Николо Макиавелли - Государь. История Флоренции (сборник)

Те, кто распоряжались судьбами Италии, действовали таким образом, что когда согласие государей приводило к миру, его немедленно нарушали те, кто держал в руках оружие {610}, и в конце концов война никому не приносила славы, а мир – покоя. Так, когда в 1433 году между герцогом Миланским и Лигой был заключен мир, наемные солдаты, не желавшие прекращения военных действий, обратились против Папского государства. В Италии имелись тогда две значительные вооруженные силы: войска Браччо и войска Сфорца {611}. Во главе одних стоял Франческо, сын Сфорца, во главе других – Никколо Пиччинино и Никколо Фортебраччо. Почти все воинские отряды, находившиеся в Италии, входили в состав одной из этих двух армий. Та, которую организовал Сфорца, имела большее значение как из-за личных качеств графа, так и из-за данного ему герцогом Миланским обещания женить его на своей побочной дочери госпоже Бьянке. Расчеты на подобный брачный союз обеспечили ему значительное влияние. После установления мира в Ломбардии эти войска стали под различными предлогами нападать на папу Евгения. Никколо Фортебраччо действовал, побуждаемый старинной враждой Браччо против папства, граф – по своим честолюбивым расчетам, и в конце концов Никколо произвел нападение на Рим, а граф захватил Марку {612}. Римляне, отнюдь не желавшие воевать, изгнали из своего города папу Евгения, который с превеликим трудом и среди всяческих опасностей бежал во Флоренцию, где, обдумав тяжелое положение, в котором находился, и видя, что итальянские государи отнюдь не склонны ради него браться за оружие, которое они с такой радостью сложили, заключил с графом договор и отдал ему Марку в ленное владение, хотя граф к обиде, нанесенной папе захватом Марки, добавил еще и поношения, ибо, обозначая место, откуда он писал своим людям, он по итальянскому обычаю ставил по-латыни: «Из нашего Гирфалько Фирмано, против Петра и Павла» {613}. Мало удовлетворенный получением ленного владения, он домогался назначения гонфалоньером церкви, и папа Евгений на все согласился, настолько предпочитал он опасностям войны постыдный мир. Став таким образом другом папы, граф принялся теснить Никколо Фортебраччо, и в течение ряда месяцев в землях Церковной области между ними происходили стычки, приносившие больше ущерба папе и его подданным, чем самим воякам. Наконец герцог Миланский предложил свое посредничество, и соперники договорились о перемирии, по которому оба они становились в Церковной области владетельными князьям {614}.

Войну, едва затихшую в Риме, снова разжег в Романье Баттиста да Каннето {615}, каковой умертвил в Болонье несколько человек из рода Грифони и изгнал из города поставленного папой правителя {616}, а также многих своих личных недругов. Решив удержать Романью силой, он обратился за помощью к Филиппо, папа же, в свою очередь, дабы отплатить за эту обиду, стал искать поддержки во Флоренции и в Венеции. И та, и другая сторона склонялись на эти просьбы, так что вскорости в Романье оказались друг против друга два больших воинства. Военачальником у Филиппо был Никколо Пиччинино {617}, а войска Венеции и Флоренции находились под командованием Гаттамелаты {618}и Никколо да Толентино. В окрестностях Имолы произошло сражение, венецианцы и флорентийцы были разбиты, а Никколо да Толентино взят в плен и отправлен к герцогу, где через несколько дней скончался, то ли коварно умерщвленный Филиппо, то ли с горя от понесенного поражения. После этой победы герцог, может быть ослабленный предыдущими войнами, а может быть успокоенный расчетом на то, что Лига, потерпев такую неудачу, откажется от дальнейших действий, не стал развивать своего успеха и дал папе и его союзникам время объединиться заново. Они назначили своим военачальником графа Франческо {619}и задумали изгнать Никколо Фортебраччо из церковных владений и тем самым закончить эту войну, начатую в защиту главы церкви.

Римляне, видя, что папа имеет сильную вооруженную поддержку, решили с ним помириться, преуспели в этом и согласились принять его комиссара. Под властью Никколо Фортебраччо находились, кроме других земель, Тиволи, Монтефьяскони, Читта ди Кастелло и Ассизи. Будучи не в состоянии вести активные военные действия, он отступил в это свое последнее владение, где граф и осадил его. Из-за доблестной обороны Никколо осада затянулась, и герцог счел необходимым либо воспрепятствовать Лиге одержать эту победу, либо, если это не удастся, самому хорошо подготовиться к обороне. Чтобы заставить графа снять осаду, он повелел Никколо Пиччинино пройти через Романью в Тоскану, так что Лига, рассудив, что защита Тосканы важнее, чем захват Ассизи, приказала графу воспрепятствовать продвижению Никколо, который с войском своим уже находился в Форли. Граф сразу же двинул войска и явился в Чезену, поручив своему брату Леоне вести военные действия в Марке и защищать его владения. В то время как Пиччинино старался проникнуть в Тоскану, а граф – воспрепятствовать ему в этом, Никколо Фортебраччо внезапно атаковал Лионе, с великой для себя славой захватил его в плен, рассеял его войско и, используя свою победу, весьма быстро занял в Марке много городов. Этот разгром крайне удручил графа, который, опасаясь потерять все свои владения, часть войска оставил для сопротивления Пиччинино, а с другой бросился на Фортебраччо, сразился с ним и одержал победу: Фортебраччо, раненый, был взят в плен и от раны скончался. Победа эта вернула папе все то, что отнял у него Никколо Фортебраччо, и вынудила герцога просить мира, который и был заключен {620}при посредничестве Никколо д'Эсте, маркиза Феррарского. По условиям мира папству возвращены были все занятые герцогом города, а герцогские войска вернулись в Ломбардию. Баттиста Канедоло, как всегда бывает с теми, кто стоит у власти в государстве благодаря чужой силе и подмоге, не сумел удержаться в Болонье своей силой и доблестью после ухода герцогских войск и потому бежал, а мессер Антонио Бентивольо, глава противной партии, возвратился в город {621}.

Все описанные события происходили во время изгнания Козимо. По возвращении же его все, кто этому содействовал, и множество граждан, потерпевших обиды, решили обеспечить свою безопасность, ни с чем уже теперь не считаясь. Синьория, пришедшая к власти на ноябрь и декабрь {622}, не удовлетворившись тем, что сделала для партии Медичи предшествовавшая ей Синьория, продолжила сроки изгнания многим изгнанникам и еще многих добавочно изгнала {623}. И теперь граждане подвергались репрессиям уже не столько за свою принадлежность к враждебной партии, сколько за свое богатство или родственные и дружеские связи. Если бы эти проскрипции сопровождались кровопролитием, они вполне уподобились бы проскрипциям Октавиана и Суллы {624}. Следует заметить, однако, что и тут без крови не обошлось, ибо Антонио, сын Бернардо Гваданьи, был обезглавлен. Четыре же других гражданина, среди которых находились Заноби Бельфрателли и Козимо Барбадоро, нарушив запрет покидать место своего изгнания и прибыв в Венецию, были схвачены венецианцами, более дорожившими дружбой с Козимо Медичи, чем своей честью, и выданы ему, после чего их гнусно умертвили. Это дело усилило власть партии Козимо и нагнало страху на его врагов. Всех поразило, что такая могущественная республика отдала свою свободу флорентийцам. И многие считали, что сделано это было не столько для ублажения Козимо, сколько с целью еще сильнее разжечь во Флоренции партийные страсти и благодаря пролитой крови еще более ожесточить наши внутренние распри. Ибо самое большое препятствие для своего возвеличения венецианцы усматривали в единстве нашей республики.