Джон Эплби - Англия времен Ричарда Львиное Сердце. 1189–1199. Королевство без короля

Ни в хрониках, ни в записях короля нет объяснения столь щедрому поступку, это особенно странно, поскольку в тот момент король нуждался в каждом пенни для Крестового похода. Вероятно, Ричард испытывал привязанность с оттенком презрения к брату, хотя это не объясняет его неожиданное желание его наградить. Однако его действия нельзя назвать неосмотрительными. Иоанн мог рассчитывать на владения, во-первых, из-за щепетильного отношения Ричарда к обещаниям, данным отцом, во-вторых, король не хотел выглядеть притеснителем недовольного брата, который может пожелать силой взять то, что ему причитается. Если считать, что Ричард решил таким образом успокоить брата и оградить себя от тревог на время Крестового похода, следует заметить, что король был более чем великодушен.

Возможно, что Ричард просто не вполне осознавал, какой именно суммой он должен располагать. Его часто обвиняли в скупости, поскольку он учитывал каждое пенни, полученное тем или иным способом, однако причиной того была не скупость, а необходимость иметь огромные средства, чтобы покрыть беспрецедентные расходы. Все, что делал Ричард, стоило баснословно дорого. Его коронация была самой блестящей из всех, что видела Англия; дар брату Иоанну превзошел все его мыслимые ожидания; затрачиваемые на подготовку к походу суммы позволяли предположить, что король задумал грандиозное предприятие. Ричард был уверен, что деньги существуют для того, чтобы их тратить; единственный способ узнать, сколько у него было денег, – это проверить, сколько он тратил.

Дары Ричарда матери были не менее щедрыми, чем Иоанну. Королева получила не только вдовью часть наследства, установленную ей Генрихом, Ричард отдал ей все земли, которые Генрих I и король Стефан выделили своим королевам.

Ричард полагал, что уладил все споры, достиг мира, и отправился в Дувр, где занялся приготовления к отъезду в Нормандию. Уильям де Мандевиль, один из юстициариев короля, назначенный регентом на время его отсутствия, внезапно скончался в Жизоре от лихорадки. Его вдову, графиню Гевизу, которую Ричард из Девайса называл «почти мужчиной, имеющей сходство с женщиной лишь анатомически», король отдал в жены своему другу Гильому де Фору. Надо сказать, что графиня проявила характер и воспротивилась решению Ричарда, отказавшись выходить замуж. Тогда король наложил арест на ее имущество в Йоркшире. Гевиза сдалась и согласилась на брак.

На место де Мандевиля Ричард назначил Гийома Лоншана. Полномочия Гийома были огромны, поскольку король передал ему одну из печатей, добавив, что «это станет подспорьем, чтобы его приказы исполнялись во всем королевстве». Епископу Гуго был вверен Виндзор, но Лоншан получил на попечение лондонский Тауэр, что было намного важнее. За год канцлер потратил на его укрепление и ремонт 1200 фунтов.

Взяв с собой кардинала Жана де Ананьи и Готье де Кутанса, архиепископа Руана, Ричард вышел на корабле из Дувра 11 декабря и вскоре прибыл в порт Кале. Многие свидетели его отъезда говорили, что король уезжал так, будто не собирался возвращаться в Англию.

Уильям Ньюбургский пишет: «Как говорили, он уже был сломленным и вялым из-за преждевременного и чрезмерного злоупотребления оружием, этому он предавался сверх всякого благоразумия, начиная с самой юности. Поэтому и казалось вероятным, что он будет быстро истощен трудами Восточного похода. Другие говорили, что его организм был настолько испорчен и истощен приступами лихорадки, которую он переносил в течение продолжительного времени, что он не сможет долго просуществовать при такой беспорядочной жизни, и особенно находясь в гуще столь великих трудов. Доводом в пользу этой точки зрения явился несколько неподходящий симптом, который проявился у него, вместе с бледностью лица и опухлостью его конечностей. Другие даже говорили, что у него было более сотни кровопусканий, что сказывалось на его дурном настроении».

Многие полагали, что доказательством того, что Ричард не планировал возвращаться в Англию, служат и отданные им приказы, которые за четыре месяца правления почти до неузнаваемости изменили порядок в государстве, установленный еще отцом. Он заставил отойти от дел Ранульфа Гленвилла, тот, возможно, и не был чист на руку, но все же являлся самым благоразумным юстициарием королевства. Ричард освободил от должностей почти всех опытных шерифов и поставил на их места новых, знающих меньше. Всех важных баронов он заставил отправиться с ним в поход на Святую землю, тогда, когда Англия особенно нуждалась в их присутствии. На самую высокую должность в государстве он поставил Гийома Лоншана, плохо разбиравшегося в управлении Англией и не скрывавшего своего презрения к англичанам. Его единокровный брат занял вторую по значимости позицию в церкви по велению Ричарда, несмотря на протесты самых мудрых и почитаемых епископов. Наделенный властью освободить от обета идти в Крестовый поход любого, Ричард все же настоял, чтобы архиепископ Кентерберийский, единственный, способный поддерживать мир между церковью и государством, был рядом с ним во время похода.

В то время как все были измучены налогами Генриха II, Ричард старался получить от подданных все, что они могли отдать, до последнего пенни. Никто в то время даже не рискнул подсчитать, сколько денег собрал Ричард, но все сходились в том, что это была сумма много большая, чем доставалась кому-либо из его предшественников.

К тому же король даже не был женат. Он начал опасное предприятие, не оставив наследника, за его спиной стоял лишь брат Иоанн, амбициозный, коварный, к тому же получивший безраздельную власть над шестью графствами.

Поспешные и необдуманные меры, предпринятые Ричардом для организации успешного управления в его отсутствие, привели к возникновению проблем почти сразу, едва ему удалось пересечь Ла-Манш. Утвердив союз Гийома Лоншана и Гуго де Пюйсе, но не определив границы их власти, как и власти других юстициариев, Ричард невольно подготовил почву для раздоров. Генрих II также оставлял государство на двух юстициариев, однако он выбирал людей, обладающих способностями к управлению, и только тех, в эффективности совместной работы которых был уверен.

Ричард же назначил людей, прежде всего, не обладавших достаточным опытом, впрочем, некоторые навыки в администрировании у них все же были, поскольку один был епископом и управлял Дарэмом, второй был канцлером Ричарда в Пуатье. Основное же беспокойство вызывало не то, насколько опытны они в делах государственных, а как слаженно смогут работать вместе. Возможные проблемы, вероятно, совсем не заботили Ричарда, а ему следовало предполагать, что проблемы неизбежны, когда союз состоит из двух людей горделивых, амбициозных и переполняемых чувством собственной значимости.