Михаил Алексеев - Военная разведка в Российской империи — от Александра I до Александра II

Крымская война стимулировала в военном ведомстве изучение не только Османской империи и турецкого языка. То обстоятельство, что Англия играла роль главного организатора, вдохновителя и прямого участника антирусской коалиции, породило большое количество различных проектов «похода на Индию». В докладной записке от 28 февраля 1856 г. по Департаменту Генерального штаба, где анализировались подобные проекты Н.Е. Торнау, И.Ф. Бларамберга, С.А. Хрулева и M.IL Погодина, прямо указывалось: «Нельзя отвергать, что в рассмотренных записках заключается много мыслей дельных и полезных, но если изложенные в та предложения разобрать с точки зрения практической, то можно опровергнуть оные в самых основаниях» (РГВИА.Ф. 846. Оп. 16. Д. 18297. Л. 15). Помимо политической несостоятельности подобной экспедиции, она была невыполнима и чисто практически: ее организация потребовала бы таких сил и средств, которыми царское правительство не располагало (оно не сумело обеспечить всем необходимым даже свою армию в Крыму). Н.П. Игнатьев разделял идею если не похода на Индию, то создания угрозы Индии. В этой связи он предложил план укрепления России сначала в Восточном Туркестане, а затем организовать поход в сторону Индии с тем, чтобы держать Англию «на поводке». Этому плану сочувствовал и военный министр ДА. Милютин, который предложил министру иностранных дел А.М. Горчакову хотя бы распустить слухи о походе.

Для изучения стран Среднего Востока «индийские проекты», несмотря на всю их неосуществимость, сыграли тем не менее важную роль. Они привлекли внимание департамента Генерального штаба к этому региону, побудили российских офицеров к более серьезному изучению среднеазиатских государств, Персии, Афганистана и Индии. Ярким примером серьезного исследования явилась работа генерал-лейтенанта А.О. Дюгамеля «Докладная записка о путях, ведущих из России в Индию», составленная на французском языке в 1854 г. С 1820 г. Дюгамель служил п Генеральном штабе, участвовал в Русско-турецкой войне 1828—1829 гг., а затем неоднократно выполнял различные военно-политические поручения на Востоке. В 1833–1838 гг. он был русским консулом в Египте, в 1838 г. сменил И.О. Симонича на посту посланника в Персии, где оставался до 1841 г. В 40—50-х гг., накануне Восточной войны, Дюгамель неоднократно бывал в Молдавии и Валахии, в Европейской Турции. Он был достаточно хорошо осведомлен о тех сложных политических механизмах, которые лежали в основе «восточного кризиса».

Не разделяя авантюристических настроений иных прожектеров, он подчеркивал в своей докладной записке, что для успешного противодействия английской политике на Среднем Востоке необходимо тщательно изучить этот регион в географическом, этнографическом и политическом отношении. Первую часть работы Дюгамель посвятил истории завоевательных походов в Индию (начиная с Александра Македонского и до Надир-шаха Афшара), а также анализу современное положения Персии, Афганистана и Северо-Западной Индии. Во второй части давалось подробное описание важнейших путей, соединяющих Среднюю Азию и Закавказье с Индией. При этом автор использовал материалы многих военных востоковедов, в том числе И.Ф. Бларамберга, Г.И. Данилевского, Е.К. Мейендорфа, английских путешественников, а также материалы об англо-афганской войне 1838–1842 гг. Таким образом, работа была выполнена на довольно высоком научном уровне и свидетельствовала о стремлении автора обобщить опыт, накопленный отечественным и зарубежным практическим востоковедением.

Пристальное внимание к колониальной политике европейских держав, особенно к военным акциям Англии и Франции в Азии и Африке, побудило военное ведомство России уже вскоре после заключения Парижского мирного договора 1856 г. направить во Францию двух преподавателей Николаевской Академии Генерального штаба, подполковников В.М. Аничкова и А.И. Беренса (последний, кстати, был в числе слушателей курса турецкого языка Казем-Бека). В программу их командировки, кроме ознакомления с французскими военными учреждениями, входила поездка в Алжир. Отчет офицеров об этой поездке включал очерк о военной и гражданской администрации Алжира, характеристику местных племен и описание военных действий в 1857 г. в Кабилии. (История отечественного востоковедения с середины XIX в. до 1917 г. М., 1997. С. 137–139).

Во второй половине XIX в. объектом изучения Военного министерства становится российский Дальний Восток, а также Китай и Япония.

Весьма важным вопросом российское правительство считало укрепление своих позиций в Приамурье. Особую остроту эта проблема приобретала после того, как в результате «опиумных войн» началось колониальное закабаление Китая западными капиталистическими державами. Возникла угроза проникновения на Амур кораблей Англии, Франции и США. В 1849 г. экспедиция Г.И. Невельского обследовала устье Амура и о-в Сахалин, в 1850 г. на Амуре был основан пост Николаевск, а в 1853 г. — военный пост на Сахалине. По Айгунскому (1858) и Пекинскому (1860) договорам с цинским Китаем Приамурье и Уссурийский край вошли в состав России. Присоединение этих областей было достигнуто дипломатическим путем (благодаря переговорам с китайской стороной офицеров армии и флота Н.Н. Муравьева, Е.В. Путятина, Н.П. Игнатьева). Военные же сыграли главную роль в изучении и освоении этих земель, особенно на первом этапе. Успеху исследовательских работ в значительной мере способствовало то, что среди русских офицеров, оказавшихся на Дальнем Востоке, были люди, целиком посвятившие свою жизнь беззаветному служению науке и чей вклад в отечественное востоковедение трудно переоценить. Прежде всего здесь следует назвать имена М.И. Вснюкова и Н.М. Пржевальского.

В 1856 г. поручик М.И. Венюков [113]окончил Николаевскую Академию Генерального штаба и был направлен в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева. Летом 1857 г. он участвовал в поездке Муравьева на Амур, а в следующем году ему было поручено возглавить экспедицию с целью обследования р. Уссури. Это была первая самостоятельная экспедиция Венюкова, положившая начало его многочисленным путешествиям по Азии. Уже подготовка к ней выявила в этом 25-летнем офицере качества серьезного исследователя. Получив задание, он «счел долгом немедленно заняться собиранием и изучением источников, какие только существуют для географии этой далекой и мало известной страны и озаботиться доставлением тех из них в Иркутск, которые можно было достать только в богатой учеными средствами столице». Начинающий исследователь изучал материалы экспедиций Ж.-Ф, Лаперуза и Броутона, Г.И. Невельского и других русских моряков. Большую помощь ему оказал выдающийся русский китаист В.П. Васильев.