Вадим Гребенников - Криптология и секретная связь. Сделано в СССР

Следующим шифратором, который использовался как республиканской армией, так и на начальной стадии мятежниками, был механический шифратор «Крыга» ( нем . Kryha). Ее разработчиком был немец украинского происхождения Александр Крыга, фамилия которого с украинского переводится как лед. Этот шифратор применяли в основном на дипломатических каналах связи МИД Испании. Безопасность этих шифров была мифической. В 1933 году группа американских криптоаналитиков во главе с Уильямом Фридманом и Соломоном Кульбаком затратила всего 41 минуту, чтобы расшифровать криптограмму длиной в 1135 символов.

Вероятно, и Германию, и СССР устраивало то, что они могли читать дипломатическую переписку: одни — своих врагов, другие — своих союзников и знать их намерения. Очевидно, это было важно для обеих стран, так как Гитлер опасался союза Испании с Англией, а Сталин после многократной критики со стороны некоторых членов правительства Испании опасался, что большинство будет против сотрудничества с СССР.

Естественно, такой двойной контроль за деятельностью МИД Испании не мог не сказаться на его сотрудничестве с зарубежными странами. В результате граница между Испанией и Францией была закрыта, и военная помощь СССР Испании резко ограничилась, а доставлять грузы по морю из СССР в условиях активизации подводного флота Германии и Италии стало чрезвычайно опасным делом.

Начавшиеся в 1937 году массовые репрессии среди сотрудников РУ РККА нарушили деятельность советской военной криптослужбы. Поток дешифрованной информации о деятельности франкистской армии, которую отправляли в Испанию, значительно сократился, а без этой жизненно важной для республиканцев информации стало намного сложнее осуществлять боевые операции.

Исследование шифратора «Энигма» приостановилось, и советской военной разведке стало намного сложнее добывать информацию, так как наиболее ценная информация франкистской армии шифровалась шифратором «Энигма». Однако до окончания гражданской войны в Испании советские криптологи находились на боевом посту и всеми силами помогали республиканской армии. Они последними покинули Испанию в 1939 году.

Война в Испании наглядно показала, что современные войска должны обладать наивысшей маневренностью и управляемостью, чтобы добиваться максимальных успехов в сражениях. Это было невозможно без высокоскоростных систем защищенной связи. В Испании первыми их применили советские военные специалисты.

Также интересна позиция Сталина по отношению к криптологии того времени. Шифромашины М-100 стояли только на советских линиях связи. Сталин запретил передавать их испанскому правительству, в отличие от Гитлера, который передал «Энигму» Франко. Кроме того, Сталин запретил использовать советские ручные документы кодирования для защиты связи республиканской армии. Испанской армии предоставляли новейшее вооружение, самолеты, танки, пушки — все, за исключением шифротехники.

Позиция Сталина была однозначной: СССР должен контролировать всех, включая своих союзников. В результате этого противники стали контролировать все системы связи республиканской армии и правительства, что и послужило одним из решающих факторов их поражения в гражданской войне.

Известно, что в 1937 году английским криптоаналитикам уже удалось раскрыть «облегченные» версии «Энигмы», переданные немцами для армии Франко. Тем не менее им не удалось вскрыть криптограммы, зашифрованные советскими документами кодирования и шифратором М-100. Что касается шифратора М-100, то этих устройств, конечно, было намного меньше, чем шифраторов «Энигма», и из-за этого объем сообщений, перехваченных английской разведкой, был намного меньше.

С другой стороны, профессионализм советских шифровальщиков был намного выше, чем немецких, итальянских и испанских, что сказывалось на количестве ошибок при шифровании сообщений. Это значительно снижало эффективность работы английских криптоаналитиков при дешифровании советского шифратора. По поводу ручных документов кодирования можно сказать, что для повышения надежности шифрования советские криптографы использовали систему кодирования с перешифрованием. Это значительно увеличивало время шифрования, но гарантировало защиту их от возможного дешифрования со стороны противника.

Дэвид Кан в книге «Война кодов и шифров» написал, что советский военный код в 1930-е годы был раскрыт шведским криптологом Арне Берлингом (1905–1986). Поэтому в период советско-финской войны (1939–1940) шведы передавали финнам разведывательные данные, полученные путем чтения советской шифропереписки.

Советская стратегия ведения этой войны предусматривала нанесение ударов по пяти направлениям в глубь территории Финляндии. Одна из группировок Красной армии должна была атаковать противника в районе небольшого села Суомусалми, а другая, расположенная севернее, планировала наступление в направлении села Салла. Однако разведывательная информация, полученная шведами из дешифрованной переписки этих группировок, помогла финнам отразить оба удара.

Финский маршал Карл Густав Эмиль Маннергейм, который до революции 1917 года служил «верой и правдой» русскому царю, сумел разгромить советские войска под Суомусалми. Сделал это он в основном благодаря заблаговременно полученной информации о выдвижении туда 44-й Московской ударной моторизованной дивизии. Имея на руках эти данные, маршал Маннергейм направил к Суомусалми необходимые подкрепления.

Через два дня после того, как по приказу маршала Маннергейма пять батальонов прибыли на место, финские солдаты в белых маскировочных халатах, словно призраки, атаковали позиции советских войск, сломили их сопротивление и заставили отступить по льду замерзшего озера Каянтоярви. Потом финские лыжники отрезали пути отхода 44-й дивизии и уничтожили ее частями в ходе затяжных боев, продолжавшихся вплоть до начала 1940 года. При этом финны захватили большое количество советского военного имущества.

Шведскими криптоаналитиками было прочитано большое количество криптограмм советских ВВС. Многие из них содержали приказы о нанесении бомбовых ударов по столице Финляндии — Хельсинки. Очень часто эти криптограммы дешифровывались еще к моменту вылета советских бомбардировщиков с аэродромов, расположенных в Латвии и Эстонии. Благодаря этому финская власть имела достаточный запас времени для того, чтобы заблаговременно предупредить население города о воздушных налетах, и в результате количество жертв среди гражданского населения столицы было незначительным, учитывая огромное количество сброшенных бомб.