Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

ВОПРОС:Вам предъявляется копия протокола допроса обвиняемого Марковина Б. М. от 25 января 1938 года с вашими резолюциями: «арестовать Максименко. 30.1.1936 г.», «Арестовать и допросить основательно (Григорьяна)», «Арестовать Литвака и сегодня же взять в работу и жену. 30.1.1938 г.», «Арестовать Свердлова», «Арестовать Рывкина».

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ:Мне предъявлена копия протокола допроса обвиняемого Марковина от 25.1.1938 г. Я подтверждаю, что эти резолюции учинены мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется копия протокола допроса Никеладзе Е. С. от 2.XII. 1937 г. с вашей резолюцией: «Его взять крепко в работу. Он может оказаться шпионом», с пометкой на протоколе «I категория».

ОТВЕТ:Копия протокола допроса Никеладзе Е. С. мне предъявлена, резолюция учинена мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется протокол допроса Мурина Я. Б. от 1.II. 1938 г. с вашей резолюцией: «Гоглидзе: 1) взять с него подробный и точный протокол, для чего хорошо допросить. 2) Ибрагима Сулеймана взять в работу — добиться признания и агентурно осветить. 3) Произвести установочные данные на проходящих лиц. 4) Лиду и ее мужа надо секретно изъять. Л. Б. Срочно».

Вы признаете это?

ОТВЕТ:Да, подтверждаю, резолюция на предъявленном мне протоколе допроса Мурина учинена мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется копия протокола допроса Гугунава Г. С. от 27 октября 1937 года, на которой имеется ваша резолюция: «Гоглидзе. Взять крепко в работу Гугунава. Он знает очень многое, но ничего не говорит. 29 октября 1937 г.»

Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ:Да, резолюция на этом документе, который предъявлен мне, наложена мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется заявление Горделадзе Г., адресованное наркомвнуделу ГССР С. Гоглидзе. На этом заявлении, в котором Горделадзе пишет, что Э. Бедия (также арестованный по вашему приказанию) «часто выражал недовольство своим положением, говорил, что его не выдвигают, что он работает, а награды, ордена получают другие, что доклад Берии об истории большевистских организаций Закавказья написан чуть ли не его рукой», наложена вами резолюция: «взять его еще в работу, крутить, знает многое и скрывает. 24.IX.1937 года».

Вы признаете это?

ОТВЕТ:Да, резолюция на этом предъявленном мне заявлении учинена мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется копия дополнительных показаний Е. Жужунавы с вашей резолюцией: «Крепко излупить Жужунаву» (даты резолюции и показаний отсутствуют).

Вы признаете это?

ОТВЕТ:Да, резолюция «крепко излупить Жужунаву» учинена мною.

ВОПРОС:После вашей резолюции «крепко излупить Жужунаву» появился протокол допроса Жужунавы от 11–17 ноября 1937 года на 22 листах, на котором учинено вами 19 резолюций об аресте лиц, «проходящих» по его показанию. Вам предъявляется этот протокол с резолюциями. Вы подтверждаете это?

ОТВЕТ:Да, эти резолюции об аресте лиц, проходящих по показанию Жужунавы, учинены мною.

ВОПРОС:Вам предъявляется копия протокола допроса обвиняемого Зардании от 25 января 1938 года, по показаниям которого «проходило» 38 человек, с вашей резолюцией: «всех проходящих арестовать. 7.II. 1938 г.». На протоколе имеется пометка: «I категория».

Вы признаете это?

ОТВЕТ:Мне этот документ предъявлен. Признаю, что резолюция учинена мною.

ВОПРОС:Вам предъявляются 13 томов архивных материалов МВД Грузинской ССР, в которых имеются сотни ваших аналогичных резолюций. Теперь вы признаете, что в своих контрреволюционных, заговорщических целях создавали обстановку террора, расправляясь с неугодными вам людьми, применяя для этого методы физического воздействия и фальсифицируя материалы следствия?

ОТВЕТ:Я не признаю, что это мною делалось в целях контрреволюционных, но я признаю, что это были грубейшие извращения закона, что при таких многочисленных указаниях об арестах могли подвергаться репрессиям лица невиновные, оклеветанные в результате незаконных методов следствия, но я утверждаю, что эти резолюции накладывались мною после докладов Гоглидзе и Кобулова. Тринадцать томов архивных материалов мне предъявлено.

Протокол мною прочитан, записано все с моих слов верно.

Л. Берия

Допрос окончен в 18 ч. 20 м.

Допросил: Генеральный прокурор СССР Р. Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола: Следователь по важнейшим делам Прокуратуры СССР Цареградский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 470. Л. 158–169. Копия. Машинопись.

Протоколы допроса В. Н. Меркулова от 17 и 19 октября 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копии протоколов допроса обвиняемого Меркулова В. Н. от 17 и 19 октября с. г.

Приложение: на 26 листах.

[п.п.] R Руденко

21 октября 1953 г.

№ 528/ссов

Пометы:

т. Булганин ознакомлен.

Д. Суханов. 2З.Х. 1953.

Читал, [п.п.] К. Ворошилов

Протокол допроса обвиняемого

1953 года, октября 17 дня, помощник главного военного прокурора полковник юстиции Успенский допросил в качестве обвиняемого

Меркулова Всеволода Николаевича,

который показал:

Допрос начат в 10 ч. 45 мин.

ВОПРОС:Расскажите, что вам известно о действиях Берии в бытность его работы в ЧК — ГПУ Грузии, направленных на противопоставление органов ЧК — ГПУ партийным органам?

ОТВЕТ:Анализируя отдельные факты и обстановку, которая существовала в органах ЧК — ГПУ Грузии в период 1925–1931 гг., я прихожу теперь к выводу, что такое противопоставление органов ЧК — ГПУ партийным органам действительно имело место. На периферии оно выражалось в том, что районные органы ЧК Грузии чувствовали себя независимыми от местных партийных органов и считали, что они подчиняются только ЧК Грузии. Я не помню ни одной директивы или устных указаний Берии о том, чтобы на местах держать связь с местными партийными органами. Даже в городах, в частности в Батуми, где мне пришлось работать, хотя чекисты и принимали участие в работе партийных органов, все же мы считали, что подчиняемся только ЧК Грузии. В центральном аппарате ГПУ Грузии его противопоставление партийным органам проявлялось, на мой взгляд, яснее. Оно выражалось в том, что ГПУ Грузии считало себя по крайней мере на равных правах с ЦК КП(б) Грузии. Берия практиковал посылку в ЦК Грузии многочисленных коротких и обстоятельных докладных записок о политическом положении в различных сельских районах Грузии, в этих записках указывалось на недостатки в работе партийных и советских органов на местах, так как они отражались в высказываниях различных слоев крестьянского населения. Из этих записок напрашивался вывод, что ГПУ Грузии лучше знало положение в районах Грузии, чем ЦК КП(б) Грузии, и работало лучше, чем партийные и советские органы.