Михаил Семиряга - Как мы управляли Германией

Несмотря на левацкие концепции, имевшие сторонников в обеих рабочих партиях, они все же пользовались гораздо большим влиянием в народе чем другие партии, о чем свидетельствует сравнительная таблица их численности в советской зоне оккупации на 15 сентября 1945 года.

Из немецких политических партий наибольшей симпатией у Советской военной администрации, пользовалась, естественно, Коммунистическая партия. В своей первой беседе с только что назначенным начальником Управления информации полковником С.И. Тюльпановым в августе 1945 года маршал Жуков нацелил его на то, чтобы он в первую очередь установил контакт с немецкими партиями и организациями, особенно с КПГ и СДПГ [35] S.Tulane. Op. cit. S. 15 .

Руководство СВАГ было убеждено, что ведущую роль среди других политических партий в выполнении задач, поставленных в приказе № 2, могут сыграть только коммунисты. В свое время они действительно имели большие заслуги перед германскими трудящимися. В избирательных компаниях, предшествовавших 1933 году, КПГ народу с социал-демократами, была весьма сильным конкурентом нацистов. В годы господства фашизма коммунисты Германии энергично и мужественно, хотя и не всегда последовательно, выступали против Гитлера в защиту демократии. В этой неравной борьбе они понесли наибольшие потери. Не будет преувеличением сказать, что германские коммунисты внесли наибольший вклад в антифашистскую борьбу среди других демократических сил.

Тем не менее, после разгрома фашизма коммунистическая партия, выступая за революционные, насильственные методы борьбы, не стала ведущей силой в среде рабочего класса, уступив эту роль социал-демократам, ратовавшим за преобразование общества путем реформ, хотя существовала определенная дифференциация ее влияния по разным регионам страны. «Коммунизм для немцев, что корове седло», жаловался однажды Сталин. Вполне вероятно, что, зная обстановку в Германии в те первые послевоенные годы, он имел основания для такой оценки.

5 апреля 1945 года, то есть через месяц после того, как советские войска форсировали р. Одер, политбюро ЦК КПГ в Москве приняло инструкцию, определявшую задачи немецких антифашистов, направляемых на территорию Германии, освобожденную советскими войсками. В ней антифашистам было предложено совместно с советскими офицерами взять в свои руки дело формирования местных органов власти. Работники отделов спецпропаганды Действующей армии проинформировали офицерский состав об этом задании и также включились в работу [36] Іbidem. S. 100 .

Своеобразными поставщиками «идеологически подкованных кадров» антифашистов для Германии были антифашистские школы, расположенные на территории Советского Союза, а позднее и в Восточной Германии, а также Национальный комитет «Свободная Германия» и Союз немецких офицеров. 12 марта 1946 года начальник института 99 при ЦК ВКП(б) Романов доносил своему руководителю в ЦК Баранову, что в ходе войны в антифашистской школе и на различных курсах обучалось 6 856 военнопленных различных национальностей. В письме указывалось, что для нескольких миллионов военнопленных этого совершенно недостаточно [37] ЦАМО, ф.32, oп.64603, д.2, л.138–140 .

Несколько иное отношение советских властей сложилось к своему детищу — Национальному комитету «Свободная Германия». Выступая на совещании начальников седьмых отделов фронтов 19 мая 1944 года, начальник ГлавПУ Красной Армии А.С. Щербаков потребовал внимательно следить за этим комитетом, потому что у его руководителей, как он выразился, свои планы. Некоторые их них хотят противопоставить Советский Союз союзникам, столкнуть их. «Генерал Зейдлиц представил нам несколько документов. В них предлагалось объявить Национальный комитет немецким правительством и дать тем самым ему возможность вести работу как временному правительству или полуправительству. Нужно работать так, чтобы мы их использовали в целях победы Красной Армии и не допускать, чтобы они нас использовали» [38] Там же, oп.65607, л. 30, л.146–147 . Несколько дней спустя, 25 мая 1944 года, Д.З. Мануильский сообщил А.С. Щербакову, что «составление «меморандума Зейдлица» было провокационным действием фашистской группы внутри «Союза немецких офицеров» [39] Там же, д.9, л. 123 .

Функционеры КПГ, прибывшие из Москвы в первые дни после капитуляции Германии, выступали за роспуск многих самозваных «антифашистских комитетов», которые состояли, как правило, из коммунистов старой закалки, выступавших за сохранение «революционного наследия» КПГ и рассчитывавших на то, что при помощи оккупационных властей им хотя бы временно удастся создать местные «советские республики» с установлением «диктатуры пролетариата». Развернули активную работу и различные региональные группы движения «Свободная Германия», рассматривавшие себя в качестве надпартийных органов, выступавших за единство немецкого народа. По утверждению некоторых немецких исследователей, советские оккупационные власти на местах молчаливо соглашались с деятельностью подобных организаций [40] SBZ — Handbuch. S.443 .

В течение мая 1945 года коммунисты не выступали за немедленную легализацию партии. По мнению некоторых немецких авторов, они заботились больше о том, чтобы в максимальной мере обеспечить себе руководящее положение в органах самоуправления и в общественной жизни и лишь затем конституироваться в качестве политической партии. Такой момент наступил в конце мая 1945 года, когда советские оккупационные власти не без консультации с ними готовили приказ о разрешении деятельности политических партий, а коммунисты соответственно — текст своего учредительного воззвания, согласовав его с руководителем международного отдела ЦК ВКП(б) Г.Димитровым. Наконец, в начале июня только что образованная Советская военная администрация подготовила и 10 июня обнародовала упомянутый выше приказ № 2. В то время как члены других партий с нетерпением ожидали его появления, коммунисты, подготовившись, отреагировали на него мгновенно, уже на следующий день опубликовав учредительное воззвание, а через два дня выпустив первый номер партийной газеты «Дойче фольксцайтунг» [41] Ibidem. S. 443 .

С.И. Тюльпанов со ссылкой на маршала Жукова подтвердил, что Советское правительство рассматривало поддержку программы КПГ как свой интернациональный долг. Поэтому, писал Тюльпанов, публикация партийного воззвания к германскому народу не только не встретила никаких трудностей, но получила «моральную и материальную поддержку» со стороны СВАГ. Текст воззвания, как и в последующем другие документы КПГ, не подвергался цензуре [42] S.Tjulpanow. Op. cit. S.68 .