Франческо Альгаротти - Путешествие в Россию

Несмотря на присутствие военных кораблей, наличие Адмиралтейства, военного гарнизона, укреплений и пушек, здешний народ благословляет правительство, являясь, возможно, единственным народом, который поступает таким образом. Но, по правде говоря, основания для этого есть. Все привилегии, которые здешний край имел, когда во времена Карла XII перешел в подчинение России [87] При присоединении Прибалтийских земель к России в ходе Северной войны (1700–1721) российское правительство признало все их права и привилегии. Петр I подтвердил эти права жалованными грамотами, а международные гарантии были даны им в соответствующих статьях Ништадтского (1721) и Абоского (1743) мирных договоров. не только были ею подтверждены, но соблюдаются и в настоящее время. Да, те ливонские литераты, [88] Литераты (литераторы) — жители Лифляндии, относящиеся к прибалтийско-немецкой прослойке. В нее входили лица «свободных профессий» с академическим образованием; творческая интеллигенция, юристы и т. д. Сохранение прибалтийских привилегий, вероятно, по мнению Альгаротти, должно было изменить отношение литератов к русским. которые в прошлом отнюдь не сочиняли панегириков русским, теперь должны были бы их воспевать на все лады. Русские здесь, можно сказать, никому не в тягость. Главные свои доходы империя извлекает из земель, называемых «коронными», [89] Так в Шведском королевстве называли земли, принадлежавшие государству. — тех, которые в прошлом принадлежали Швеции. Здесь существует самоуправление, и законы те же, что в Любеке, ведь Ревель одно время тоже состоял в Ганзейском союзе. [90] Членом Ганзейского союза Ревель стал в 1285 г. В 1248 г. датский король Эрик V пожаловал Ревелю любекское право. В соответствии с ним высшим органом городского самоуправления являлся магистрат (в него входили 1–4 бургомистра и до 14 ратманов), состоявший из представителей богатого немецкого патрициата. Город до сих пор держит роту собственных солдат, которые по ночам вместе с русскими солдатами обходят улицы дозором. Местные жители едва знают, что Российская империя ведет войну с турками, [91] Речь идет о русско-турецкой войне 1735–1739 гг. никакого вклада в эту войну не вносят и насчет государственных дел хранят полное молчание. Тот, кто станет искать, как в Лондоне, в ревельских кафе газеты и политические бюллетени, будет сильно разочарован. Если какие-нибудь новости о войне сюда и приходят, то только через купцов, прибывающих из Гамбурга. Однако, милорд, утверждая, будто этот народ счастлив, я вовсе не хотел бы, чтобы Вы к счастливцам причислили ту часть населения, все остальные превышающую, которая работает на земле и которая еще Вергилием была объявлена счастливой. Крестьяне здесь — рабы, как в Польше и в России. Хозяин продает их, словно скотину. Здесь вовсе не принято говорить: такой-то имеет столько-то дохода; здесь, как и в России, говорят: такой-то владеет столькими-то тысячами крестьян, подразумевая, что помещик получает рубль в год с каждой крестьянской головы. И на самом деле: даже при беглом взгляде на этих людей никому не придет в голову сказать, будто они счастливы. Ужасный вид: «dira illuvies, immissaque barba». [92] « в грязи жестокой, с отросшей брадою » ( лат. ) — Цитата из «Энеиды» (III, 593) Вергилия. Женщины, как только молодость отцветает, теряют женственный облик и как повадками, так и одеждой становятся похожими на пол мужской.

Характеру большей части жителей этой страны отвечает и сам город Ревель. Дома в нем похожи, скорее, на амбары — может быть, оттого, что зерно является основным товаром, производимым в этих краях. Зерна здесь великое изобилие, и оно превосходного качества. За ним сюда приезжают шведы, датчане и голландцы; эти последние взамен привозят помимо всего прочего большие количества соли — иногда даже из Средиземноморья. Много соли потребляет Россия: обычная еда большинства ее жителей, и солдат тоже, — это хлеб и соль. С первого взгляда и не поверишь, что в таком товаре может нуждаться страна, имеющая столько выходов к морю. Правда, соленость моря зависит от теплоты климата, а воды Балтики в сравнении с водами морей итальянских можно было бы назвать почти пресными. В южных частях России, от Каспия до Москвы, и даже на севере, люди довольствуются солью, которая доставляется из Астрахани, но в самые северные области ее из теплых краев привозят иностранцы. Ввозят они и табак, эту американскую причуду, которая в последнее время составляет изрядную долю доходов европейских стран, а вывозят кроме зерна пеньку, лен и древесину.

Самый большой торговый оборот в этих краях совершается в Риге, куда в некоторые годы заходит более двухсот одних только голландских кораблей. Много судов приходит и из Швеции. Эти провинции, Эстляндия и Лифляндия, для шведов всегда были, да и поныне остаются, Сицилией и Египтом. [93] Сицилия и Египет снабжали зерном Римскую империю, так же как Швецию — Лифляндия и Эстляндия. Без них шведы не смогли бы обойтись; по Аландскому мирному договору, подписанному с Россией, [94] Переговоры на Аландском конгрессе (май 1718 — сентябрь 1719), на котором предполагалось заключить мир между Россией и Швецией, оказались безрезультатными. Русско-шведские переговоры проходили в условиях менявшейся военно-дипломатической ситуации. Представители Карла XII, дипломаты Г. фон Гёрц и К. Юлленборг настаивали на кандидатуре Станислава Лещинского в качестве короля Речи Посполитой, а также на совместных действиях России и Швеции против Дании. Петр I, которого на переговорах представляли А. И. Остерман, Я. В. Брюс и П. И. Ягужинский, поддерживал кандидатуру Августа II и предлагал шведскому королю войска для военных действий против Ганновера, захватившего ряд земель, принадлежавших Швеции. Царь был не против присоединения Швецией ряда датских владений, включая Норвегию, но ставил непременным условием договора присоединение к России всех захваченных русскими войсками у Швеции земель, кроме Финляндии. Переговоры были прерваны в связи с известием о гибели на исходе 1718 г. Карла XII, и в дальнейшем их возобновление лишь подтвердило прежние позиции и неуступчивость сторон. Мирный договор между Россией и Швецией был подписан лишь 30 августа 1721 г. в Ништадте (Финляндия). они ежегодно могут вывозить оттуда столько-то тысяч модиев [95] Модий — мера сыпучих тел в Древней Греции, равная 52.33 л. зерна, не платя за это никакой пошлины.

Среди всех этих похожих на амбары домов Ревеля немало удивила меня триумфальная арка [96] Имеется в виду Триумфальная арка на Рыночной площади (ныне Ратушная площадь в Таллине). В декабре 1711 г. здесь была установлена деревянная триумфальная арка в честь первого посещения Ревеля Петром I и Екатериной. из резного дерева; ее воздвигли в честь той самой Екатерины, которая на Пруте спасла и царя, и самую империю и была удостоена чести наследовать Петру Великому. [97] Молва приписывала Екатерине, будущей российской императрице, сопровождавшей Петра I в походе, спасение русской армии, окруженной турками, летом 1711 г. на реке Прут, от пленения или разгрома. Среди общей паники, сняв с себя драгоценности, она обратилась к женам офицеров с просьбой ради спасения всех отдать свои бриллианты и золото. Все собранное было передано турецкому великому везиру Балтаджи Мехмед-паше, главнокомандующему турецкой армии, в качестве взятки (см.: Павленко Н. И. Екатерина I. М., 2009. С. 17). Очертания этой арки и со вкусом составленные надписи, которые я на ней прочел, заставили меня здесь, на севере, вспомнить юг Европы.