Михаил Алексеев - Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Помимо чисто топографических сведений, в некоторых из указанных выше описаниях кратко приводился этнографический материал, пояснялись особенности восточной топонимики.

Разумеется, не только топография была объектом изучения офицеров квар-тирмейстерской части. Так, после миссии Ермолова появился ряд очерков, посвященных вооруженным силам Персии. Если в очерке «Нравы и войска персиян» неизвестного автора о нравах говорится в основном применительно к шахскому двору и персидской знати, то вооруженные силы рассматриваются более серьезно и подробно (РГВИА. Ф. 446. On. 1. Д. 168. Л. 12);

Еще более детально состояние персидской армии анализируется в работе «Краткое начертание Персии в военном ее отношении», написанной в 1817 г. поручиком квартирмейстерской части Г. Энегольмом. В предисловии, обращенном к генерал-адъютанту П.М. Волконскому, автор писал: «В полной мере, чувствуя пользу военных описаний, кои, вспомоществуя генералам к скорейшему познанию неприятеля своего, сохраняют драгоценное время, я во время пребывания моего в Персии между прочими занятиями старался исследовать и военные сипы сего государства, дабы тем самым исполнить, хотя в мале, неограниченные обязанности чиновника, имеющего счастье служить в столь знаменитом корпусе; как часть квартирмейстерская» (там же. Д.169. Л. 2).

Обзор был разделен Г. Энегольмом натри части. В первой делался краткий экскурс в историю страны с древнейших времен. Во второй содержалось собственно статистическое и военное описание, причем давался анализ политического устройства государства. В третьей части разбирались стратегия и тактика персидских войск, предлагались наиболее эффективные меры противодействия.

Одновременно с этим очерком были написаны еще два: «О персидском иррегулярном войске» штабс-капитана лейб-гвардии Семеновского полка В. Бебутова [66]и «О заведении регулярных войск в Персии. О регулярной пехоте, кавалерии и артиллерии, называемой зембураки» капитана того же полка П. Ермолова (История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990. С. 176). Здесь анализировалась военная политика шахского правительства и затрагивался вопрос о деятельности в Персии французской и английской военных миссий. Авторы стремились не только дать описания, но и пытались вскрыть причины тех или иных явлений в политической жизни восточного государства. Ни в XVIII в., ни в первые годы XIX в. подобных попыток не предпринималось.

Ценным источником для изучения военной и политической истории Кавказа и международных отношений на Среднем Востоке в первой половине XIX в. явились «Записки генерала Алексея Петровича Ермолова» (командир Отдельного Кавказского корпуса (1816–1827 гг.). Большой знаток жизни и быта кавказских народов в ноябре 1816 г. Ермолов совершил поездку по бывшим персидским территориям, вошедшим в состав Российской империи по условиям Гюлистанского договора. В апреле 1817 г. он возглавил посольство в Персию к Фстх-Али-шаху с целью определения новой пограничной черты, выработки мер к усилению политического и торгового влияния России в Персии и противодействию английской политике в этом регионе. В задачи посольства входило также учреждение постоянно действующей российской миссии в Тегеране. Маршрут посольства пролегал из Тифлиса в Эривань и далее через Тавриз к Тегерану. При миссии Ермолова находились офицеры Генерального штаба, которые сделали топографические съемки местностей, крепостей, маршрутов движения посольства.

Большую роль в изучении территорий, прилегавших к России в Средней Азии, сыграл генерал Николай Николаевич Муравьев [67], назначенный в 1816 г. обер-квартирмейстером Кавказского Отдельного корпуса (командующий А.П. Ермолов).

Муравьев первым осуществил инструментальную топографическую съемку пути от Моздока до Тифлиса, которая получила высокую оценку А.П. Ермолова: «Словно другими глазами край увидел». Зимой 1816–1817 гг. Муравьев провел тайные рекогносцировки стыка российско-турецко-персидской границы, совершил короткие объезды персидской и турецкой территорий. Во время службы на Кавказе изучал восточные языки. Посетил Персию в составе посольства А.П. Ермолова. В 1819 г. Муравьев руководил экспедицией на восточный берег Каспийского моря, в туркменские степи, в Хиву и Бухару. Получил ценные сведения о восточном побережье Каспия и Хивинском ханстве, его армии, политическом и экономическом состоянии, торговле, положении русских пленных. Это путешествие явилось первой попыткой России после трагической поездки в Хиву Бековича-Черкасского в 1715–1716 гг. проникнуть в глубь Средней Азии. По результатам поездки Н.Н. Муравьева была издана работа «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819–1820 гг.», к которой был приложен «Атлас к путешествию», содержавший карты, таблицы и планы. В работе были приведены сведения о вооруженных силах, административному устройству, этнотерриториальному делению, этнографии о туркменских и узбекских племенах, а также сведения по географии, гидрографии, климату исследованных территорий. Появление всех перечисленных выше трудов свидетельствует, безусловно, о значительно возросшем уровне знаний об окраинных территории Российской империи и прилегавших к стране земель.

В 1821 г. Муравьев совершил повторную экспедицию на восточный берег Каспийского моря, к Балханским горам (Туркмении), результатом которой стало описание и карта о. Челекен, географическое описание Балханских гор, топографическая съемка отдельных участков побережья, что позволило исправить и дополнить прежние карты Каспийского бассейна (Русские военные востоковеды. Библиографический словарь. Автор-составитель М.К. Басханов. М., 2005. С. 166–167).

Весной 1826 г., готовясь к войне с Турцией и получив известие о возможном выступлении Персии, Николай I отправил в Тегеран генерал-майора А.С. Меншико-ва с чрезвычайной миссией — он должен был убедить персидского шаха Фетх-Али воздержаться от нападения и выяснить состояние персидских вооруженных сил. Но члены миссии были сразу же арестованы местными властями и находились в заключении до осени 1827 г. А персы в июле 1826 г. начали войну против России, которая продолжалась до 1828 г.

Для сбора военно-статистических сведений об Османской империи в Стамбул в 1824 г. была направлена русская военная миссия в составе четырех офицеров. В 1826 г. с той же целью был командирован полковник квартирмейстерской части Ф.Ф. Берг [68], руководивший в 1823 и 1825 гг. экспедициями для изучения киргиз-кайсацких степей (Казахстана). Согласно инструкции, ему поручалось «исполнение столь важного по нынешним обстоятельствам дела, обозрения Турецкой империи, во всех отношениях могущего принести пользу и иметь влияние на военные действия в случае не желаемого, по возможного, однако же, разрыва». Кроме материалов чисто военного характера, инструкция имела конкретное предписание — собрать «сведения о влиянии, какое имело в провинциях Турции истребление янычарского войска… стараться узнать, до какой степени можно ожидать противного нам усердия и действия турецкого народа в случае войны с Россией равно и о расположении и способах (экономическом состоянии. — Примеч. авт.) рассеянных по северной части Турции жителей веры христианской» (История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990. С. 175–176). Донесения Берга из Турции и другие собранные им материалы были сосредоточены в «Военно-топографическом депо» Главного штаба, что имело немаловажное значение накануне Русско-турецкой войны 1828–1829 гг.