Евгений Пчелов - Романовы. История великой династии

Скончалась русская царевна – немецкая герцогиня, будучи ещё сравнительно молодой, от водянки.

32/23. Анна Иоанновна (28.01.1693 г., Москва – 17.10.1740 г., СПб., гроб с телом принесен в Петропавловский собор СПб. 23.12. 1740 г., похоронена там же 15.01.1741 г.). Герцогиня Курляндская с 1710 г., Российская императрица с 1730 г.

М.: 31.10.1710 г., СПб. – Фридрих-Вильгельм (Кетлер) (9/19.07.1692 г. – 10/21.01. 1711 г., Киппингхоф, похоронен в Митаве), герцог Курляндский с 1698 г., сын герцога Фридриха-Казимира (1650–1698) Курляндского и его второй жены Елизаветы (1674–1748), дочери Фридриха-Вильгельма, курфюрста Бранденбургского.

Императрица Анна Иоанновна. Гравюра с оригинала И. Соколова. 1740 г.

В отличие от сестры Екатерины царевна Анна была с детских лет замкнутой, молчаливой и необщительной. Вместе с сестрами она росла в Измайлове, где её сперва обучали грамоте, а потом немецкому, французскому языкам и светским манерам, но ни к танцам, ни к иностранным языкам способностей она не проявила. Неуклюжая и угрюмая, Анна была полной противоположностью разбитной Катюшке, казалось, их роднила лишь полнота. Разумеется, и отношение матушки – царицы Прасковьи было соответствующим. Насколько она души не чаяла в Катеньке, настолько же недолюбливала Анну. Однако детские годы всё-таки были и для Анны счастливыми: уже став императрицей, она учредила третий гвардейский полк, назвав его Измайловским.

Внешне Анна не была привлекательной. Её смуглое и грубоватое лицо производило скорее отталкивающее впечатление. Во всём облике сквозило что-то мужеподобное. Сын фельдмаршала Миниха граф Эрнст так описывал Анну, когда она уже стала императрицей: «Станом была она велика и взрачна. Недостаток в красоте награждаем был благородным и величественным лицерасположением. Она имела большие карие и острые глаза, нос немного продолговатый, приятные уста и хорошие зубы. Волосы на голове были тёмные, лицо рябоватое и голос сильной и проницательной. Сложением тела она была крепка и могла сносить многие удручения». А менее беспристрастная графиня Наталья Борисовна Шереметева ужаснулась, когда впервые увидала императрицу из окна: «Престрашного была взору, отвратное лицо имела, так была велика, когда между кавалеров идёт – всех головою выше, и чрезвычайно толста». О физической силе Анны говорит и одно из её увлечений – императрица частенько забавлялась ружейной пальбой. В комнатах её дворца в Петергофе постоянно стояли заряженные ружья, из которых она стреляла в пролетавших мимо птиц. Охота императрицы больше напоминала бессмысленный по жестокости убой всевозможных зверей, выпускавшихся егерями прямо в дворцовые парки. Грубый нрав Анны, её грузная и крепкая фигура, низкий и зычный голос оставили неприятный осадок у многих современников.

Но вернёмся во времена её молодости. В 1709 году, во время встречи с прусским королём Фридрихом I (одновременно он носил также титул курфюрста Бранденбурга), Пётр договорился о женитьбе его племянника Фридриха-Вильгельма на одной из русских царевен. Сам Фридрих-Вильгельм, субтильный молодой человек, правил в небольшом герцогстве, граничившим с новыми российскими владениями, – Курляндия и Семигалия (по имени местных племён куршей и земгалов), которое находилось в вассальной зависимости от польского короля. Столицей герцогства была Митава, ныне латвийский город Елгава (теперь территория герцогства входит в состав Латвийской республики). Выбрать для герцога невесту из своих дочерей должна была сама царица Прасковья. Жених ей сразу не понравился, и она предпочла отдать ему среднюю дочь – Анну, чтобы оставить при себе старшую – любимую Катерину. На том и порешили.

Свадьба отличалась пышностью и великолепием. Впервые тихая Анна стала «героиней дня». Венчание состоялось в Меншиковском дворце, там же устроили и роскошный пир. Под грохот орудий, доносившийся с Невы, звуки музыки и огни фейерверков гости веселились до трёх часов ночи, так что к концу застолья еле могли держать в руках бокалы с вином. На следующий день произошла и вовсе невиданная церемония. Сыграли свадьбу царского карлика Я76кима Волкова, для участия в которой со всей страны свезли в Петербург более семидесяти уродцев. Весь двор потешался над ужимками и кривляньями карлиц и лилипутов – такие развлечения были вполне в духе того времени.

Так началась самостоятельная жизнь царевны Анны. Окончилась она тоже шутовской свадьбой – придворного шута князя М.А. Голицына в построенном зимой 1740 года Ледяном доме.

Спустя два месяца, в начале января 1711 года, новобрачные отправились в Митаву. Но на первой же остановке утомленный непрерывными праздниками Фридрих-Вильгельм внезапно скончался. Тело герцога повезли в Курляндию, чтобы похоронить в родовой усыпальнице, а заплаканная Анна вернулась в Петербург. Пётр долго размышлял, как поступить с вдовствующей герцогиней, наконец летом 1712 года он приказал ей ехать в Митаву. Первоначально государь даже хотел отпустить с Анной её мать и сестёр, но потом передумал. Анне предстояло одной отправиться на чужбину, чтобы стать там послушным инструментом в руках петербургского двора. Жизнь новой герцогини в Курляндии оказалась несладкой. Она постоянно нуждалась, ограничивала себя во всём и шагу не могла ступить без согласия Петербурга, писала униженные, заискивающие письма Петру и его второй супруге Екатерине, а будущее виделось ей туманным и неопределённым.

С трудом признало её курляндское дворянство. При Анне находился специально посланный из Петербурга «резидент» – Пётр Михайлович Бестужев-Рюмин, служивший своеобразным гарантом российского влияния на курляндские дела. Анна привыкла к нему, и хоть медленно, но начала осваиваться в незнакомой стране. Несколько раз возникали планы её нового замужества, но все они так и не осуществились. Без памяти влюбилась Анна в красавца и ловеласа графа Морица Саксонского, побочного сына польского короля Августа II. В 1726 году он явился в Митаву и даже был избран местными баронами на герцогский престол. Но политика была важнее нежных чувств, и русские войска скоро согнали непрошеного гостя с только что занятого им трона. Вскоре отозвали в Россию и Бестужева-Рюмина. И осталась бы безутешная вдовица в одиночестве, если бы не оказался при её дворе бедный курляндский дворянин, так и не доучившийся в Кёнигсбергском университете (за убийство солдата в ночной драке он был посажен в тюрьму, откуда бежал) Эрнст-Иоганн Бирон (1690–1772). Он и стал самым близким к Анне человеком и остался таковым вплоть до её смерти. Известный историк Е.В. Анисимов даже предполагает, что младший сын Бирона, Карл, на самом деле был сыном и Анны.

Свадьба карлика Петра I Якима Волкова. Фрагмент гравюры А.Ф. Зубова. 1710 г.