Игорь Зимин - Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью.

Видимо, «гонорарный вопрос» продолжал обсуждаться, и в марте 1905 г. в докладе министру Императорского двора указывалось, что «норма вознаграждения установлена на основании специальных соображений и указаний лейб-хирурга Гирша и инспектора Придворной медицинской части лейб-хирурга Вельяминова», поэтому министр «не нашел оснований к изменению означенной нормы в данном случае». [1899]

Как упоминалось выше, последний визит проф. Симановского в Александровский дворец Царского Села состоялся 28 февраля 1917 г. Надо отдать должное мужеству профессора, поскольку к этому дню в Петрограде полным ходом развивались события, которые мы знаем как Февральскую революцию 1917 г. Так, рано утром 28 февраля Временный комитет Государственной думы объявил, что берет власть в свои руки ввиду прекращения деятельности правительства Н. Д. Голицына. В этот же день Николай II выехал из Ставки в Петроград. В это же время его дети один за другим слегли, заболев корью, на которую наложилась ангина. Как указывается в архивном документе, дочери царя «хворали ушами после кори». Рядом с ними других врачей, кроме Е. С. Боткина, не было. Остальные лейб-медики не могли или не хотели добираться до Царского Села через столицу, охваченную революционной анархией со всеми сопутствующими эксцессами. Проще говоря, в Петрограде уже несколько дней на улицах шла стрельба. Поэтому после 28 февраля 1917 г. в Александровский дворец стали приглашать отиатра Бориса Михайловича Арбузова – ординатора Царскосельского Дворцового госпиталя, который посетил резиденцию в марте 1917 г. 20 раз. [1900]Собственно, этим эпизодом закончилась деятельность лейб-отиатров при Российском Императорском дворе.

Забота о состоянии здоровья правящих особ Российской империи всегда была предметом самого пристального внимания всего ближайшего окружения монархов. Да и монархи отчетливо понимали, что их здоровье является важным фактором устойчивости государства. Поэтому спорту, в самых разных его ипостасях, уделялось самое пристальное внимание.

Как известно, порядок православной церковной службы требует хорошего здоровья. Конечно, московским царям, выстаивавшим на службе в храме по нескольку часов и клавшим по сотне земных поклонов, в голову не приходило, что это специфический вариант гимнастики. Но когда знакомишься с распорядком дня набожного царя Алексея Михайловича, то приходит в голову именно такая аналогия. Он мог выстоять в церкви по 5–6 часов и клал по тысяче земных поклонов, а в большие праздники – и по полторы тысячи. [1902]Такие подвиги, безусловно, требовали хорошей физической формы.

В XVIII в. российским монархам было хорошо известно популярное латинское выражение «Mens sana in corpore sano» – «В здоровом теле – здоровый дух». В Зимнем дворце первой начала реализовывать эту максиму Екатерина II, которая в своей «Бабушкиной азбуке» обязала воспитателей великих князей Александра и Константина Павловичей заниматься с ними разнообразными упражнениями, которые смело можно назвать физкультурой. Например, в феврале 1782 г., когда Александру I шел пятый год, любящая бабушка распорядилась соорудить в покоях внуков в Зимнем дворце качели, высказав пожелание, чтобы их украсили не резьбой, а живописью. [1903]

Императрица желала, чтобы юные князья как можно чаще бывали на свежем воздухе, на солнце и на ветру. Зимой она рекомендовала поддерживать температуру в комнатах внуков не более 13–14 градусов тепла. Летом им можно было купаться столько, сколько захотят, лишь бы перед тем они не вспотели. Если мальчики начинали играть, воспитателям рекомендовалось не мешать детям и «малых неисправностей при игре не унимать», поскольку, по мнению императрицы, «дав в игре детям совершенную свободу, можно узнать нрав и склонности их». Эти заложенные Екатериной II педагогические новации устойчиво воспроизводились и при последующих царствованиях.

Нельзя не отметить и последовательного аскетизма в воспитании детей, когда они из поколения в поколение (девочки вплоть до замужества, а мальчики подчас всю жизнь), спали на походных кроватях, т. е. деревянных раскладушках. Александр I и Николай I и умерли на таких. Когда наши венценосцы бывали в Европе, принимавшие их монархи немало поражались этому впитанному с детства аскетизму: «Лакей его величества приказал наполнить сеном сафьяновый мешок, обычная постель Александра, всегда спавшего на жестком матрасе; при этом он с важностью сказал нам, что император никогда не допустит, чтобы из-за него беспокоились, и стал нас уверять, что ему будет слишком хорошо». [1904]

Занятия гимнастикой как учебной дисциплиной вошли в быт маленьких великих князей и княжон при Николае I, в начале 1830-х гг., еще во времена взросления будущего Александра II. Это была уже настоящая школьная физкультура, которую преподавали штатные гимнасты. Одним из первых в череде преподавателей модной тогда шведской гимнастики стал А. И. Линден. [1905]Он вел гимнастику у детей Николая I, а затем и у его внуков более 20 лет. Согласно рескрипту от 14 января 1850 г., Август (Эдуард) Иванович Линден [1906]получал по 250 руб. за занятия с каждым из юных великих князей. [1907]В 1851 г. режим его занятий с внуками Николая I был следующим: «в Царском Селе с 3 мая по 15 июня 2 раза в неделю; в Петергофе с 15 июня по 28 августа постоянно каждый день и в Царском Селе с 18 сентября по настоящее время 2 раза в неделю». [1908]

К середине XIX в. фигура учителя гимнастики стала обязательной в списке преподавателей не только великих князей, но и княжон. Известны и некоторые имена. Так, в 1857 г. учитель гимнастики де Рон, преемник Л. И. Линдена, получил высочайший подарок за отлично проведенные занятия. [1909]

Упомянутый де Рон буквально «вытащил» из болезни старшего внука Николая I – Николая Максимилиановича Лейхтенбергского. Дело в том, что мальчик, сын великой княгини Марии Николаевны, родился с деформированной ножкой. После четырех неудачных операций для него настали мучительные дни, когда немецкие профессора пытались «вытянуть» больную ногу специальной «машиной». В конце концов на одном из консилиумов хирург Н. И. Пирогов настоял на том, чтобы в качестве главного средства в лечении мальчика использовали шведскую гимнастику под руководством де Рона: «Если бы это был мой сын, я бросил бы все машины и стал развивать его гимнастикой». В результате Н. М. Лейхтенбергский, что называется, выправился. Так что в пользе занятий гимнастикой в царской семье никто не сомневался.