Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Штаб Мустафы Кемаль-бея располагался в нескольких километрах от бухты Анзак. Услышав о высадке десанта, он отправил туда кавалерийский эскадрон, чтобы провести разведку и доложить о ситуации. В 6.30 вышестоящее командование приказало Кемалю направить в бухту батальон (примерно тысячу человек). Однако, опираясь на сведения своей разведки, Кемаль пришел к выводу, что успешно отразить вторжение такого масштаба можно только силами целой дивизии (около 10 000 человек). Он приказал Первому пехотному полку и конной батарее приготовиться к бою и лично направился к месту высадки, чтобы возглавить контратаку [249] Этот и все последующие комментарии Мустафы Кемаля взяты из «Мемуаров Ататюрка о сражениях в Анафарталаре» (K 03/1686), хранящихся в архивах Имперского военного музея. .

К 8.00 в бухте Анзак высадилось 8000 австралийских солдат. В 10.45 на берег прибыли первые новозеландские подразделения. С самым сильным сопротивлением десант столкнулся на северной и южной оконечностях участка, откуда хорошо окопавшиеся османы поливали их смертоносной шрапнелью и пулеметным огнем. Одна связка из четырех шлюпок, отнесенная течением к северной оконечности бухты, попала под интенсивный пулеметный обстрел, в результате чего из 140 человек до берега добрались всего 18. На высотах у мыса Габа-Тепе обосновалась османская батарея, которая обрушивала град шрапнели на всех, кто десантировался на этом участке. Тем не менее к полудню основным силам АНЗАКа удалось высадиться на берег и вытеснить османских защитников с первой и второй гряды высот, окружавших бухту. По прибытии на передовую Мустафа Кемаль встретил группу отступающих османских солдат, у которых закончились боеприпасы. Он приказал им вставить в винтовки штыки и удерживать свои позиции без патронов.

Мустафа Кемаль верно оценил уязвимость позиций противника. Хотя АНЗАКу удалось высадить на берег большое количество солдат, им приходилось удерживать «очень протяженную линию фронта, которая проходила по гряде холмов и была перерезана множеством долин, в результате чего враг был слаб в каждой отдельно взятой точке». Кроме того, Кемаль был уверен в боевом духе своих солдат. «Это не было обычной атакой, — впоследствии вспоминал он. — Каждый солдат шел в бой, полный решимости одолеть врага или умереть».

Во время Первой мировой войны он показал себя одним из лучших османских полководцев, сражаясь в Чанаккале, Эдирне, на Кавказе, в Палестине и Сирии. Позже он стал основателем и первым президентом Турецкой Республики.

Мощный ответный удар османов застал войска АНЗАКа врасплох. «За несколько минут до полудня турки, получив большое подкрепление, начали отчаянную контратаку. Их поддерживали пушки и пулеметы. Они задали нам такого жару, что выжившие запомнят это на всю жизнь», — впоследствии написал в письме домой один австралийский солдат. Когда прибыло новозеландское подкрепление, солдаты АНЗАКа сумели окопаться и «всю ночь напролет вели бешеную перестрелку с турками». Используя передвижную артиллерию, османы поливали австралийские и новозеландские войска шрапнелью и пулеметным огнем, и те несли все более тяжелые потери [250] Из архивов Имперского военного музея, письмо австралийского солдата по имени Малькольм от 2 мая 1915 г., документ за номером 10360. .

Новозеландский капрал Мостин Прайс Джонс в первый же день боев лишился всех иллюзий относительно того, что война может быть увлекательным приключением. Высадившись около 11 утра на берег, его подразделение двинулось по узкой долине с крутыми склонами, поливаемое градом шрапнели. «Наши парни падали один за другим, но мужественно продолжали идти вперед, пока наконец-то не достигли огневого рубежа». Огромное количество погибших и раненых лишило Джонса присутствия духа. «Вы не представляете, насколько это ужасно — видеть, как твои друзья и товарищи, с которыми ты еще недавно шутил и смеялся, падают вокруг тебя с ужасными ранениями». К концу дня из 256 человек в подразделении Джонсона осталось всего 86 — остальные были убиты, ранены, пропали без вести или в лучшем случае отстали от своих взводов во время высадки на побережье [251] Мостин Прайс Джонс, письмо к матери, воспроизведено в книге: Harper, Letters from Gallipoli , 89–90. Его впечатления не были уникальны; другие новозеландские солдаты в своих «Письмах с Галлиполи» также описывали пережитое как «ужас», сравнивая это с «посещением глубин ада». .

К вечеру все больше солдат начали самовольно покидать передовую и возвращаться на берег. Утром они оставили там свои тяжелые вещмешки, чтобы было проще подниматься по крутым склонам и штурмовать османские позиции, но теперь после дня ожесточенного сражения были измучены жаждой и голодом, и к тому же у них кончались боеприпасы. Все больше изнуренных и деморализованных людей брело по долинам в сторону моря, фактически превращаясь в дезертиров.

Османские защитники не преминули воспользоваться царившими в рядах АНЗАКа путаницей и неразберихой, чтобы осуществить дерзкий план. Группа турок под видом индийских солдат из Британских имперских сил пробралась к австралийским позициям. Поскольку австралийцы действительно ожидали прибытия индийского подкрепления, хитрость турок сработала даже лучше, чем они могли надеяться. По позициям мгновенно пронеслась весть о прибытии индийского отряда, представители которого просят о встрече с австралийским офицером. На встречу с «индийцами» отправился лейтенант Элстон в сопровождении переводчика, однако те попросили пригласить офицера рангом повыше, чтобы «обсудить все вопросы». К ним был послан капитан Макдональд, но «прибывшие захотели поговорить с самим полковником». Когда полковник Поуп подошел к месту, он увидел, что Элстон и Макдональд «разговаривали с шестью солдатами, державшими в руках винтовки со штыками». Когда полковник приблизился к группе, османские солдаты окружили австралийцев. Поупу удалось ускользнуть, но Элстон, Макдональд и капрал были взяты в плен. Об этом подвиге уже на следующий день написали все стамбульские газеты. Австралийский журналист Чарльз Бин был поражен этой историей. «Оказывается, любой человек восточной внешности может переодеться в индийскую одежду и затесаться в ряды наших войск — и никто из австралийцев не опознает в нем врага» [252] Чарльз Бин провел тщательное расследование этого случая и изучил подробный отчет полковника Поупа. Дневники Ч. Бина, Австралийский военный мемориальный музей, экспонат 3dRl606/5/1, апрель-май 1915 г., 30–31, 39. .