Владимир Тихонов - История Кореи. Том 1. С древнейших времен до 1904 г.

В области материальной культуры, железо использовалось прежде всего для практических целей, в производстве хозяйственных и военных орудий. Типичное бронзовое орудие III–II вв. до н. э. — литой бронзовый топор-мотыга ( чхольбу ). Железные серпы — по крайней мере, в северной части полуострова, — начинают в массовом порядке вытеснять каменные жатвенные ножи предшествующей эпохи. К I в. до н. э. железные ножи как оружие начинают использоваться и в самых южных районах полуострова. Если железные орудия III–II вв. до н. э. были в основном литыми, то в I в. до н. э. распространяется, в том числе и на юге полуострова, мастерство ковки. Очень скоро производство железа и железных орудий стало своеобразной «специализацией» южных районов Кореи. Уже во II–III вв. н. э. железные орудия мастеров южной части полуострова начинают экспортироваться в китайские колонии на севере полуострова и на Японские острова. Так заимствованная у китайцев техника обработки железа быстро и успешно укоренилась и стала самостоятельно развиваться в протокорейском обществе.

Рис. 21. Так реконструируют этнографы облик хозяина «погребения с деревянным внешним гробом», раскопанного у деревни Тахори под г. Чханвон (пров. Юж. Кёнсан). В погребении, относящемуся, по-видимому, к самому позднему периоду раннего железного века, были обнаружены как кованые железные орудия и оружие (ножи и копья) вместе с кузнечными принадлежностями (молот, наковальня, щипцы), так и китайские монеты и кисти для письма. Ясно, что к этому времени влияние северокитайско-маньчжурского культурного комплекса (включавшего начатки китайского иероглифического письма) уже дошло до крайнего юга полуострова. Кроме того, в погребении обнаружены сосуды, покрытые как черным, так и красным лаком, что говорит о раннем заимствовании техники лакировки протокорейцами.

Бронзовое ритуальное оружие — символ власти племенных вождей — приобрело в раннем железном веке новую форму, известную как «узкие бронзовые кинжалы» ( сехён тонгом). Узкое и почти прямое лезвие (обычно очень хрупкое) резко отличает эту форму от «скрипковидные» кинжалов бронзового века (рис. 22). Престиж хозяина «узкого кинжала» подчеркивала роскошно украшенная рукоятка (изготавливавшаяся отдельно). Украшения на рукоятке часто имели сакральное значение — изображались животные, служившие объектами религиозного культа (птицы, лошади, и т. д.). Весьма возможно, что это показывает двойственный статус вождей раннего железного века, по-прежнему исполнявших определенные жреческие функции. Престиж вождя повышали также ножны ритуального бронзового оружия, часто украшавшиеся искусно отлитыми бронзовыми пластинами (рис. 23). Центром культуры «узких кинжалов» был Древний Чосон, и именно с масштабом его влияния на ближних и дальних соседей связывают быстрое распространение этой культуры вплоть до крайнего юга Кореи.

Если бронзовое оружие символизировало военно-административный авторитет нарождавшегося правящего класса, то многочисленные бронзовые культовые предметы раннего бронзового века подчеркивали сакральный, религиозный авторитет племенных вождей. Наиболее широко известная категория бронзовых ритуальных предметов этой эпохи — бубенцы и колокольчики различной формы. Украшенные затейливым «растительным» узором, они использовались для того, чтобы «отогнать» злых духов и «призывать» добрых. Бубенцы используются с теми же целями в корейских шаманских ритуалах по сей день. Технология изготовления ритуальных бронзовых колокольчиков распространилась из южной части Корейского полуострова на Японские острова. Там бронзовые колокольчики ( дотаку ) стали одной из примет позднего этапа культуры яёй.

Рис. 22. Два «узких кинжала» позднего типа, обнаруженные в 1966 г. в квартале Манчхондон района Сусонгу г. Тэгу.

Вместе с музыкальными инструментами, важную ритуальную роль продолжали играть бронзовые зеркала, теперь покрывавшиеся частым, более изящным и упорядоченным геометрическим узором. В узоре важную роль играло число 8, которое в древнекорейской, как и в древнеяпонской культуре, символизировало «многочисленность», «богатство» и «плодородие». Другим средством поддержания и повышения престижа правящего класса были бронзовые и яшмовые украшения как часть парадного одеяния. Некоторые из этих бронзовых украшений выполнены под явным влиянием мотивов скифо-сибирского «звериного стиля» и северокитайского искусства ханьского времени. Таковы, скажем, бронзовые изображения тифа и лошади, носившиеся на поясе. Использование яшмы для украшения парадных и ритуальных предметов распространилось из Кореи на Японские острова, став важным элементом культуры яёй.

Рис. 23. Так выглядели бронзовые украшения, приделывавшиеся к ножнам ритуального бронзового оружия раннего железного века (найдены в квартале Кведжондон, г. Тэджон, в 1967 г.).

Все вышеперечисленные ритуальные предметы и символы престижа (бронзовое оружие, зеркала, колокольчики и бубенчики, бронзовые и яшмовые украшения, и т. д.) были в раннем железном веке принадлежностью зарождавшегося господствующего класса в целом. Окончательное отделение ритуально-жреческих функций от военно-административных произошло значительно позже, в первые века нашей эры. В раннем железном веке вожди сочетали функции жрецов и претендовали на соответствующий сакральный авторитет, укрепляя тем самым свои еще не институализированные власть и влияние.

Рис. 24. Бронзовые зеркала раннего железного века (стоянка Тэгонни, уезд Хвасун, пров. Южная Чолла). Отличаются наличием более чем одной ручки, очень гладкой отшлифованной поверхностью и характерным геометрическим узором из нескольких концентрических кругов и расходящихся от центра пучками лучеобразных линий. Предполагается связь с культом Солнца.

В области погребального ритуала также, при общем продолжении традиций бронзового века, наблюдались определенные изменения. С одной стороны, продолжали использоваться погребения типа «каменного ящика», унаследованные от предыдущей эпохи. Типичный пример таких погребений из эпохи раннего железа — могилы, обнаруженные в районе Кведжондон г. Тэджона. Ориентированные по оси север-юг и достаточно длинные, они позволяли класть тело покойного в полный рост. С другой стороны, под влиянием китайской (и, возможно, южносибирской бронзовой) культуры начинают использоваться деревянные склепы (так называемые «внешние гробы» — мокквак ), над которыми часто делалась земляная насыпь — прототип будущих курганов IV–V вв. н. э. Как и в Китае и Японии, для погребения детей и подростков часто использовались также урны ( онгван ) — глиняные сосуды больших размеров.