Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Победив сарматов, Митридат сумел поставить в зависимость от себя дандариев, обитавших в северо-восточных районах Причерноморья ( Plut . Luc. 16), а также меотов ( App . Mithr. 15; 101; 102; Plut . Pomp. 35; Sulla. 11). К Митридату примкнули племена кимвров и кораллов ( Justin . XXXVIII.3.5; App . Mithr. 69), так что у современника Митридата греческого географа Посидония были веские причины утверждать, что "царь Митридат владеет Вифинией (89-85 гг. - С. С.) и верхней Каппадокией, а также всеми соседними областями Азии до Памфилии и Киликии; его почитают цари армян и персов и властители народов, живущих кругом Меотиды и всего Понта на пространстве 30 тыс. стадий ( Posid . apud Athen. V. C. 50. P. 213L). Такова была ситуация в начале 80-х гг. до н. э., т. е. именно тогда, когда благодарные боспорцы в лице граждан Нимфея возвели в знак избавления от сарматской угрозы статую Митридату, назвав его с полным правом "царем царей" и, возможно, "Великим". Таким образом, к 90/89 г. Боспор и прилегающие к нему территории, за исключением области ахейцев, гениохов и зигов (о чем ниже), окончательно признали могущество понтийского царя. Они снабжали его материальными ресурсами и войсками в предстоящей войне с Римом.

В состав Причерноморской державы Митридата VI входил обширный регион Западного Причерноморья и Фракии. В то время, как взаимоотношения понтийского царя с греческими полисами левобережного Понта изучены достаточно полно [64] Блаватская Т. В. Западнопонтийские города в VII–I вв. до н. э. М., 1952. С. 160— 165; Молев Е. А. Западнопонтийские города в антиримских войнах Митридата VI // Terra Antiqua Balcanica. Sofia, 1985. II. P. 286–293; Gaggero E. S. Relations politiques et militaires de Mithridate VI Eupator avec les populations et les cites de la Thrace et avec les colonies grecques de la Mer Noire occidentale // Pulpudeva. Sofia, 1978. T. II. P. 294–305. , его отношения с Фракией и племенами Подунавья известны хуже. В науке только констатировались факты вторжения фракийских племен в римские провинции Македонию и Ахайю под влиянием Митридата VI, однако их значение для римско-понтийских отношений в целом и последствия для внутриполитической ситуации в Понте и Фракии не учитывались [65] Молев Е. А. Западнопонтийские города… С. 287; Lenk B. Thrake // RE. 1936. Bd. VI, Abt. I. Reiche 2. S. 439–441; Gerov B. Der Thrakischen Stamm der Mäden: Ethnographisch—Historische Untersuchung //Omagiu lui Constantin Daicoviciu. Bucuresti, 1960. S. 241–250; Danov Ch. Die Thraker auf dem Ostbalkan von der hellenistischen Zeit bis zur Gründung Konstantinopels // ANRW. 1979. Bd. II. 7, 1. S. 110 u. folg. .

В последней четверти III в. до н. э. в ходе борьбы с кельтским царством Тила произошло укрепление сил фракийских племен. С этого времени фракийцы совместно выступали друг с другом против македонян, сарматов и бастарнов. Скордиски, племя кельтского происхождения, объединило вокруг себя бессов, дарданов и медов для набегов на Македонию ( Strabo . VII.5.6-12; App . Illyr. 3(5)). Параллельно росло могущество асгов и одриссов, которые совместно с мадуатенами и коралами успешно сражались с легионами претора Гн. Манлия Вульсона, возвращавшегося через Фракию после войны с Антиохом III ( Liv . XXXVIII.40.7-15; App . Syr. 43). Однако политика македонских царей Филиппа V и Персея, направленная против фракийского союза племен во главе с Амадоком, привела к ослаблению астов и одриссов и возвышению соперников фракийских и иллирийских племен - бастарнов ( Liv . XXXIX.35.4; Polyb . XIII. 10.6-10). В результате этих действий силы фракийцев были временно ослаблены, а могущество скордисков и бастарнов, наоборот, возросло. Поэтому, когда Рим завладел Македонией, его главными противниками на севере Балкан оказались кельтские племена [66] Patsch C. Beiträge zur Völkerkunde von Südosteuropa. Wien, 1932. Vol. 1; Bis zur Festsetzung der Römer in Transdanubien. S. 10–13. .

После того, как на месте бывшего Македонского царства были созданы четыре отдельные области, а в 146 г. образована римская провинция, скордиски и союзные им фракийские племена, опасаясь включения в состав римских владений, начали вторгаться в пределы новой провинции. А когда под власть наместников Македонии отошли владения бывшего Пергамского царства на Фракийском Херсонесе, взаимоотношения Рима с его северными соседями еще более обострились. Причиной тому было строительство военно-стратегической дороги via Egnatia от Диррахия до эгейского побережья Фракии и укрепление границ провинции. В этой связи к традиционным противникам римлян на северо-востоке Балканского полуострова - бессам, медам, скордискам - прибавились кениты, которые во II в. претендовали на Фракийский Херсонес. Однако, римляне смогли воспользоваться внутриполитической борьбой между кенитскими царями и племенной верхушкой для того, чтобы добиться ликвидации позитивных процессов создания централизованного государства у кенитов с целью овладеть их территорией на Фракийском Херсонесе ( Diod . XXXIII. 12-14; App . Mithr. 6) [67] Walbank F. Prelude to Spartaeus: The Romans in Southern Thrace, 150–70 B. C. // Spartacus. Sofia, 1981. P. 19–21; Данов Х. Траки. С, 1982. С. 138–139. .

В 117 и 114 гг. объединенные силы скордисков. медов, дарданов и бессов вторглись в пределы римских владений в Македонии. С этого времени такие нападения стали чуть ли не ежегодными ( Flor . 1.39.3.2- 7; Vell. Pat . 11.8,3; Frontin . 11.4.3; Sall . Jug. 35,3; Ruf . Fest. 9; Eutr . IV.27.5; Syll.³.700; 710). Означенные военные акции, с одной стороны, способствовали сплочению ряда племен, росту авторитета их племенных вождей и стимулированию процессов социально-имущественной дифференциации и классообразования. С другой - они приводили к обострению противоречий и соперничеству между отдельными фракийскими племенами, в частности вышеназванной коалицией племен и одриссами, проводившими проримскую политику ( Polyb . XXVn.12; Diod . XXX.2.3; Liv . XLI.67.3) [68] Opperman M. Thraker zwischen Karpatenbogen und Ägäis. Leipzig, 1984. S. 170. . Данное обстоятельство не мог не учитывать Митридат Евпатор, который пытался использовать антиримские настроения во Фракии для распространения там своего влияния.

Вопрос о власти Митридата во Фракии и Западном Причерноморье до сих пор дискуссионен: предлагаемые даты его протектората над этой территорией колеблются от 106 до 85 г. до н. э. [69] Reinach T. Op. cit. S. 66; Olshausen E. Pontos. S. 421 (предлагают одновременное подчинение городов и племен); Т. Н. Блаватская (Западнопонтийские города… С. 161) и Н. Ю. Ломоури (Указ. соч. С. 92) датируют протекторат Митридата 104–103 гг.; Д. Б. Шелов (Shelov D. B. Le royaume pontique de Mithridate Eupator // Journal des Savants. 1982. Juil. — Sept. P. 251) относит его к 90–м годам до н. э.; Д. Пиппиди (Pippidi D. Zur Geschichte Histrias im III bis II Jh.v.u. Z. // Klio. 1959. Bd. 37. S. 132, 133; Idem. Scythica Minora. Bucuresti; Amsterdam, 1975. P. 165) — к концу II — началу I в.; Б. МакГинг (McGing B. Op. cit. P. 57) — к 90–88 гг. до н. э. Для определения начала понтийского влияния во фракийском хинтерланде важное значение имеют монеты царя бессов Мостиса. Часть исследователей считает, что он правил в первой половине II в. [70] Moretti L. Iscrizioni storiche ellenistiche. Firenza, 1976. II. P. 118–120. Но одна из его тетрадрахм перечеканена из фасосской тетрадрахмы II периода, выпущенной не ранее 146 г. Это делает вероятной датировку правления Мостиса во второй половине II - начале I в., что подтверждается еще и тем, что две серии медных монет этого царя одним из своих типов (орел на молнии) напоминают ряд монет городов Понта и Пафлагонии 111-105 гг. и монетную медь Боспора, Херсонеса и Тиры времени их вхождения в державу Митридата. Тиритские монеты с типом "орла на молнии" датируются концом II - началом I в. Они заимствовали тип непосредственно с понтийских медных монет [71] Jurukova J. Les monnaies thraces // Pulpudeva. 1976. Vol. I. P. 67–69; Eadem. Coins of the Ancient Thracians. Oxford, 1976. P. 35, 36; ср.: WBR. I². 1. P. 63. Pl. VII. 8; Шелов Д. Б. Тира… С. 99; Зограф А. И. Античные монеты. М.; Л., 1951. С. 187, табл. XLIII. 20; Анохин В. А. Монетное дело Боспора… С. 73. Табл. IX. 214; Он же. Монетное дело Херсонеса… С. 59. Табл. XIII. 197, 198. , тогда как остальные центры Северного Причерноморья восприняли его с поздней VII группы понтийской меди (по Ф. Имхоф-Блумеру - 80-70 гг. до н. э.). Поскольку правление Мостиса закончилось в 86 г. до н. э., [72] Jurukova J. Les monnaies thraces… P. 68; Eadem. Coins… P, 38, 39; Плакидов Б. Среборното монетосечение на тракийския владетел Мостис // Нумизматика. 1988. Т. 22, кн. 1. С. 37–41. то типология его монет восходит непосредственно к ранней хронологической группе понтийской городской меди (III группа по Ф. Имхоф-Блумеру). А это означает, что Мостис мог стать союзником понтийского царя ок. 111-105 гг., ибо только так можно объяснить заимствование им понтийского монетного типа. Очевидно, это произошло около 108 г., когда Митридат, присоединив Херсонес и Боспорское царство, начал активные дипломатические и военные действия в Малой Азии. Имея планы расширить влияние на Балканах для вытеснения оттуда римлян, царь Понта не мог не возлагать надежды на бессов, медов, скордисков и дарданов - активных противников римских правителей Македонии.