Алексей Васильев - От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке

Мы оба понимали, что мой собеседник озвучивал тезисы, предназначенные для передачи российскому руководству. Возможно, что в других обстоятельствах акценты были бы расставлены по-другому.

…Прошло примерно полгода, и мы снова встретились. Я прилетел тогда из Саудовской Аравии сразу после трагических событий у здания телевидения 9 октября 2011 года. В Эр-Рияде все казалось спокойным, а Каир кипел. Копты протестовали против разрушения церкви в районе Асуана. Произошли столкновения с военными. Было убито два с половиной десятка демонстрантов и примерно десять военнослужащих. Египет содрогнулся. Из груди большинства вырвался крик на экраны телевизоров, на страницы газет: «Не допустим раскола страны! Не допустим межконфессиональной розни!» В одной из газет — рисунок: плачущая мать-родина, а у ее колен умирают в крови два ее сына — мусульманин и христианин.

Мы встретились с Саадом Хусейни в городе-спутнике Шестое Октября, в полдвенадцатого ночи. Мой собеседник выглядел усталым, занятый почти круглые сутки на митингах и собраниях, но казался еще более уверенным, чем на прошлой встрече.

— Мы создали объединение «Демократический альянс» во главе с нашей Партией свободы и справедливости. В него входит почти сорок других партий и организаций. Победа на выборах обеспечена.

— А уступят ли военные власть?

— Дело военных — защищать родину и не вмешиваться в политику. Они должны вернуться в казармы. Мы не допустим, чтобы военные отменили или отложили выборы в парламент.

…Встреча с аналитиком и журналистом из другого лагеря — Имадом Гадом произошла в Центре стратегических исследований газеты «Аль-Ахрам». Со времен Мухаммеда Хасанейна Хейкала — друга президента Насера — «Аль-Ахрам» была крепостью египетских интеллектуалов, имеющих западное образование. Сам Гад, копт, демократ, либерал, был как бы неофициальным представителем «Блока Египет», который объединил либералов, светские партии, левых. К ним примыкали представители туристского бизнеса, опасавшиеся за свое будущее, умеренные исламисты, мистики ислама — суфии, противники салафитов, а также значительная часть «интернет-молодежи».

Наш собеседник был настроен решительно против «Братьев-мусульман», надеялся на успех «Блока Египет» на выборах. Но на прощание он с горечью сказал:

— Нужно еще лет пятьдесят, чтобы в Египте установилась на стоящая демократия.

«Да, прав он, — подумал я. — Но решать это самим египтянам. Они должны попробовать власть исламистов».

И была еще одна встреча — с лидером левой партии «Ат-Тагаммуа» Рифатом Саидом. Бывший коммунист, проведший полтора десятка лет в насеровских тюрьмах и концлагерях, где его били и пытали, когда-то рассчитывающий на поворот Египта влево в сотрудничестве с СССР, он остался блестящим аналитиком, но мрачноватым скептиком:

— Сейчас резко растет влияние салафитов, особенно среди неграмотного населения. Их щедро субсидируют Саудовская Аравия и другие монархии Залива. Идеологически они — родные братья. Чтобы не потерять электорат в их пользу, «Братья-мусульмане» вынуждены дрейфовать вправо. Ожидать успеха просвещенных интеллектуалов за пределами Каира и Александрии просто невозможно. Да и здесь они в меньшинстве. В Египте нет или почти нет демократических и светских традиций. Египет — не Турция. У нас даже армия пронизана происламистскими настроениями.

— Но армия обеспечивает безопасность.

— Да, безопасность нужна для нормального функционирования государства. А сейчас в условиях разрушения государственных структур такой безопасности нет, особенно за пределами Каира.

— Уйдет ли армия в казармы?

— Сомневаюсь. Кто же добровольно отдаст власть? Может быть, обстоятельства заставят.

Цунами революций и движений протеста в Северной Африке и на Ближнем и Среднем Востоке коренным образом изменило геополитические реалии не только этого региона, но воздействовало на международную обстановку в целом. Дело даже не в том, что волнениями были охвачены арабские страны также «к востоку от Суэца». От событий в северной части континента не могут быть иммунизированы как страны, лежащие к югу от Сахары, так и государства северного пояса Ближнего и Среднего Востока и даже Европы. Причина революций, их характер, движущие силы, внешнее воздействие, методы, результаты требуют серьезного и непредвзятого подхода именно для того, чтобы представить себе будущий виток исторического развития отнюдь не только на Ближнем и Среднем Востоке и не только в других развивающихся странах.

Революции и протестные движения в арабском мире воздействовали на мировые энергетические рынки, временно выросли цены на нефть. Правда, наиболее важное значение имела ситуация в Саудовской Аравии и Иране — этих самых крупных экспортеров углеводородов, — а там сохранялась стабильность. Но арабские волнения произошли как раз в момент завершения «сланцевой революции», когда добыча нефти и газа из сланцев и битуминозных песков в США и Канаде обрушила цены на углеводороды, а США стали независимы от их импорта с Ближнего Востока.

Выработка стратегии по отношению к революционным событиям в регионе стояла на повестке дня внешней политики России, США и других стран НАТО, а также Китая. Существенным образом могли измениться геостратегическое положение Израиля и процесс арабо-израильского урегулирования.

Передадим слово человеку, который долгие годы держал руку на пульсе отношений России с арабскими странами и Израилем — заместителю министра иностранных дел РФ Михаилу Леонидовичу Богданову {539} 539 Беседа с М.Л. Богдановым, сентябрь 2016 г. .

Автор. Как вырабатывался наш подход к «арабской весне»?

М.Л. Богданов. Конечно, мы внимательно отслеживали то, что происходило в арабских странах. Что касается российского подхода, то однозначного ответа на этот вопрос нет, потому что ситуация была очень сложная. Наша официальная позиция заключалась в том, что мы не вмешиваемся во внутренние дела суверенных государств. Мы не давали оценок руководству и оппозиции, потому что исходили из того, что накапливались социально-экономические и политические проблемы, а многие руководители засиделись на своих постах, в креслах президентов. Происходило накопление взрывоопасного материала. Некоторые представители левых сил говорили, что надо лучше изучать труды Маркса и Ленина, где есть четкое определение революционной ситуации: когда «верхи» не могут, а «низы» не хотят, накапливается взрывоопасный материал, и в какой-то момент происходят революционные выступления, взрыв социальный, и он приводит к изменению социального строя. В данном случае социальный строй не изменился. Я имею в виду, что в основном эти события происходили в республиках. Некоторые говорили: вот видите — монархии удержались, а республики стали разваливаться. Хотя, если немножко отойти по времени назад, то и в Египте несколько десятилетий назад был монархический режим, и в Ливии, и в Ираке, а потом появились республики. Так что все это относительно, надо смотреть в ретроспективе и в перспективе.