войск Энвера. Не желая отказывать союзнику в помощи, Военный совет принял решение начать боевые действия против Османской империи. Сразу же после окончания заседания Китченер отправил в Санкт-Петербург телеграмму, в которой известил великого князя о том, что британские войска «нанесут отвлекающий удар по туркам». Приняв это судьбоносное решение, Великобритания начала разрабатывать план Дарданелльской операции [212] Sean McMeekin, The Russian Origins of the First World War (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2011), 129–130. .

Китченер с самого начала выступал за военно-морскую операцию против турок. Считая, что Великобритания не может перебросить ни одного солдата с Западного фронта, он предлагал задействовать британскую и французскую эскадры в восточном Средиземноморье. Нужно было найти такую цель на побережье, атака на которую была бы воспринята османами как серьезная угроза и заставила бы их отвести войска с Кавказского фронта. Королевский флот уже подвергал обстрелу османские позиции в Месопотамии, Адене, заливе Акаба и Александреттском заливе, однако османы не отреагировали на это сколько-нибудь значимой переброской войск. Китченер считал, что новая атака на Дарданеллы позволит добиться нужного результата, если османы воспримут ее как угрозу их столице. «Единственное место, где отвлекающий удар может произвести необходимый эффект, остановив переброску войск на восток, — писал Китченер Черчиллю, — это Дарданеллы, ворота в Стамбул» [213] C. F. Aspinall-Oglander, Military Operations: Gallipoli (London: William Heinemann, 1929), 1:51–53. .

Китченер поручил Черчиллю как первому лорду Адмиралтейства проконсультироваться с адмиралами по поводу целесообразности нанесения такого «отвлекающего удара» по Дарданеллам. Однако в ходе консультаций со своими флотоводцами в восточном Средиземноморье Черчилль поднял ставки, попросив их рассмотреть возможность не только обстрела Дарданелл с моря, но и «форсирования пролива силами одних только кораблей» с перспективой дальнейшего захвата Стамбула. Другими словами, он предложил им пробиться на кораблях через хорошо защищенный и заминированный пролив в Мраморное море и взять город.

Пролив Дарданеллы протянулся на 65 км от Средиземного до Мраморного моря. Чтобы защитить Стамбул от вторжения, османы и немцы сосредоточились на обороне 22-километрового отрезка от Средиземного моря до так называемой узкости Чанаккале, где расстояние между европейским и азиатским берегами составляет менее 1500 метров. При помощи немецких союзников османы усилили оборону этого стратегически важного отрезка новыми артиллерийскими батареями. На берегах были установлены мощные прожекторы, чтобы помешать ночным операциям. Металлические подводные сети препятствовали проникновению вражеских субмарин, а плотные минные поля делали пролив почти непроходимым для кораблей.

Адмирал Сэквилл Карден, командующий британскими военно-морскими силами в Средиземном море, ответил Черчиллю 5 января. Он заявил, что, хотя преодолеть османскую систему обороны будет непростой задачей, это вполне можно сделать при условии «расширенной операции с большим количеством кораблей». Адмирал Карден предложил четырехэтапный план форсирования пролива. Операция должна была начаться с «разгрома внешних фортов», что позволило бы британским и французским кораблям открыть устье пролива и обеспечить прикрытие минным тральщикам, пока те будут расчищать путь от мин. Второй этап операции предусматривал «уничтожение внутренних оборонительных сооружений до мыса Кепез», находящегося в шести километрах от входа в пролив. Взяв под свой контроль широкую часть пролива, можно было приступить к прохождению наиболее опасного участка — узкости Чанаккале, где находились основные минные заграждения, а береговые батареи стояли очень близко к морским путям. На четвертом и заключительном этапе операции флот должен был зачистить оставшиеся минные поля, уничтожить внутренние оборонительные сооружения за узкостью Чанаккале и, преодолев оставшиеся 43 км пролива, войти в Мраморное море. Карден считал, что эти амбициозные задачи можно выполнить в течение нескольких недель при помощи одних только военно-морских сил. Тринадцатого января 1915 года Черчилль представил план адмирала Кардена на утверждение Военного совета [214] Aspinall-Oglander, Military Operations: Gallipoli , 1:57. .

К тому моменту, когда Военный совет рассматривал план, русские уже разгромили армию Энвера на Кавказском фронте и больше не нуждались в помощи британцев. Однако перспектива крупной морской победы в Дарданеллах и оккупации османской столицы уже завладела воображением Китченера. Поскольку ситуация на Западном фронте окончательно зашла в тупик, многие считали, что решающая победа на Ближнем Востоке позволит разом выиграть всю войну. Череда поражений османской армии в период с ноября 1914 года по январь 1915 года — в Месопотамии, Адене, Александреттском заливе и Сарыкамыше — убедила многих в Уайтхолле в том, что османы находятся на грани краха и, если союзникам удастся форсировать проливы и взять Стамбул, Османская империя окончательно выйдет из войны.

Хотя главным призом, безусловно, был Стамбул, ничуть не менее важным стратегическим активом были проливы, соединяющие Средиземное и Черное моря. Получив их, Британия и Франция обрели бы возможность перебрасывать войска и вооружение через Черное море, чтобы поддерживать наступление русских на Германию и Австрию с востока. В то же время это открыло бы путь для российского зерна из Черного моря, позволив накормить британских и французских солдат на Западном фронте. Признавая все риски, Китченер успокоил самых скептически настроенных коллег в Военном совете тем, что в случае неудачи корабли могут просто развернуться и уйти обратно в Средиземное море. Привлекательность этой операции усиливалась тем, что она не требовала использования наземных сил.