Сергей Сапрыкин - Понтийское царство [Государство греков и варваров в Причерноморье]

Считая себя потомками Отанидов и Ахеменидских правителей Ирана, цари Понта выступали преемниками их власти, в особенности последнего ахеменидского царя Дария III Кодоманна (см. выше) и под этим предлогом пытались установить собственное господство в ряде районов Анатолии. Поскольку Дарий III одно время являлся наместником в Армении ( Diod . XVI.6.1), а Каппадокия и Армения (Малая) при Ахеменидах составляли одну сатрапию, то установление власти Митридатидов в Каппадокии и Малой Армении должно было происходить одновременно как в наследственных владениях предков [104] Передача Малой Армении царю Понта облегчалась тем, что правители–сатрапы, а впоследствии цари Армении вплоть до последнего Оронта—Ерванда (начало II в. до н. э.) считались приближенными к Ахеменидам как потомки Гидарна. одного из "Семи персов" (Sttabo XI.14.15), а Отаниды, к коим причисляли себя Митридатиды и Ариаратиды, также были потомками одного из "Семи магов" (см. часть I, гл. 1). . Как известно, Митридат Евпатор стал полновластным правителем в Каппадокийском царстве в 101 г., когда посадил там в качестве царя своего сына Ариарата IX. Этим он хотел закрепить за собой соседнее государство в качестве наследственного домена (см. ниже). Вероятно, не будет преувеличением предположение, что одновременно или чуть ранее в состав его владений вошла и Малая Армения, присоединение которой к Понтийской державе делало власть Митридата VI в Каппадокии прочнее. К тому же со времен Фарнака политика Понта в Каппадокии была тесно взаимосвязана с политикой по отношению к Малой Армении. Так что признание Митридата законным правителем Каппадокии непременно подкреплялось законностью его власти и в Малой Армении как землях, подчинявшихся ранее предкам понтийских царей. Вот почему присоединение Малой Армении к Понту следует датировать рубежом II-I вв. до н. э.

Косвенно это подтверждается тем, что согласно практике наследования территорий понтийскими царями туда назначались сыновья в качестве верховных правителей. Не была исключением и Малая Армения, где царем стал Акафий ( App . Mithr. 17; 18; 35; 41), один из самых старших сыновей Митридата. Он правил там до начала 80-х годов I в. Если бы эту область Митридат присоединил, как иногда полагают, в 114-112 гг., то он не смог бы назначить туда правителем сына, который в эти годы либо еще не родился, либо был совсем малолетним. Напротив, к началу I в. до н. э. Акафию было уже достаточно лет для того, чтобы стать правителем. Данный факт нельзя не принимать во внимание при установлении даты вхождения Малой Армении в державу Митридата Евпатора.

Учитывая показания Страбона об одновременном присоединении Малой Армении, тибаренов, халибов и Колхиды к Понтийскому царству, следует думать, что и колхские племена к югу от Фасиса признали Митридата Евпатора своим царем - законным наследником персидских Ахеменидов и их сатрапов, которым подчинялись ранее. Это согласуется и с данными Юстина о получении Митридатом власти в Колхиде по наследству. В таком случае и ее присоединение следует датировать рубежом II-I вв. и поставить в связь с общим направлением политики понтийского царя на Востоке. Обладание Малой Арменией и Колхидой создавало для Каппадокии надежный заслон с северо-востока. А закрепление всех этих районов вместе с Боспорским царством в одном государстве делало Митридата могущественнейшим властителем в Восточном Причерноморье и Закавказье, создавая прочную базу для захватов на Западе.

Однако, учитывая, раздробленность Колхиды на самостоятельные мелкие княжества - скептухии и то, что племена к северу от р. Риони никогда не подчинялись Ахеменидам, а являлись потомками Аэтидов - местных колхских царей, следует полагать, что правители этих районов не сразу признали власть Митридата в Колхиде законной. Возможно, что они даже оказали ему сопротивление, что позволило Мемнону говорить о подчинении царей вокруг Фасиса военной силой, а Юстину - о широкой щедрости царя Понта, т. е. о подкупе им тех правителей-скептухов, которые не желали подчиняться его власти. Как бы то ни было, это не надолго задержало покорение Колхиды и в начале I в. страна полностью перешла под власть Митридата.

Предложенная дата подтверждается нумизматическим материалом. Среди митридатовского чекана в Колхиде выделяются медные монеты Диоскурии - единственного полиса, получившего там право чеканки своей монеты. Первоначально их датировали 86-76 гг., затем предпоследним десятилетием II в. [105] Дундуа Г. Ф. Взаимоотношения Грузии и Понтийского царства (по нумизматическим данным) // Дзеглис Мегобари. 1967. № 10/11. С. 59 и след. (на груз, яз.); Лордкипанидзе Г. А. К истории… С. 18. , поэтому завоевание Колхиды Митридатом ставили ранее подчинения Северного Причерноморья. Однако новое исследование этих монет позволило передатировать их выпуск 105-90 гг. [106] Голенко К. В. К датировке… С. 64; Цецхладзе Г. Р. Монеты Диоскуриады из Херсонеса Таврического // ВДИ. 1989. № 4. С. 92. , что, соответственно, повлекло и снижение даты присоединения Колхиды к Митридату до рубежа II-I вв. С этой датой перекликаются находки в Западной Грузии медных автономных монет Понта митридатовского чекана. При раскопках Эшерского городища обнаружено 9 экз. монет 105-90 гг. типа "Эгида-Ника" (7 экз.) и "Арес-меч" (2 экз.), согласно классификации Ф. Имхоф-Блумера. Монет поздних митридатовеких серий там зафиксировано всего 3 экз., а более ранних - ни одной [107] Дундуа Г. Ф. Нумизматика… С. 108–110; ср.: Шамба С. М. Монеты Эшерского городища // Мацне. 1980. № 3. С. 142–145. .

Показательна ситуация на городище Вани (древний Сурий): здесь самая ранняя из понтийских монет - тетрахалк Амиса типа "Арес-меч" 111-105 гг. (1 экз.), преобладают же монеты IV гр. Ф. Имхоф-Блумера типа "Арес-меч" и "Эгида-Ника" 105-90 гг., которых найдено более 30 экз.; что до монет V гр. 90-80 гг. и VII гр. 80-70 гг., то их обнаружено соответственно всего 1 и 5 экз. Сравнение этих данных с находками в Северном Причерноморье показало, что, если интенсивное проникновение автономной понтийской меди в Ольвию, Херсонес и Боспор начинается в конце предпоследнего десятилетия II в. до н. э. (при этом в Ольвию и Херсонес чуть раньше, чем на Боспор - см. выше), то в Колхиде этот процесс наиболее ярко протекает на рубеже II-I вв., т. е. примерно лет на 10-15 позднее. Это связано с тем, что Колхида вошла в состав державы Митридата VI позднее городов Северного Причерноморья, в 105-90 гг. до н. э. [108] Дундуа Г. Ф., Лордкипанидзе Г. А. Монетные находки из Вани // Вани III. Тбилиси, 1977. С. 197–199 (насчитывают 49 экз. монет городов Понта и Пафлагонии); Они же. Денежное обращение Центральной Колхиды. Тбилиси, 1983. С. 16–18, 64–75 (55 экз.); Дундуа Г. Ф. Нумизматика… С. 128–130. Ср.: Лордкипанидзе Г. А. К истории… С. 20–21; Dunclua G.. Lordkipanidze G. Hellenistic Coins from the Site of Vani in Colchis (Western Georgia) // NC. 1979. 7th ser. Vol. XIX (XXXIX). P. 1–5. Поскольку никакого хронологического разрыва между находками понтийской меди на побережье Колхиды и во внутренних районах страны нет, то подчинение ее Митридату следует рассматривать как единовременный [109] Лордкипанидзе Г. А., Дундуа Г. Ф. Монетные находки… С. 197; Шелов Д. Б. Колхида… С. 31. Ломоури Н. Ю. Указ. соч. С. 170. , а не поэтапный акт, когда первоначально были захвачены прибрежные города, а затем внутренняя часть [110] Лордкипанидзе Г. А. К истории… С. 20–21. .