Владимир Лота - За гранью возможного. Военная разведка России на Дальнем Востоке. 1918-1945 гг.

Япония всегда скрывала свои агрессивные внешнеполитические планы и замыслы. Ее представители отрицали существование «Меморандума Танаки». Японские дипломаты умело прикрывали красивыми заявлениями тайные акции военной разведки и следовавшие за ними военные действия. Под предлогом защиты интересов Японии или интересов отдельных японцев, проживавших в Китае, японские воинские контингенты оказались в Маньчжурии, так же как в 1918 году на территории советского Дальнего Востока. В 1941 году Япония могла поступить так же коварно. Любой даже самый незначительный инцидент, который мог произойти в Маньчжурии или на любой другой территории, где соприкасались интересы Советского Союза и Японии, мог бы привести к войне. Так уже бывало и в годы иностранной интервенции, и в 1929 году, и во время военных конфликтов в районе озера Хасан и реки Халхин-гол.

Гитлер и его помощники всячески стремились убедить японское руководство в необходимости и своевременности вступления Японии в войну против СССР. Германские дивизии рвались к Москве, но захватить ее никак не могли.

Японское правительство выслушивало предложения германских эмиссаров, но предпочитало действовать самостоятельно. Вероятно, в Токио верили в возможность победы Германии над Советским Союзом, но полагали, что в случае победы германские войска до Дальнего Востока и Сибири все равно не доберутся. Японские лидеры были убеждены, что советские территории они смогут захватить тогда, когда судьба СССР будет предрешена и Красная армия будет окончательно ослаблена.

Тайные планы японского руководства были устремлены на юг, где ослабленные или уже оккупированные Германией европейские государства оставили практически без присмотра свои колонии. Эти огромные территории, которые еще не могли оказывать сопротивления, привлекли внимание расчетливых японских генералов. Стратегический выбор был сделан — Япония решила нанести удар в южном направлении. На юге основным противником Японии были ее давние враги — американцы и Тихоокеанский флот США, корабли которого находились в военноморской базе Перл-Харбор. О планах наступления на юг в сентябре — октябре 1941 года в Японии знали император, премьер-министр и министр обороны.

О тайных замыслах японского руководства узнал и Рихард Зорге.

10 июля 1941 года Зорге сообщал в Центр: «…Источник «Инвест» сказал, что на совещании у императора решено не изменять плана действий против Сайгона (Индокитай), но одновременно решено и подготавливаться к действиям против СССР на случай поражения Красной армии.

Германский посол Отт сказал то же самое, что Япония начнет воевать, если немцы достигнут Свердловска.

Германский военный атташе телеграфировал в Берлину что он убежден в том, что Япония вступит в войну, но не раньше конца июля или начала августа и она вступит в войну сразу жеу как только закончит подготовку.

Мацуока в разговоре с Оттом сказал, что японский народ будет ощущать авиационные налеты на жизненные центры Японии. На это Отт ответил, что это невозможно потому, что СССР имеет только 1500 первоклассных самолетов на Дальнем Востоке, из которых только 300 тяжелых бомбардировщиков будут в состоянии прилететь в Японию и вернуться обратно. Советский Союз имеет только два типа самолетов, которые смогут выполнять такие задачи, — это ТБ-7 и ДБ-3, которых еще нет на Дальнем Востоке. Этими разговорами Отт старался влиять на Мацуоку за вступление в войну Японии.

Германский военный атташе уверен, что конец советского режима наступит вместе с оккупацией Ленинграда, Москвы и Харькова, в противном случае немцы начнут крупные воздушные операции вдоль железно-дорожных линий из Москвы через Сибирь… Японские власти начали преследование лиц, не одобряющих германо-советскую войну, и, наоборот, держатся в стороне от народа, который с энтузиазмом за вступление в войну на стороне Германии…» [187] Там же. Л. 580–582.

Завершая донесение, Зорге сообщал: «… Чтобы избежать влияний на решения правительства, генерал Ямасита получил приказ остаться в Маньчжоу-го. Имеются слухи, что Ямасита будет назначен на новую должность командования войсками на южных базах и в Индо-Китае…» [188] Там же. Л. 582.

Исполнявший обязанности начальника Разведывательного управления Красной армии генерал-лейтенант А. П. Панфилов обратил особое внимание на это донесение Рихарда Зорге. Он приказал первый раздел донесения разведчика немедленно включить в специальное сообщение и направить его членам ГКО.

16 июля Панфилов еще раз обратился к донесению Зорге и приказал начальнику отдела проверить, послано ли это спецсообщение членам ГКО.

На бланке радиограммы Панфилов написал резолюцию: «.Учитывая большие возможности источника и достоверность значительной части его предыдущих сообщений, данные сведения заслуживают доверия…» [189] Там же.

Резолюция генерал-лейтенанта А. П. Панфилова, исполнившего обязанности начальника Разведывательного управления Генштаба Красной армии примечательна тем, что Панфилов вопреки существовавшим мнениям высоко ценил Зорге и результаты его трудной работы и указывал всем сотрудникам военной разведки, что «данные сведения заслуживают доверия…». Резолюция Панфилова — доказательство того, что все радиограммы Рихарда Зорге, подготовленные им после нападения фашистской Германии на СССР, внимательно изучались в Центре. Наиболее важные данные, которые сообщал Зорге, направлялись членам Государственного комитета обороны. Это свидетельство того, что Зорге добывал исключительно важные сведения, которые докладывались высшему политическому руководству СССР и командованию Красной армии.

11 сентября 1941 года Зорге сообщил в Центр: «…Германский посол Отт потерял всякую надежду на выступление Японии против СССР. Сиратори (бывший посол Японии в в Италии в данное время работает в МИД) сказал Отту, что если Япония начнет войну, то только на юге, где они смогут получить сырье — нефть и металлы. На севере они [190] Речь идет о том, что на севере немцы не смогут получить достаточно помощи, так как Япония намерена действовать на юге. не смогут получить достаточно помощи.

Один из друзей ВМ [191] Имеется ввиду — сотрудник военно-морского флота Японии. флота сказал Паула [192] Паула — германский военно-морской атташе в Токио. , что выступление Японии против СССР больше не является вопросом. Моряки не верят в успех переговоров Коноэ с Рузвельтом и подготавливаются к выступлению против Тая и Борнео. Он думает, что Манила должна быть взята, а это означает войну с Америкой…» [193] ЦА МО РФ. Оп. 24127. Д. 3. Л. 60.