Михаил Гурвич - Бои на Карельском перешейке

Туман рассеялся, блеснуло солнце.

Раздался глухой орудийный выстрел. Тяжелый снаряд с воем пролетел над нами. Упав на ледовую броню залива, он пробил ее и взметнул столб воды.

Это береговая батарея белофиннов открыла огонь.

В ответ с материка грянул залп наших батарей. За ним— второй, третий…

Выстрелы слились в канонаду.

На берегу Пии-саари взлетали к небу столбы черного дыма. Стоявшие там столетние деревья валились, как подкошенные стебли камыша.

Туда, к берегам острова, были обращены все взгляды.

То там, то здесь разрывались вражеские снаряды, поднимая фонтаны сизой воды. Лед с треском лопался под ударами снарядов. Огромные льдины то погружались в пучину, то громоздились одна на другую. Осколки снарядов с пронзительным визгом проносились над скользкой ледяной поверхностью.

Но люди по-прежнему стремились к острову. Стремились изо всех сил.

Вот, захлебываясь, застрочили станковые пулеметы. Это вступила в перестрелку 4-я стрелковая рота, во главе ее — младший политрук Никоненок. Развивая успех, все быстрее шла к острову и 5-я рота. На помощь им обеим спешила полковая артиллерия под командой младшего лейтенанта Колбасьева. Артиллеристы Колбасьева, по пояс в снегу, под яростным пулеметным обстрелом тащили на себе 76-миллиметровые пушки. И прямо на льду, метрах в восьмистах от острова, они заняли позицию и открыли огонь.

К 17 часам противнику все же удалось задержать наше продвижение. Люди залегли на льду.

Командир полка майор Гноевой отдает приказ: «Взять остров штурмом, при поддержке артиллерии».

И когда с материка наша артиллерия обрушилась на островные укрепления врага новой лавиной стали, роты дружно поднялись и устремились к острову.

Впереди бежали коммунисты и комсомольцы. Бежали со штыками наперевес политрук Бандура и младший политрук Никоненок, Младший лейтенант Мартьянов, заместитель политрука Зотчик, красноармеец Подоляк…

Первым достиг острова Подоляк. Он с подоспевшей группой бойцов заклинил амбразуры дота, взорвал его и на развалинах водрузил красное знамя.

К 19 часам 3-й батальон ворвался на юго-восточную оконечность острова. Озлобленный противник не хотел примириться с потерей своего логова и неоднократно переходил в контратаки то на одном, то на другом фланге. После многих контратак, потерпев неудачу, белофинны обратились в паническое бегство.

Противник бросал убитых и раненых, артиллерийские батареи, склады, автомашины, боеприпасы. Он отступал, разбитый и наполовину уничтоженный.

Заняв Пии-саари, мы продолжали преследовать финнов по пятам.

Приказ товарища Тимошенко был выполнен: Пии-саари взят, пути отхода противнику с острова Койвисто отрезаны.

Где выбрать место для расположения части?

Этот вопрос всегда волнует командира.

Хорошо замаскироваться — таково первое и главное условие. Но маскируясь, надо обязательно учитывать психологию противника. Он будет прощупывать нас огнем, и его надо обмануть.

Когда финны отошли от местечка Мелола, они сожгли все постройки. Мы заняли эту местность. Там есть овраг, хорошо замаскированный. Вода близко. Казалось бы, лучшего места для расположения части не найти.

Но мы там не расположились. Почему? Да потому, что правильно учли психологию противника.

И действительно, снаряды финской артиллерии ложились впоследствии… по оврагу: противник решил, что мы соблазнимся хорошим укрытием. А мы находились куда левее — в местности, сожженной финнами, и никакого урона не несли.

Батарею нашу противнику также не удалось «нащупать». Мы ее выдвинули вперед, под маской кустов, а противник искал ее позади нас, да так и не нашел.

Был в этом районе домик. Крыша сгорела, а стены и высокая труба остались. Труба хорошо видна противнику, а дом скрывают густые сосны.

Так вот труба эта долгое время служила ориентиром для артиллерии противника. Ориентируясь по трубе, финны вели систематический обстрел местности, в которой не было ни одного красноармейца.

А мы жили в домике и прозвали его «хитрым домиком».

Такие места на войне занимать иной раз куда более выгодно, чем «самые скрытные».

Что же значит правильно выбрать место для расположения?

Это значит выбрать место, которое не привлекает «артиллерийского» внимания противника.

Иной раз можно самым простым способом ошеломить противника.

Перед выходом на материк батальону надо было овладеть последним островом. Остров узкий, но длинный. У финнов там были станковые пулеметы, живая сила. Оборонялись они цепко. Стрелковый полк лежал перед островом, а взять его не мог.

Я решил: лежать перед островом нельзя, финны нас хорошо видят и будут просто расстреливать.

Надо брать остров с помощью танков.

Очень хорошо. Но танки на остров с ходу не заползут. Да и надо учесть, что финны, вероятно, приготовились «встретить» наши танки.

Надо обмануть противника.

С рассветом пускаю на остров танки, а позади — пехоту.

По всем признакам, финны, как мы правильно поняли, готовы отбить танковую атаку.

Но я отдаю приказ: танкам остановиться, выстроиться перед островом и открыть бешеный заградительный огонь. Пользуясь этим огнем, пехота бросается вперед, и перед противником неожиданно вырастают наши красноармейцы.

Бросок был настолько сильным и неожиданным, что финны растерялись, оставили пулеметы и бежали в панике.

Мы заняли остров. Теперь наши танки спокойно «вползали» на него…

Финны считают себя очень здоровыми, ловкими и хитрыми.

И когда они убеждаются, что мы здоровее, ловче и хитрее их, — теряются, впадают в панику. Своеобразная психология!

У меня были замечательные связные. Товарищи Васильев, Петров и Шевелев. Закаленные, отважные, хитрые бойцы.

Мои связные, куда бы я их ни послал, идут быстро, и страху — ни в одном глазу. Они замечают каждую кочку, каждое деревцо, когда идут в подразделения, и, возвращаясь, никогда не заблудятся.

Финны говорили: «Мы эти места наизусть знаем».

А мои связные говорили: «Мы эти места знаем не хуже, чем финны».

Бывало не раз: финский солдат, заметив Петрова, берет винтовку, хочет стрелять, но связной всегда стреляет первым, укрывшись за дерево либо за камень.

Я однажды слышал, как связной Васильев разговаривал с другим связным.

— Дошел до 2-й роты?