Алексей Тимофеев - Русский фактор. Вторая мировая война в Югославии. 1941–1945

Далее Скородумов призвал всех, соблюдая понятную в военное время осторожность во всех своих поступках, заняться внутренней организацией эмигрантской жизни. Он определил следующие дальнейшие направления деятельности русской эмиграции:

1) поднять моральный уровень эмиграции, активизировать роль духовенства в современной жизни, удешевить таксы на церковные требы;

2) объединить все военные организации в один отдел, не делить русских военных на высших и низших;

3) направить обучение в строго национальное русло и ввести во всех русских учебных заведениях, в том числе и в женских, обязательное обучение ремеслам; все это с целью укрепления здоровой семьи — фундамента здорового национального Государства;

4) финансовое положение русской эмиграции базировать не на иностранных подачках, а на развитии частных жизнеспособных русских предприятий, которые могли бы явиться источниками существования как для инициаторов, так и для не имеющих работы, а также для помощи детям и престарелым;

5) благотворительные комитеты должны быть сведены в одну группу, взяты под строгий контроль, при этом работающие в них не должны быть оплачиваемы из собираемых сумм;

6) забыть все политические и другие распри, объединиться всем вокруг Бюро по защите интересов русской эмиграции.

В заключение М.Ф. Скородумов призвал эмигрантов сторониться шептунов, сеющих смуту, и агентов-провокаторов. От лица Бюро он пообещал строго наказывать независимо от возраста образования и положения, всех, замеченных в безмерном употреблении алкоголя; всех, скандалящих в общественных местах; всех, занимающихся на улицах попрошайничеством; всех русских женщин, замеченных в неприличном поведении, одежде или явной проституции. Это наказание предполагалось осуществлять в виде рекомендаций властям высылать провинившихся на принудительную работу в какой-либо из монастырей без права возвращения обратно. Таким образом, М.Ф. Скородумов надеялся защитить честь и репутацию «национальной зарубежной Руси». Кроме того, М.Ф. Скородумов остановился и на терминологических особенностях, обозначающих статус русских в Сербии, заявив, что русских впредь никто не посмеет называть «беженцами», т. к. они «эмигранты» [47] ИАБ, ф. Z.Jovanovic, д. 115. «Обращеніе начальника Русскаго Бюро въ Сербіи Ген. М.Ф. Скородумова». .

Приказом начальника Бюро в Сербии подверглась реформированию сеть эмигрантских организаций в провинции, которые были объединены в 19 колоний по всей зоне немецкой оккупации. Центрами колоний стали: Белград, Петровград, Велика Кикинда, Дебеляча, Панчево, Вршац, Бела Црква, Смедерево, Младеновац, Лозница, Валево, Ужице, Чачак, Крагуевац, Кралево, Ягодина, Ниш, Заечар, Косовская Митровица [48] Русский бюллетень, 1941, 13 июля. .

После нападения Германии на СССР русская эмиграция активизировала свою деятельность. В это время появляется любопытный документ — обращение «к русскому народу и русской эмиграции», которое подписали русские журналисты в Сербии, представители правых политических течений: А.В. Ланин, В.М. Пронин, Е. Месснер, М. Соламахин, В.К. Гордовский, Н. Тальберг, Н.П. Рклицкий, Е. Шелль, Д. Персиянов, Н. Чухнов, Вл. Гриненко. В своем обращении они утверждали, что «22 июня… пробил час, который, начиная с 1917 г., ожидали все национально-мыслящие русские люди… решительный бой нового мирового правопорядка… против коммунистической советской власти». Далее авторы обращения наивно заявляли, что «германские вооруженные силы… объявили беспощадную войну не Русскому народу и не России, а… коммунистическому интернационалу… Победа над… коммунистами… принесет Русскому народу освобождение и избавление, подлинную свободу, мир, порядок, справедливость и национальную Русскую власть, власть Русскую, а не интернациональную, которая возродит Россию и сольет в одну дружную работу всех истинно-Русских людей… даст землю трудящимся крестьянам и казакам, обеспечит рабочего и его семью, установит частную собственность, вернет армии её Русское имя и былую славу». Наконец, русскую эмиграцию они призвали «быть готовой к скорому возвращению на родную землю для… участия в построении Русского Будущего в союзе двух величайших Империй: Российской и Германской» [49] ИАБ, ф. Zika Jovanovic, д. 115. .

После 22 июня 1941 г. немецкие власти в Сербии с все большей осторожностью стали присматриваться к поведению руководства Бюро русской эмиграции. Уже 20 июля 1941 г. в театральном зале Русского дома состоялась первая лекция «общеповторительных военных курсов» на тему «Ведение современных войны и боя», причем, как было написано в объявлении, «присутствие обязательно для военнослужащих всех родов войск» [50] Русский бюллетень, 1941, 20 июля. . Позднее Бюро организовало и специализированные военно-морские, общеказачьи, административные и административно-полицейские курсы, педагогические курсы, курсы по восстановлению мостов для нужд возвращающихся в Россию; топографический отдел стал печать подробные карты европейской части России [51] Русский бюллетень, 1941, 10 августа, 31 августа, 7 сентября, 14 сентября. . Процесс этот был инициирован Скородумовым и его соратниками в предвкушении скорого возврата в Россию после немецкой победы. Однако немцам эти идеи отнюдь не понравились. Критика, с которой газета «Русский бюллетень» писала об украинских сепаратистах, и манипуляции с картами царской России не могли не вызвать раздражение немецких оккупационных властей. Последней каплей стало желание М.Ф. Скородумова возродить русскую национальную армию для похода в Россию на большевиков. Идея об этом появилась, по-видимому, еще в конце июня, поскольку уже в июле М. Скородумов начал переговоры с сотрудником СС в Загребе графом фон Хейдек-Корвином о вывозе русских эмигрантов с территории получившей «независимость» Хорватии. Хейдек-Корвин уже было сформировал группу в 200 русских эмигрантов, готовую к отправке в Белград. Впрочем, руководство не только не похвалило Хейдек-Корвина за проявленную инициативу, а даже приказало его арестовать [52] ИАБ, ф. BdS, д. H-91. .

В то же время — летом 1941 г. возникло сначала некоммунистическое (четническое), а потом и коммунистическое (партизанское) движение Сопротивления. В отличие от четников, чья тактика сводилась к выжиданию, партизаны сразу же после 22 июня 1941 г., получив распоряжение от Коминтерна, перешли к организации вооруженного восстания. При этом они начали восстание в Сербии с июля 1941 г. нападением не на немецких солдат, а на сербские полицейские участки и муниципалитеты, а также на отдельных «классовых врагов» коммунистической идеологии. В числе жертв этих нападений оказалось и несколько десятков русских эмигрантов с семьями, а еще большее число эмигрантов стали объектами физических и вербальных нападений, делавших их жизнь в провинции все более тяжелой [53] ГАРФ, ф. Р6792, оп.1, д. 327., л. 28–32. . Тем временем события развивались с пугающей быстротой. Взаимопонимание между русскими эмигрантами и сербским населением становилось с каждым днем все более призрачным. «Батюшка Сталин» и «Красная Армия» вызывали полностью противоположную реакцию у значительных масс сербского населения и убежденных антикоммунистов из рядов русской эмиграции. Белые русские воспринимались как кровные враги «Батюшки Сталина», по стране прокатилась волна убийств русских эмигрантов, не говоря уже о простых ссорах и избиениях на улицах. Убить вооруженного немецкого солдата, за которым стояла мощь вермахта, или даже сотрудника сербской полиции, обладавшего многочисленными друзьями и родственниками, способными и желавшими отомстить, было намного сложнее, чем вырезать беззащитную русскую семью, волей судьбы заброшенную в балканскую глушь. В своей послевоенной статье М. Скородумов пишет, что до конца лета «от рук сербских коммунистов… погибли около трехсот русских людей» [54] Русский корпус на Балканах во время II Великой войны 1941–1945 гг. Cб. II. С.-Петербург, 1999. С. 44. .