Николай Стариков - История большевиков в документах царской охранки

Полагая, что лишения, сопряженные с войной, уже в достаточной мере подготовили народные массы для энергичного поддержания этого заявления, авторы письма настаивают на необходимости такового, имея в виду, что делегаты меньшинства германской социал-демократии, участвовавшие в Циммервальдских совещаниях, обещали выступить с таковым же требованием.

Как результат означенного письма (такие же по содержанию письма были направлены в другие местности России и на Кавказ) в партийных кругах явилась мысль о необходимости устройства порайонных во всей Империи совещаний или конференций для выяснения на местах настроения широких народных масс вообще и демократических элементов в частности, дабы, руководствуясь данными подобных совещаний, установить — поскольку массы уже подготовлены к серьезному восприятию вышеуказанного лозунга — и тогда уже решать вопрос о выступлении думской фракции.

Согласно имеющимся агентурным данным, порайонные совещания намечаются при участии гг. членов Государственной Думы названной фракции в следующих пунктах: а) в Приволжском районе, не позже 15 октября с. г., в Самаре или Саратове, б) в Области Центрального промышленного района также не позже указанного срока, в) в Северном районе в самом непродолжительном времени; местом совещания намечена Вологда; г) на Кавказе, не позже половины ноября сего года.

Представится ли возможность инициаторам сорганизовать подобные совещания в других районах Империи, сведений не имеется.

[В конце второй главы автор «Обзора» приходит к таким выводам]:

После описания всех вышеупомянутых на этом обзоре партийных документов, характеризующих проявление деятельности РСДРП за время текущей войны, надлежит вкратце определить самые понятия каждого из тех новых течений, которые — как это ясно из вышеизложенного — образовались в партии в связи с войной и в дополнение к ранее существовавшим в партии фракционным делениям.

Как отмечено выше, в русской социал-демократической партийной литературе военного времени упоминаются такие термины: «интернационалисты», «социал-патриоты», «национал-социалисты», «социал-шовинисты», «социал-милитаристы», «пораженцы», «оборонцы». Все эти течения, однако, в своем идейном значении и практическом осуществлении сводятся по существу дела, независимо от разницы в терминологии, к двум последним течениям, а именно: пораженчеству и оборончеству, так как главный вопрос, вызвавший самое возникновение помянутых течений, — это вопрос отношения русских социал-демократов к данной войне, и в частности к участию их в защите своего отечества в настоящей войне. Разница же в терминологии вышеуказанных течений объясняется или стремлением к употреблению синонимов (социал-патриоты, национал-социалисты, социал-шовинисты, социал-милитаристы), или тем, что попутно с решением вопроса об участии в защите отечества данным течением в равной мере ставится и решается вопрос о том, существует ли самое отечество у социал-демократов; «интернационалисты» утверждают, что рабочие не имеют отечества, «социал-патриоты» же доказывают противное.

Все помянутые социалистические течения при столкновении с областью практической деятельности и в связи с состоявшейся социал-демократической конференцией в Циммервальде в сентябре 1915 г. свелись после почти полуторагодичного межевательства к началу 1916 года к трем направлениям течения русской социалистической мысли:1) «явных пораженцев», которые открыто высказываются за желательность окончания войны поражением России, так как вместе с военным разгромом России будет сокрушен и русский царизм, тормозящий дело раскрепощения России и освобождения русского народа от связывающих его вековых оков; поэтому русские социал-демократы должны стремиться не только к поражению России в данной войне внешними врагами, но к превращению настоящей войны в гражданскую войну против правительства, ныне существующего в России; явные пораженцы — это соц. — демократы-ленинцы, 2) «скрытых пораженцев», или, как их ныне называют иногда в партийной литературе, «циммервальденцы», — это те соц. — демократы (а также соц. — революционеры), большевики и меньшевики-интернационалисты, которые считают необходимым возможно скорее заключение мира без аннексий и контрибуций, что при данном положении дел на театре военных действий и вообще после известного времени ведения войны фактически также привело бы к поражению России, и 3) «оборонцы» — «плехановцы», требующие, чтобы соц. — демократы принимали активное участие в деле военной обороны своего отечества от нападения внешних врагов и всячески содействовали победе России над внешними врагами, так как путь к внутренней свободе России совпадает с путем ее к внешней победе, и к этой свободе нельзя прийти иначе как по пути национальной самообороны, ибо Россия принадлежит не царю, а трудовому российскому народу, и для успешного хода классовой борьбы необходимы известные общественно-политические условия, которых в России не будет, если восторжествует Германия. К «плехановцам» — «оборонцам» относятся часть меньшевиков, некоторые большевики (Алексинский) и часть социалистов-революционеров.

Самое многочисленное, по составу участников, течение среди русских социалистов — это течение «скрытых пораженцев».

Нижепомещаемый указатель, кроме имен (фамилий, псевдонимов и кличек) со ссылками на страницы, где данное лицо упоминается, заключает в себе еще краткие биографические справки, превращающие указатель в своего рода биографический словарь русских соц. — демократов.

Биографические справки, дополняющие имеющиеся в книге сведения, даны на основании трех источников. Это, во-первых, справки, свод которых был приложен к составленному Департаментом Полиции в 1909 г. «Обзору РСДРП», бо́льшая часть которого нами напечатана в начале книги. Свод этот составляют справки о 72 соц. — дем., главным образом «заграничниках». Составленные в специальных целях осведомления и розыска, справки эти дают лишь чисто полицейские сведения о происхождении, судимости, наказаниях, налагавшихся в административном порядке, обысках, побегах и т. д., но при почти полном отсутствии биографической литературы в этой области и эти сведения имеют ценность.

Такого же рода и извлеченные нами из «дел» б. Моск. Охр. Отд. справки, составлявшиеся в качестве ответов на запросы о том или ином эсдеке, «проходившем» по московской охранке. Этим объясняется тот факт, что о лицах, работавших в Москве, сведения даются более подробные, чем о петербуржцах, «заграничниках» и провинциалах. К этому нужно добавить, что на основании имевшихся у б. Моск. Охр. Отд. сведений о многих лицах можно было бы составить справки содержательнее дававшихся. В этом, как и во многом другом, сказалась малая грамотность чиновников охранки, к тому же чрезвычайно обремененных работой. Извлечь и обработать данные МОО о деятелях революционного и общественного движения — задача будущих историков, мы же пока даем продукт работы ликвидированных революцией учреждений «старого порядка».