Борис Шапталов - Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления

Демократии быстро достигают больших экономических успехов. Сам характер строя предполагает рост жизненного уровня всех избирателей, ибо в этом залог социального мира гражданского общества. Сначала это радует, потом начинают открываться негативные моменты столь, безусловно, прогрессивного процесса. У богатых демократических государств возникает серьезная опасность снижения национального энерговоспроизводства до кризисного — энтропийного — уровня. Имя этого негатива — социальный паразитизм. Он проявляется в разных формах, в том числе в форме гедонизма. Когда гедонизм набирает силу, то пассионариев начинают вытеснять деграданты. На них возникает спрос, чтобы заполнить разрыв между большим объемом управленческих задач, доставшихся от пассионарного периода, и снизившимся энергопроизводством нации. Их управление сводится к приведению системы к новым, упрощенным, возможностям. Начинается сброс ставшего неподъемным «имперского» груза, который раньше нести было не трудно. Начинается сужение фронта управленческих задач, но при непременном условии — сохранять привычный уровень потребления! «Хлеба и зрелищ!» — вот что должна обеспечить угасающая демократия своим гражданам, чтобы те не возмущались. А это то поле, на котором играют деграданты. Их объективная задача превратить общество в «стадо», обуреваемое простыми инстинктами, которые легко удовлетворять. Тут очень пригождается 3. Фрейд с его теориями психологического подполья в человеке. Мол, надо вытащить фрейдистские комплексы на свет и легализовать их. Потому вдруг так громко заявила о себе тема гомосексуализма. Людей с нарушенным хромосомным составом немного, вряд ли больше одного процента (если, конечно, не начался процесс биологического вырождения этноса), но о них говорится так шумно, эта тема раскручивается так мощно, будто проблема гомосексуализма касается большинства мужчин. А когда будет исчерпана эта тема, то всплывут другие: вопросы: инцеста (контрацептивы исключают зачатие, так почему близким родственникам нельзя любить друг друга?), педофилии (дети ныне взрослеют рано, так почему им нельзя со взрослыми…?) и т. д. Все это будет подаваться в обертке борьбы за свободу личности, за гуманизм, на право иметь право «на то, что слева и то, что справа» и пр.

Для общества опасно возрастание влияния гедонистов и деградантов как разрушителей этноэнергетики нации. Гедонисты пропагандируют философию жизни как цепи удовольствий. Деграданта исповедуют капитулянтство перед внешними и внутренними проблемами как способ приспособления к имеющимся системным сложностям, решить которые они не в состоянии. Под этот уровень подверстывают не только экономику, уровень государственного управления, но и культуру. К ней тоже резко снижаются требования. Достаточно посмотреть фильмы и почитать художественную литературу «деградантных» периодов любой страны и отчетливо станет видно объединяющее их качество: тяга к социальным маргиналам, к негативу, к патологии или, если сказать жестче — тяга к дерьмецу. Они «конституируют» эту консистенцию, как экстракт свободы, что тоже понятно: деградантов закономерно тянет к вырожденцам и вырожденчеству.

Деградант способен активно пробиваться во власть, но, достигнув цели, быстро осознает, что имеющиеся задачи ему не по плечу. В нормальной обстановке такие индивиды оттесняются личностями пассионарного плана или просто профессионалами, и они занимают в обществе место соразмерное их способностям. Иная ситуация складывается, когда энерговоспроизводство народа не в состоянии обеспечить социум необходимым числом пассионарных личностей. Это открывает путь к доминированию энергетически слабых индивидов. Придя к власти, им ничего не остается делать, как только начать процесс редукции, чтобы совладеть с имеющимися проблемами. В этом и заключается отгадка «перестройки» СССР и последующих «реформ» в постсоветской России. Так сказать, делали, что могли и получили то, что сумели сделать.

Российские деграданты легко нашли выход из незавидного положения. Когда возникают экономические и управленческие проблемы, да еще неожиданные и к тому же с малопонятной природой своего происхождения, то сразу предлагается выход — реформы. Реформирование — «все- обьясняющее» слово, за которым можно скрыть непонимание происходящего. Предложение начать реформы — способ снять с себя ответственность. Реформы легко начать, но, подобно ремонту в квартире, трудно закончить. Хлипкий результат реформирования всегда можно свалить на объективные обстоятельства. Впрочем, нередко и этого не требуется. Обычно к концу реформирования забывается, с какими целями они начинались. «Реформы», особенно длительные по времени — благоприятная среда для демагогов и деградантов.

Итак, общее правило демократии, а также правящего класса традиционного (авторитарного) государства — с возрастанием «сытости» растет влияние деградантов. Их объективная задача — устранить препятствия для воцарения жизни «в свое удовольствие». Для этого разрушается все, что требует серьезных усилий, в том числе устраняются те качества, которые предполагают определенную степень мобилизованности общества для конкурентной борьбы, его способность аккумулировать силы. Они целенаправленно выводят страну на уровень, который по силам деградантам.

Размобилизованность — «идеал» деграданта. К ней они стремятся подсознательно, но целеустремленно. В итоге получается рыхлый, разбалансированный социум, теряющий способность эффективно противостоять внешним и внутренним угрозам, капитулирующий перед ними ради сохранения спокойной, сытой, безмятежной жизни. Поэтому, если будет предложено, чтобы Россия сконцентрировалась и начала экономическое

наступление в сфере производства товаров с высокой добавленной стоимостью, например, в автомобилестроении и электронике, то обязательно последуют «убедительные» и проникновенные рассуждения о том, как это дорого, трудно и не обязательно, что есть более легкие пути использования возможностей страны. В России эта позиция нашла свое выражение в «теории естественных конкурентных преимуществ», активно пропагандируемой в 2000-е годы. Такими «преимуществами» считалось добыча и продажа сырья на «инновационной» основе. Это все равно, если бы спортсмены и тренеры в период подготовки к Олимпийским играм рассказывали, как трудно завоевать медали и, по большому счету, не очень-то и нужно, ибо есть внутрироссийские соревнования, где также дают медали. Понятно, что такая команда олимпийские награды не завоюет. Фактически данная «теория» служит основанием для уклонения от соперничества, хотя на словах все за то, чтобы развивать конкуренция. Но это конкуренция «не бей лежачего».