Владимир Лота - За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

В Нагасаки группа Романова прибыла 16 сентября. Погода так же была неблагоприятной. Непрерывно шел дождь, что не позволяло фотографировать объекты и даже окружавшее разведчиков пространство.

Нагасаки разделен большой горой на две части: старый и новый город. Атомная бомба была сброшена над новым городом, который значительно пострадал от взрыва. В ближайших к разрыву бомбы районах никого не осталось в живых.

Разведчики проделали обратный путь в Токио с начальником санитарной службы 5-го американского флота генералом Вилкатсом, который утверждал, что в районе атомного взрыва безопасно. Романов и члены его группы были глубоко убеждены в том, что это не так.

18 сентября посол СССР в Японии Я. Малик докладывал в Москву:

«В Хиросиму уже вылетел исполняющий обязанности военного атташе Романов. На днях по договоренности с американцами туда вылетают группа наших работников и наш кинооператор, которые осмотрят на месте последствия применения атомной бомбы, сфотографируют на кинопленку и подробно опишут все увиденное. Материалы из японской прессы тщательно подбираются. Однако, по мнению т. Деревянко (и я с ним полностью согласен), более целесообразно и желательно прислать из Союза 2–3 специалистов для исследования последствий применения атомной бомбы…»

Возвратившись в посольство, Романов и его товарищи подготовили отчеты о посещении Хиросимы и Нагасаки. Вернее, им пришлось писать два отчета. Один — для руководства военной разведки, второй — для советского посла в Японии.

Я. М. Малик на основании данных группы подполковника Романова подготовил подробную докладную записку, которую направил министру иностранных дел СССР В. М. Молотову. В этой записке посол сообщал в Москву следующее: «…не доверяя слухам и сообщениям местной прессы и поставив перед собой задачу лично ознакомиться с действием атомной бомбы, группа сотрудников посольства в составе корреспондента ТАСС Варшавского, бывшего исполняющего обязанности военного атташе Романова и сотрудника морского аппарата Кикенина 13 сентября выехала в Хиросиму и Нагасаки. Настоящий сжатый очерк ограничивается записью бесед с местным населением и пострадавшими и кратким изложением личных впечатлений, без каких-либо собственных выводов» [348] АВП СССР. Ф. 06. Оп. 8. Д. 06. Л. 1-33. .

В дополнение к отчету военных разведчиков прилагались переводы важнейших статей, опубликованных в те дни в японских газетах «Майнити» и «Асахи». Последней в том приложении была статья профессора Токийского университета Цудзуки, которая называлась «Нет способов оказания помощи при ранении атомной бомбой». Конечно, перевод с японского заголовка статьи, скорее всего, был сделан достаточно вольно, ибо нельзя сказать о «ранениях атомной бомбой». Однако переводчика, который изучал статью профессора Цудзуки, тоже можно понять. В те дни, когда были взорваны первые в истории человечества две атомные бомбы, ни профессор, ни переводчик, роль которого, вероятнее всего, выполнял лейтенант Кикенин, не знали и не могли знать, какими поражающими факторами обладало новое чудовищное оружие, изготовленное американцами.

В статье профессора Цудзуки отмечалось, следующее: «Светило нашего медицинского мира не мог спасти жизнь молодой артистки, жены известного артиста Маруямы, который гастролировал со своей передвижной труппой в Хиросиме. Из Пиленое этой труппы 13 умерли на месте, остальные были доставлены в больницу при Токийском университете…»

На девятнадцатый день после нахождения в районе атомного взрыва артистка умерла…

«В результате вскрытия, — сообщалось в газете, — во внутренностях обнаружены примечательные изменения. А именно: значительно поврежден костный мозг, являющийся аппаратом, производящим кровяные шарики, печень, селезенка, почки, лимфатические сосуды. Определенно, что эти повреждения абсолютно одинаковы с повреждениями, получающимися при сильном использовании рентгеновских лучей или радия. Ранее считалось, что действие атомной бомбы двояко: разрушение от взрывной волны и ожоги тепловыми лучами. Теперь к этому прибавляются повреждения, нанесенные в результате излучающих веществ…»

В. Молотов написал на полученной от Я. Малика докладной записке указание своему секретарю подготовить копии «тт. Сталину, Берии, Маленкову, Микояну +мне».

Осенью 1945 года информация о применении американцами атомного оружия против Японии заслушивалась на закрытом заседании политбюро.

Отчетные доклады военных разведчиков о поездке в Хиросиму и Нагасаки были направлены и руководству военной разведки. Удалось обнаружить опись этих документов. В ней перечислены следующие материалы:

«Отчет о поездке — 6 листов.

О наблюдениях в Нагасаки —5 листов.

О поездке в Хиросиму — 9 листов.

Материалы прессы по атомной бомбе — 10 листов».

Отчетные документы военных разведчиков о пребывании в Хиросиме и Нагасаки доставил в Главное разведывательное управление лично подполковник М. Романов. Об этом резидент К. Сонин сообщал в Центр: «Основные описательные материалы посещения Хиросимы и Нагасаки захвачены Романовым, который вместе с А. Варитеским посещал эти пункты, специально изучая результаты воздействия атомных бомб».

В докладе в Центр К. Сонин писал: «Крайне полезно изучить фотоснимки Хиросимы и Нагасаки из «Союзкинохроники», кинооператор которой Прудников посетил и заснял эти места, разрушенные атомными бомбами».

Сонин также побывал в одном из поверженных японских городов. 29 сентября он докладывал в Центр: «Лично вылетал в Нагасаки… Как и следовало ожидать, никаких воронок в местах взрывов бомб не существует. По общему утверждению, разрывы происходили в воздухе. В радиусе до одного километра от эпицентра разрыва бомбы силой удара уничтожено все. Исключение составляют сохранившиеся коробки железобетонных зданий и мостов…»

Далее подполковник К. Сонин докладывал: «…Мои фотографии, если выйдут, также и описание посещения Хиросимы вышлю очередной почтой. На свое фото рассчитываю мало из-за крайне неблагоприятных условий съемки…»

В начале ноября начальник ГРУ генерал-полковник Ф. Кузнецов, получивший все материалы разведчиков о посещении Хиросимы и Нагасаки и последствиях атомных бомбардировок, направил подробный отчет начальнику Генерального штаба генералу армии А. И. Антонову. К документам военных разведчиков прилагался и кинофильм, снятый в уничтоженных городах кинооператором «Совкинохроники» Прудниковым. Задание начальника Генерального штаба было выполнено.