Эрнст Бааш - К истории экономического развитие Голландии в XVI-XVIII веках

Сахарная промышленность в Нидерландах могла, разумеется, возникнуть лишь тогда, когда в страну в большом количестве стал ввозиться колониальный сахар. Уже в середине XVI в. сахар стал фигурировать в амстердамской торговле. В конце века, когда начались рейсы в испанско-португальские колонии, в Амстердаме развился также сахарный рынок: на рынок этот стал поступать бразильский и Канарский сахар, а вскоре и сахар из Сан-Доминго и Сан-Томе. Правда, вначале сахар этот привозился в Амстердам не прямо, а через Лиссабон, Кадикс, даже через Руан и Лондон. Руан — один из первых французских городов, где возникли рафинадные заводы. Последние стали быстро развиваться и в Амстердаме. В 1605 г. здесь было 3 завода, в 1661 г. — уже 60. Середина XVII в. была периодом самого большого расцвета сахарной промышленности в Амстердаме. Она получила большое значение для судоходства, так как значительная часть Европы снабжалась сахаром из Амстердама {453} 453 Reesse, I, 28 и сл. . С конца XVI в. сахароварение возникло также в Роттердаме — вначале в соединении с торговлей колониальными товарами, но скоро стало самостоятельной отраслью {454} 454 Вijlsma, Rott. Welvaren, 109 и сл. . С середины XVII в. начала сказываться иностранная конкуренция. Вообще говоря, она существовала уже прежде. В Гамбурге уже с конца XVI в. существовали сахарорафинадные заводы, которые получали сырье большей частью из Испании и Португалии {455} 455 Вaasсh, Seeschiffahrt und Werenhanjdel, 398 и сл . Гамбург, после того как переселившиеся в город голландцы развили там сахарную промышленность, стал постепенно сильнейшим конкурентом Амстердама {456} 456 Amsinck, 210 и сл. .

Особенно повредила сахарной промышленности Амстердама протекционистская торговая политика Кольбера в отношении французской сахарной промышленности. К тому же конкурентами выступили Брабант и Фландрия, с 1669 г. облагавшие высокими пошлинами привозившийся туда сахар и патоку. Ввозные пошлины на импортную патоку, установленные в 1668 г. Яном де Виттом в ответ на французскую политику в сахарной торговле, мало помогли делу. Мир в Неймегене в 1678 г. принес некоторое облегчение, поскольку по вновь вошедшему в силу французскому тарифу от 1664 г. пошлина на сахар была снижена с 22 1/ 2ливров до 15 ливров за 100 фунтов. Тем более стала сказываться конкуренция Гамбурга. Далее, усилился ввоз рафинада из Вест-Индии. Все это побудило, наконец, удовлетворить многократные ходатайства об усиленном обложении заграничного сахара или более низком обложении отечественного, и 4 марта 1687 г. Генеральные штаты постановили снизить вывозные пошлины на рафинад на 2/ 3. {457} 457 Reesse, I, 43 и сл. Амстердамская торговля сахаром стала, однако, развиваться лишь после Утрехтского мира. Число рафинадных заводов, которое к концу XVII в. пало до 20, к 1762 г. увеличилось до 95. Лишь после 1748 г. вновь стало сказываться влияние усиливавшейся конкуренции. Тогда амстердамские сахарозаводчики стали вновь добиваться поддержки. Они жаловались на то, что некоторые провинции не повысили ввозных пошлин на иностранную патоку и разрешают свободный ее привоз, что причиняет ущерб амстердамской промышленности. Наконец, 11 апреля 1750 г. штаты Голландии постановили, что сахарозаводчики должны уплачивать налога с угля не больше, чем пивовары, винокуры и красильщики. Генеральные штаты, со своей стороны, усилили наблюдение за точным выполнением постановлений о ввозе патоки и рафинада. С этого времени началась систематическая поддержка сахарных заводов путем снижения ввозных пошлин на сахарный песок и вывозных — на рафинад, а также путем повышения ввозных пошлин на рафинад и вывозных — на песок. Но тут столкнулись интересы рафинадных заводчиков с интересами многочисленных купцов. Власти стали на сторону сахарозаводчиков, поскольку дело шло о защите очень важной, имевшей более широкое значение, промышленности и поскольку, с учетом добычи сахара из сахарного тростника, возделываемого на Яве и в Гвиане (Суринаме), с ней были связаны также колониальные интересы страны. Поэтому на жалобы адмиралтейских коллегий, что в результате этих мероприятий их доходы снизились, власти не обратили никакого внимания.

Генеральные штаты пошли еще дальше в этом отношении, отменив 16 октября 1751 г. все вывозные сборы с рафинада и с патоки, производимых в стране. Лишь из внимания к финансам адмиралтейств не решались сделать ввоз сахара-сырца совершенно свободным. Между заводчиками и купцами в этом вопросе не было, однако, согласия. В то время как сахарозаводчики и торговцы были едины в отношении к гамбургской конкуренции и необходимости путем полной отмены ввозных пошлин превратить Амстердам в большой рынок сахарного песка, они расходились в вопросе об отмене вывозных пошлин. Торговцы отстаивали отмену пошлин, заводчики были против этого. Торговля и промышленность оказались в двух враждебных лагерях. О дальнейшем снижении обложения не могло быть и речи, так как против этого были фискальные соображения и, кроме того, адмиралтейства крайне нуждались в деньгах для строительства флота. Новая конкуренция возникла с устройством рафинадного завода на голландском острове Сант-Эстатиус. В 1756 г. заводу разрешили производство рафинада, но лишь из сахара местного происхождения. Годы Семилетней войны оказались благоприятными для амстердамской сахарной промышленности, так как подвоз сахара из Франции встречал большие затруднения, между тем как амстердамские и гамбургские корабли под нейтральными флагами свободно отправлялись во французские вест-индские колонии, оккупированные англичанами. После заключения мира протекционистские тенденции снова повсеместно усилились, и в то же время увеличилось число сахарных заводов за границей, в особенности в Прибалтике.

В 1751 г., предварительно на два года, был разрешен свободный вывоз caxapa-рафинада, произведенного внутри страны. Это, однако, привело к различным злоупотреблениям: рафинадники делали свои заявки «in bianco» и стали беспошлинно вывозить рафинад, произведенный не внутри страны, а за границей. Это имело своим результатом разорение многих рафинадных заводов в Роттердаме, Мидделбурге, Гауде и т. д. Торговцы утверждали, однако, что дело обстоит иначе: по их мнению, снижение вывозных пошлин с рафинада вызвало усиленный привоз сахара-сырца; таким образом расширился рынок сырья для местной сахарной промышленности; вывозные пошлины вызывали повышение цен сахарного песка, что было вредно для рафинадных сахарозаводчиков. Торговцы утверждали далее, что именно высокие вывозные пошлины на сахар-сырец должны были привести в конце концов сахарную промышленность и торговлю сахаром к упадку.

Установленный 2 сентября 1771 г. Генеральными штатами тариф лишь частично удовлетворил желания рафинадозаводчиков. Вывозная пошлина на сахар-сырец осталась, но вместе с тем осталась в cиле и проведенная отмена вывозных пошлин на рафинад местного производства. Дальнейшая уступка заводчикам рафинада заключалась в том, что в 1776 г. штаты Голландии предоставили им на два года премию в 4 гульд. за каждую тысячу фунтов ввезенного сахарного песка. Но в 1781 г. эта премия была отменена. Это покровительство в отношении голландских сахарозаводчиков вызвало жалобы со стороны сахарозаводчиков других провинций; утрехтские заводчики справедливо указывали на то, что выдача премии стоит в противоречии со ст. 18 Унии, исключавшей подобное покровительство.