Юджин Роган - Падение Османской империи [Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920]

Китченер отплыл из Франции на Галлиполи с решительным настроем избежать вывода войск любой ценой. Он жалел, что не отправил сюда больше войск раньше, и был по-прежнему убежден, что прорыв на Ближневосточном фронте был гораздо более вероятен, чем на Западном. Однако по прибытии в штаб Средиземноморских экспедиционных сил в Мудросской гавани Китченер обнаружил, что все местные офицеры поддерживали идею эвакуации. И самому военному министру хватило всего одного визита на передовые позиции на Галлиполи, чтобы также осознать неизбежность вывода войск.

Тринадцатого ноября главный инициатор кампании в Дарданеллах наконец-то посетил полуостров, на котором по его приказу сложили головы тысячи британских, французских и колониальных солдат. Если солдаты и таили на него злобу, то никак этого не показали, повсюду встречая Китченера приветственными возгласами. Он нанес короткий визит в штаб на мысе Геллес и встретился с французским командованием в Седдюльбахире. В бухте Анзак он не поленился взобраться по крутому склону на высоту Рассела и посетил передовую траншею в районе гряды Нек, где сотни солдат полка австралийской легкой кавалерии приняли напрасную смерть. С вершины холма в бухте Сувла Китченер внимательно обозрел протянувшуюся за Соленым озером гряду Сары-Байыр с ее непокоренными высотами Коджачимен-Тепе и Чунук-Байыр, где новозеландцам удалось добиться, по утверждению многих, самой значительной, хотя и краткосрочной, победы за всю Галлиполийскую кампанию. Увидев Галлиполийский полуостров своими глазами, военный министр прозрел. «Местность оказалась гораздо сложнее, чем я себе представлял, — позже написал Китченер в докладе Дарданелльской комиссии. — Турецкие позиции являют собой естественные крепости, которые, если не застигнуть защитников врасплох и не взять стремительным штурмом, можно без труда оборонять против значительно превосходящих сил». Китченер понял: чтобы сокрушить османскую оборону на Галлиполи, требовалось задействовать гораздо больше сил, чем союзники могли себе позволить в данный момент, поэтому у них оставался один выход — уйти [334] Nevinson, The Dardanelles Campaign , 379–380; Aspinall-Oglander, Military Operations: Gallipoli , 2:417. .

Хотя принять решение об эвакуации было сложно, еще сложнее оказалось провести ее. Стояла поздняя осень, и плохие погодные условия уже наносили серьезный ущерб союзным войскам. Штормы разрушили многие ненадежные причалы, сооруженные на Геллесе и в бухтах Анзак и Сувла, а британский эсминец «Луис» во время одного из штормов был выброшен на берег в бухте Сувла и затонул. Проливные ноябрьские дожди затопили траншеи, усугубив и без того тяжелое положение солдат по обе стороны линии фронта. В такую погоду погрузка людей, животных и орудий на десантные лодки была попросту невозможна.

Командование союзных войск было особенно озабочено тем, чтобы сохранить планы эвакуации в тайне. Оно опасалось, что, если османы или их немецкие союзники узнают о выводе войск, они предпримут массированное наступление и сотрут отходящие войска с лица земли. Однако все их усилия пошли прахом из-за жарких споров, разгоревшихся в британском парламенте, члены которого потребовали от правительства четкого ответа: собирается ли оно эвакуировать войска с Галлиполи или нет? Эти дебаты широко освещались в британской прессе и, разумеется, не остались в стороне от внимания османских газет. «Враг собирается бежать! — торжествовал 19 ноября молодой лейтенант Мехмед Фасих. — Он готов уйти с Галлиполи». Поначалу Фасих был настроен скептически, но в конце концов поверил в утверждения турецких газет, что дебаты в британском парламенте предвещают «окончательный уход англичан из Чанаккале». Однако турецкие и немецкие военачальники не принимали эти новости из Великобритании всерьез, рассматривая их как намеренную дезинформацию, призванную замаскировать новый штурм Дарданелл. А британское командование беспокоилось по поводу открытого обсуждения военных планов, считая, что это может поставить под угрозу всю операцию [335] Fasih, Gallipoli 1915 , 104, 130. .

Хотя кампания приближалась к концу, обе стороны продолжали неистово обстреливать позиции противника и множить потери друг друга. Условия, в которых существовали солдаты, были поистине ужасны, и боевой дух стремительно падал. Низшая точка была достигнута в конце ноября, когда трехдневные ливни затопили траншеи, после чего начались сильные морозы и снежные бури. Многие солдаты получили обморожения; несколько десятков замерзли до смерти. В бухте Сувла британцы и турки буквально тонули в мощных ливневых потоках, смывавших окопы. Тем не менее налаживание поставок тяжелого вооружения и боеприпасов из Австрии и Германии действовало на османских защитников ободряюще. Девятого ноября лейтенант Мехмед Фасих сообщил в своем дневнике «приятную новость о прибытии в Османскую империю 300 железнодорожных вагонов с гаубицами и боеприпасами из Германии». «Теперь мы сможем обстреливать врага без перерыва не 22 часа, а целых 70 часов», — написал он. Растущее неравенство в огневой мощи дополнительно подстегивало союзников к тому, чтобы как можно скорее отвести войска с позиций, где они обречены на поражение [336] Британцы сообщали о 200 утонувших и замерзших до смерти и более чем о 5000 получивших обморожение во время ливней и последующих морозов 26–28 ноября. Aspinall-Oglander, Military Operations: Gallipoli , 2:434. Хаккы Суната в своей книге «От Галлиполи до Кавказа: Мои воспоминания о Первой мировой войне» (I. Hakkı Sunata, Gelibolu'dan kafkaslara: Birinci Dünya Savaşı anılarım, Istanbul: Türkiye Iş Bankası Kültür Yayınları, 2003), с. 184, писал о том, что турецкие солдаты также тонули в траншеях. См. также дневник Мехмеда Фасиха (Fasih, Gallipoli 1915 ), записи от 9 ноября (с. 74), 14 ноября (с. 87), 19 ноября (с. 102), 24 ноября (с. 122) и 2 декабря (с. 157–158). .

После сильнейших штормов в конце ноября на Галлиполийском полуострове на три недели воцарилось полнейшее безветрие и штиль. Седьмого декабря британский кабинет министров принял окончательное решение срочно эвакуировать войска из бухт Анзак и Сувла, но на некоторое время оставить контингент на мысе Геллес. Погрузка на корабли началась почти сразу же. На 9 декабря в бухтах Анзак и Сувла находилось около 77 000 британских и имперских солдат. За 11 дней все они должны были покинуть северные плацдармы.

Союзное командование предприняло ряд мер, чтобы скрыть эвакуацию от турок. Солдаты и артиллерия грузились на лодки только с наступлением темноты — благо длинные декабрьские ночи обеспечивали прикрытие почти на 12 часов. В дневное время самолеты Королевской службы морской авиации вели постоянное патрулирование воздушного пространства над бухтами Анзак и Сувла, чтобы не допустить туда самолеты противника. Мехмед Фасих видел, как однажды в середине декабря четыре самолета союзников перехватили немецкий самолет, направлявшийся в сторону бухты Анзак. Благодаря этим мерам союзникам удалось вывезти тонны ценного военного имущества, прежде чем начать эвакуацию личного состава [337] Fasih, Gallipoli 1915 , 199, дневниковая запись от 15 декабря. .