Джулиан Танстолл - Я воевал в Корее [Записки английского солдата]

В не менее неприглядном свете предстают перед читателями войска интервентов и тогда, когда речь заходит о взаимоотношениях их личного состава. «Дух товарищества покидал американцев в разгаре боя», — отмечает Танстолл, рассказывая, как американские солдаты бросили на поле сражения своего раненого лейтенанта. Тем более чужды были американцам чувства войскового товарищества, когда требовалось прийти на выручку военнослужащим других армий, воевавших в Корее рядом о ними. В этой связи примечателен следующий эпизод. Когда подразделение шотландцев вызвало на подмогу американскую авиацию, она нанесла удар… по самим шотландцам, уничтожив при этом полторы роты. Американские летчики решили, видимо, не утруждать себя: стоит ли еще разбираться, где союзники, а где противник? Этот, как и многие подобные факты, приводимые Танстоллом, убедительно показывают, чего стоит пресловутая «атлантическая солидарность», о которой столь охотно распространяются руководители НАТО.

Низкому моральному облику интервентов, лишенных каких бы то ни было идеалов, автор противопоставляет высокий боевой дух тех, кто самоотверженно защищал свободу и независимость своих народов, — воинов корейской Народной армии и китайских народных добровольцев. Глубочайший патриотизм, сознание правоты своего дела придавали им непоколебимую силу.

Высоко оценивает автор и замечательные морально-боевые качества китайских народных добровольцев. «Это были мужественные, неустрашимые воины. Сказать так — значит только воздать им должное», — пишет Танстолл.

Братские чувства международной солидарности, общность интересов в борьбе против агрессии объединили в единую боевую семью народы Кореи и Китая. Танстолл описывает, как корейское гражданское население от всего сердца помогало, чем только могло, войскам китайских добровольцев. «Симпатии большинства корейского народа, — констатирует он, — были на стороне китайцев».

А какие чувства могли питать жители Кореи к тем, кто, прикидываясь их друзьями и «освободителями», стремился безжалостно уничтожить миллионы корейцев только за то, что они не согласились стать рабами чужеземных колонизаторов? За время интервенции США в Корее американская авиация сбросила 167 тысяч тонн одних лишь фугасных бомб, что значительно превышает тоннаж бомб, сброшенных на Японию за весь период второй мировой войны. Американская артиллерия выпускала тысячи снарядов по объектам, которые не имели никакого военного значения. И автор с полным основанием делает вывод, что такие варварские методы «породили острую ненависть к американцам и англичанам в сердцах корейского и других народов Азии». Участие Англии в кровавой авантюре, затеянной американскими монополиями, привело к тому, пишет он далее, что ее престиж на Дальнем Востоке безвозвратно потерян. Танстолл настойчиво предостерегает от недооценки силы национально-освободительных движений в Азии, воли народов к завоеванию, сохранению и упрочению своей независимости.

Предоставить народам право устраивать свою жизнь по собственному усмотрению, прекратить вмешательство в их внутренние дела — таково важнейшее требование автора, которое он настойчиво выдвигает на страницах своей книги.

Давая объективную, правдивую оценку войне в Корее, автор допускает иногда отдельные противоречивые или неточные суждения. Так, не соответствуют действительности приведенные в книге сведения о численности прибывших в Корею китайских народных добровольцев. Танстолл берет на веру утверждения американского командования о том, что их численность достигла двух миллионов человек. Эта цифра явно преувеличена. Завышая данные о численности китайских народных добровольцев, агрессивные круги США пытались мнимым количественным превосходством противника объяснить поражения, которые интервенты терпели в Корее.

Автор сурово осуждает расовую дискриминацию в отношении корейского населения, но уверяет, будто английские солдаты — по крайней мере те, кого он «лично знал, — не были пропитаны этими фантастическими и омерзительными идеями». Здесь Танстолл противоречит самому себе. Идеи расового превосходства насаждаются не только в американской, но и в английской армии. Недаром сам Танстолл пишет о том, что английские солдаты относились к корейцам в лучшем случае как к слугам. Как видно из самой книги, поведение английских солдат в Корее мало отличалось от поведения американцев. Танстолл с возмущением упоминает о случае, когда трое английских солдат изнасиловали больную жену корейского крестьянина, добавляя при этом, что такие случаи происходили очень часто. Он сообщает об избиении китайского добровольца английским сержантом. Не может быть и речи о том, чтобы хоть в малейшей степени снять с английских интервентов их долю ответственности за разбойничьи действия международного империализма в Корее.

Автор не раз подчеркивает рознь и отчужденность между офицерским и рядовым составом в английской армии. Но он не избавился от иллюзии, будто все дело в отдельных личностях, которые грубо относятся к подчиненным. Советскому читателю, конечно, ясно, что противоречия между командным составом и солдатами буржуазной армии отражают классовый антагонизм между господствующими классами, из представителей которых в основном формируется офицерская каста, и выходцами из трудящихся — солдатской массой. Преодолеть эту рознь вооруженные силы капиталистических государств, разумеется, не в состоянии.

Джулиан Танстолл покинул Корею задолго до окончания там военных действий. Еще два года захватчики продолжали терзать корейский народ, снова и снова обрушивая тысячи и десятки тысяч снарядов и бомб на развалины городов и сел Кореи. Они во что бы то ни стало пытались поставить на колени свободолюбивое население страны. Но из этого ничего не получилось. «Никогда еще американский флаг не развевался над армией… более боеспособной, чем 8-я» (действовавшая в Корее. — А. Е .), — писал Риджуэй. Однако и эта хваленая армия, поддержанная огромными силами авиации и флота, не сумела справиться со своим противником. В июле 1953 года, благодаря инициативе Советского правительства, удалось заключить перемирие.

Прекращение военных действий в Корее было с явным неудовольствием встречено реакционными кругами Соединенных Штатов, разочарованными тем, что США не достигли поставленных перед собой целей. После подписания перемирия военный комментатор крупнейшей американской буржуазной газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» Уолтер Миллис писал: «Вое это тем более тяжело, что подобный факт не имеет прецедента в нашей истории. Мы впервые вынуждены закончить войну, не одержав победы». С еще большей определенностью высказывался небезызвестный генерал Маршалл. «Миф был развенчан, — заявил он. — Стало ясно, что наша страна не так могущественна, как мы полагали». Да, героический корейский народ доказал, что даже самая мощная военная машина капиталистического мира не смогла повернуть назад колесо истории.