Татьяна Микушина - Покаяние спасёт Россию [О Царской семье]

Маленькая Мария была особенно привязана к отцу. Едва начав ходить, она постоянно пыталась улизнуть из детской с криком: «Хочу к папа!». Няне приходилось едва ли не запирать её, чтобы малышка не прервала очередной приём или работу с министрами.

В семье её называли Машенька, Мари, Мэри. У Марии был талант к рисованию, она хорошо делала наброски, используя для этого левую руку, но у неё не было интереса к школьным занятиям. Когда Мария подросла, многие отмечали, что эта юная девушка ростом и силой пошла в дедушку — императора Александра III. Преподаватель английского языка Чарльз Сидней Гиббс рассказывал, что в 18 лет она была удивительно сильна, и иногда ради шутки легко поднимала его от пола.

Мария с детства отличалась добродушием и спокойствием. Как отмечал Пьер Жильяр: «Вкусы её были очень скромны, она была воплощённой сердечностью и добротой; сёстры, может быть, немного этим пользовались». Как-то четырнадцатилетняя сестра Ольга смогла убедить Марию, чтобы та написала матери письмо, прося, чтобы Ольге дали отдельную комнату и разрешили удлинить платье.

Маленькая Мария иногда мучилась тем, что она может быть нелюбима своими старшими красавицами-сёстрами, и в письмах делилась своими переживаниями с матерью. Александра Фёдоровна старалась ободрить и успокоить дочь: «Моя дорогая Машенька! Твоё письмо меня очень опечалило. Милое дитя, ты должна пообещать мне никогда впредь не думать, что тебя никто не любит. Как в твою головку пришла такая необычная мысль? Быстро прогони её оттуда! Мы все очень нежно любим тебя, и, только когда ты чересчур расшалишься, раскапризничаешься и не слушаешься, тебя бранят, но бранить не значит — не любить. Наоборот, это делают для того, чтобы ты могла исправить свои недостатки и стать лучше! Ты обычно держишься в стороне от других, думаешь, что ты им мешаешь, и остаёшься одна с Триной (чтица императрицы Екатерина Шнейдер — авт.-сост .), вместо того чтобы быть с ними. Они воображают, что ты и не хочешь с ними быть. Сейчас ты становишься большой девочкой, и тебе лучше следовало бы быть больше с ними. Ну, не думай больше об этом и помни, что ты точно так же нам дорога, как и остальные четверо, и что мы любим тебя всем сердцем. Очень тебя любящая старая мама».

Дети царской семьи (слева направо) Татьяна, Анастасия, Алексей, Мария и Ольга.

Среди младших детей царской семьи Мария являлась самой взрослой, поэтому со временем, когда императрице приходилось уезжать вместе со старшими дочерьми, то на Марию возлагалась обязанность присматривать за Анастасией и Алексеем. «Моя дорогая Мария, ты прочитаешь это, когда мы уедем. Очень печально оставлять вас, троих малышей, и я буду постоянно о вас думать. Ты в этой группе старшая и поэтому должна хорошо присматривать за младшими», — наставляла дочь Александра Фёдоровна.

Мария очень любила детей. По воспоминаниям окружающих, «она была по натуре типичнейшая мать. Её сферой были маленькие дети. Больше всего она любила возиться и нянчиться с ними».

Внутренний мир Марии был всегда окрашен ярким и тёплым религиозным чувством. Чувство религиозности было естественным, просто выросшим из младенчества и осталось на всю короткую и яркую жизнь Великой княжны глубоко и искренне переживаемым.

С матерью-другом всегда можно было всем поделиться, даже сокровенными мыслями: «Знаешь, это очень странно, но, когда я вышла из комнаты Алексея после молитвы, у меня было такое чувство, как будто я пришла с исповеди… такое приятное, небесное ощущение».

Игумен Серафим (Кузнецов) в книге «Православный Царь-мученик» с любовью рисует портрет Марии: «Великая Княжна Мария Николаевна унаследовала во всех отношениях, как внешних, так и внутренних, все качества своего деда Императора Александра III. Крепость телосложения была у неё мужественная при совокупности редкой красоты. Она обладала большой силой, так что когда Цесаревич Алексей Николаевич был болен и нуждался в передвижении, то Мария Николаевна носила его как малого ребёнка.

Александра Фёдоровна с дочерью Марией на императорской яхте «Штандарт».

Характер этой девочки был весьма любвеобильный, сострадательный и миролюбивый. Никого она никогда не оскорбляла, а старалась всегда всех мирить. Это была юная миротворица. Простота её была необыкновенная, и вела она себя просто, как простая русская девушка, видя в каждом человеке брата и сестру…

С этой Царственной девочкой не было скучно и своим, и чужим. Она умела развлечь и развеселить скорбящего и унылого, за что все её любили и уважали. Хозяйством она хотя не увлекалась, но помогала своей сестре Татиане Николаевне, оказывая ей полное послушание…

Она была неизменной заступницей за провинившихся перед отцом и матерью.

Она дружила с А. А. Вырубовой, делая с ней совместно много дел христианского милосердия. Эта юная Царевна была для всех светлым ангелом любви. Пред её просьбами было трудно устоять не только любвеобильному Царю, но и Царице с адамантовой силой воли».

В своих воспоминаниях Игумен Серафим приводит один из случаев проявления Марией любви и сострадания. «Во время Царского юбилейного путешествия в 1913 году в одном из посещаемых Государем монастырей Владимирской епархии Мария Николаевна заметила больную старицу схимонахиню, сидящую в кресле далеко в стороне; во время молебна она, видимо, попросила отца подойти к этой страдалице и утешить её.

Кончился молебен. Государь пошёл из храма, но неожиданно для всех сворачивает с дороги в сторону и подходит к больной схимонахине, которая от нечаянной радости заплакала. Государь поговорил с больной, ободрил и просил от неё благословения и молитв… По примеру отца поступили и дети. Старица от духовного восторга умильно плакала слезами радости; виновница сего Мария Николаевна торжествовала, что имела возможность порадовать больную страдалицу скорбей беспросветных.

Так эта юная Царевна с жизнерадостным лицом и любвеобильным сердцем всюду вносила радость, мир и утешение, являясь для всех ангелом утешения».

После получения известия об отречении государя от престола Мария глубоко переживала, но старалась держаться, чтобы не огорчать мать. «Мама убивалась, и я тоже плакала, — призналась Мария Анне Танеевой, — но после, ради Мама, я старалась улыбаться за чаем».

Сохранились строки из её письма отцу на английском языке, которые она писала 3 марта 1917 года из Царского Села, будучи пленницей. «Дорогой и любимый Папа! Я — всегда с тобой в моих мыслях и молитвах. Сестры всё ещё лежат в тёмной комнате, и Алексею уже это надоело, и он перешёл в игральную — комнату с открытыми окнами. Сегодня мы очищали пули от олова с Жиликом (так дружески дети называли Пьера Жильяра — авт.-сост .) и были очень довольны. Я провожу почти все дни с Мама, потому что теперь только я одна здорова и могу ходить. Я также сплю с нею в одной комнате, чтобы быть близко на случай, если ей что-то понадобится. Лили Дэн спит в красной гостиной на диване, где спала раньше Ольга. Дорогой, любимый Папа, все мы сердечно тебя обнимаем и целуем. Храни тебя Бог. Твои дети». Сдержанное и тёплое письмо, в котором Мария старается успокоить отца, не позволяя себе ни единой жалобы на здоровье и на тревожащую их всех обстановку внутри и вокруг дворца.