Сара Брэдфорд - Лукреция Борджиа

После развода Лукрецию вовлекли в новый любовный скандал. 14 февраля 1498 года в Тибре обнаружили тело красивого молодого испанца Педро Кальдерона, более известного как Перотто, который служил посыльным у папы. Приведем свидетельство Бурхарда: благодаря своей должности папского церемониймейстера он знал все придворные сплетни. 9 февраля ночью Перотто «упал не по своей воле в Тибр… об этом происшествии много говорили в городе». Марино Санудо добавил, что из реки выловили и тело Пантасильи, служанки Лукреции. Представляется вероятным, что Чезаре убил их обоих из-за сестры: Лукреция почти наверняка имела роман с Перотто, а потому в июне предыдущего года Александр и Чезаре удалили ее в монастырь Сан Систо, а сами тем временем готовили развод Лукреции с Джованни. Незадолго до обнаружения тела Перотто в феврале 1498 года Христофор Подокно, корреспондент рода Бентивольо из Болоньи, сообщил о таинственном исчезновении Перотто и предположил, что его заточили в тюрьму за то, что он «сделал дочь Его Святейшества Лукрецию беременной». В марте 1498 года феррарский посланник герцога Эрколе заявил, что Лукреция родила ребенка. Так как в этот момент велись переговоры о втором браке Лукреции, Чезаре необходимо было прекратить все разговоры о недостойном поведении сестры, а потому он расправился с Перотто. Никто не должен был помешать его планам в отношении Лукреции, тем более что эти планы были тесно связаны с его собственной карьерой.

Примерно в то же время на свет появился мальчик, Джованни Борджиа, вошедший в историю как «римский инфант». Он-то уж точно был сыном Александра. Поначалу, правда, отцовство приписывали Чезаре. Впоследствии, в секретной булле от сентября 1502 года, Александр признал, что это его сын. Дата рождения вызвала, однако, подозрение, что мальчик — сын Лукреции. Некоторые говорили даже, что родила она его от папы. Тот факт, что спустя годы Джованни привечали в семье третьего мужа Лукреции и считали ее сводным братом, делает такие слухи неправдоподобными. Что случилось с ребенком Лукреции, если вообще этот ребенок был, так и осталось невыясненным. Впрочем, убийства Перотто и Пантасильи такое предположение вроде бы подтверждают. Должно быть, он умер во время родов или вскоре после них: беременности у Лукреции всегда проходили трудно.

Безумие, жестокость и опасности римской жизни иллюстрирует описанный Бурхардом инцидент, случившийся примерно в то же время.

В те дни в тюремную камеру заточили куртизанку Курсетту. В числе ее слуг был мавр, любивший расхаживать по улицам в женском платье. Называл он себя при этом Барбарой, испанкой. И человек этот знал Курсетту плотски, не ведаю, каким способом. За такое преступление их обоих провели по городу. На Курсетте было длинное платье из черного бархата, рук ей не связали. Мавра обрядили в женское платье, руки связали за спиной. Подол его платья задрали до талии, чтобы все видели его гениталии и не обманывались относительно его пола. Когда они совершили круг по городу, Курсетту освободили, а мавра бросили в тюрьму. В субботу седьмого апреля его вместе с двумя грабителями вывели из башни Торре ди Нона. Впереди на осле ехал коннетабль, в руке он держал палку, к которой привязаны были яички, отрезанные у иудея, сношавшегося с христианкой. Процессия подошла к Кампо ди Фьоре, где двух воров повесили. Мавра привязали за шею к столбу, сильно затянули веревку, зажгли факелами положенные загодя у столба дрова, но так как накануне шел сильный дождь, огонь не разгорелся как следует. Впрочем, ноги мавра сгорели полностью.

Сожжение у столба было обычным наказанием за содомию или ересь (в конце апреля 1498 года так, например, казнили во Флоренции Джироламо Савонаролу, настоятеля доминиканского монастыря). Способ умерщвления мавра и подсказал, возможно, Бурхарду странную фразу «этот человек знал Курсетту плотски, не ведаю, каким способом». В тот же день надели колодки на шестерых крестьян, прогнав их предварительно кнутами по улицам за отвратительное мошенничество: они продали оливковое масло больным, страдавшим сифилисом. Те искупались в нем в надежде исцелиться, после продавцы влили это же масло в свои кувшины и продали его ничего не подозревавшим покупателям.

Александр с большой охотой принял евреев, изгнанных из Испании фанатичной «патронессой» католиков королевой Изабеллой. Папа считал их не только полезными гражданами, но и потенциальным источником дохода. Требовались крупные суммы денег в обеспечение новых планов Чезаре. В то лето на площади Святого Петра совершили публичное обращение трехсот евреев-маранов в католичество. Свидетелями знаменательного события стали Лукреция и Санча. Санудо полагал этот шаг папы очередной финансовой операцией. «Из писем я понял, что папа приказал примерно тремстам испанским маранам, облаченным в желтые одеяния и со свечой в руке, проследовать к Минерве [церковь Санта-Мария-сопра-Минерва)… таким было их публичное наказание. Весь секрет заключен в их деньгах, и сделал это презренный епископ Калахорра [Педро де Аранда, арестован и обвинен в ереси 21 апреля 1498 года]». Другими источниками пополнения доходов понтифика были поместья умерших или попавших в немилость священнослужителей: когда папский секретарь Бартоломео Флорес, архиепископ Козенцы, был арестован по обвинению в подделке папских бреве, Александр конфисковал его имущество и апартаменты в Ватикане со всей мебелью и коврами. Все это он отдал одному из своих советников Хуану Маррадесу, а должность архиепископа — другому фавориту, камергеру Джакомо Казанове. В мае 1498 года умер кардинал Генуи, и папа отправил одного из своих испанских камергеров, Хуана Феррера, забрать имущество покойного и передать его должность брату Асканио Сфорца.

Должность архиепископа, вероятно, была последней милостью, которую клан Сфорца мог ожидать от папы. Александр задумывал второй брак Лукреции, желая породниться с королевской арагонской семьей Неаполя, к которой Сфорца относились враждебно. К тому же 7 апреля скончался король Франции Карл VIII, событие это предвещало опасность как для Сфорца, так и для Арагона. Преемник Карла, Людовик XII, унаследовал притязания Карла не только на Неаполь, но и на Миланское герцогство. Более того, он хотел, чтобы папа разрешил ему развестись с законной женой, Жанной Французской, и жениться на вдове своего предшественника, Анне Бретанской: так он удержал бы во Франции ее герцогство Бретань. В то время и папа, и Чезаре все еще связывали свое будущее с Неаполем, но возросшее влияние нового французского короля заставляло менять тактику в соответствии с его потребностями и амбициями.

Александр немедленно принялся искать детям партию в Неаполе. Для этого он вступил в переговоры с королем Федериго, предлагая Лукрецию в качестве жены для Альфонсо, незаконнорожденного сына герцога Калабрии и брата Санчи. Но главной задачей Александра была женитьба Чезаре на Карлотте, законнорожденной королевской дочери. Федериго же, к ярости понтифика, сопротивлялся. Благодаря Борджиа он добился легитимации восхождения на трон, но породниться с внебрачными детьми папы, отдать им деньги и земли своего королевства желания не испытывал. Асканио Сфорца с тревогой наблюдал за неаполитанскими переговорами. В начале мая в письме к Лодовико он рассказывал о гневе папы: Федериго негативно относился к предлагаемым Александром бракам. Королю не хотелось отдавать Альфонсо огромное поместье, и папа был унижен проявленным к нему пренебрежением, в особенности потому, что о сватовстве стало всем известно. Тогда Александр пустил слух, будто собирается выдать Лукрецию за Франческо Орсини, герцога Гравины (спустя пять лет Чезаре его казнит).