Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

В начале весны 1942 года на стол Верховного лёг очередной доклад Главного разведывательного управления: «Центр тяжести весеннего наступления будет перенесён на южный сектор фронта с вспомогательным ударом на севере при одновременной демонстрации на центральном фронте против Москвы…

Для весеннего наступления Германия вместе с союзниками выставит до 65 новых дивизий…

Наиболее вероятный срок наступления — середина апреля или начало мая».

На Западном фронте продолжались активные действия, однако ничего существенного армии добиться не смогли. Лишь в начале марта 49-я выбила противника из Юхнова. Но юхновская группировка отошла западнее, за реки Рессу и Угру, и закрепилась там. В полосе 50-й армии противник осёдлывал Варшавское шоссе. При этом занял ряд артиллерийских высот в районе Зайцевой Горы и держал под своим контролем обширный район вокруг.

Жуков приказал генералу Болдину взять эти высоты — «внезапным ударом прорвать оборону противника на фронте Фомино 1-е, Каменка, овладеть Варшавским шоссе на участке Фомино 2-е, Кузёмки и, прочно обеспечивая фланги ударной группы, не позднее 27.3 ударом через Милятино соединиться с группой Белова, нанести главными силами удар в северо-восточном направлении вдоль Варшавского шоссе в тыл юхновской группировки противника [139]. После её разгрома иметь в виду развивать стремительное наступление на фронт Дорогобуж, Ельня. Наступление армии с 24.3 будет поддержано ударной авиагруппой № 4. Для развития операции армия по ходу действий будет усилена четырьмя-пятью стрелковыми дивизиями и двумя танкбригадами из резерва Ставки».

Наступление провалилось.

Из переговоров Жукова и Болдина по прямому проводу 15 апреля 1942 года, когда судьба генерала Ефремова и его группировки была ещё неясна, а ударная группировка 50-й армии, взяв ключевую высоту, снова уступила её:

« Жуков : Сколько противника наступало на высоту 269,8 и сколько обороняло её? Где были ваши танки в это время, что делали артиллерия и миномёты?

Болдин : На высоте 269,8 вёл бой полк 298-й стрелковой дивизии. Противник, по докладу товарища Захарова [140], из Фомино 2-е на высоту 269,8 наступал силой до двух батальонов пехоты и семи-восьми танков. Наши танки в это время находились на северной окраине Фомино 1-е. Наши артиллерия и миномёты вели огонь мало, ввиду ограниченного количества боеприпасов.

Жуков : Где же были 298-я и 290-я стрелковые дивизии, когда ваш полк сталкивали с высоты, или так же, как и танковая бригада, стояли, поджавши руки, и безучастно наблюдали? Непонятная тактика и больше чем странная. Отвечайте.

Болдин : 290-я стрелковая дивизия в это время вела бой в лесу юго-западнее отметки 223,3; 298-я стрелковая дивизия — один полк вёл бой на юго-востоке высоты 269,8, и второй полк вёл бой в районе отметки 223,3, то есть на юго-западных скатах высоты 269,8, и третий полк выдвигался во втором эшелоне в направлении высоты 269,8. По докладу командира 298-й стрелковой дивизии, полк, который занимал эту высоту, решением командира полка под сильным воздействием артиллерийско-миномётного огня был отведён на юго-западные скаты высоты 269,8.

Жуков : А вы? Вы где были?

Болдин : Я потребовал, когда узнал об этом, от командира дивизии и от товарища Захарова решительными действиями 198-й и 146-й стрелковых дивизий, 108-й и 11-й танковых бригад восстановить положение и продолжать выполнять задачу.

Жуков : Почему же у вас безнаказанно творятся такие преступления, и вы не привлекаете виновных к ответственности?

Болдин : Я приказал виновника оставления высоты 269,8 расстрелять.

Жуков : Когда приказали?

Болдин : Приказал тогда, когда мне стало известно о том факте. Приказ отдал товарищу Захарову.

Жуков : Пусть Захаров донесёт исполнение лично мне. А вас я лично очень внимательно инструктировал о тактике действий, о руководстве частями, о требовательности и быстроте расправы с паникёрами и не выполняющими боевых приказов. Видимо, не всё вами понято, так как я не вижу точного выполнения, в частности: из пятнадцати соединений, которые вы имеете, у вас на сегодняшний день и вчерашний день активно дрались только три дивизии, а десять действовали пассивно, оборонялись. Из тринадцати стрелковых дерутся только пять, остальные стоят на месте. Танковые бригады сегодня бездействовали. Что же это за тактика, не понимаю.

Противник вас гонит с семью танками. Вы имеете сто танков, то есть в четырнадцать раз больше. Что же это за тактика такая? Вы, видимо, читали доклад командира 10-й мотодивизии, как он одним полком всё время отбивал наступление ваших семи дивизий. Такое поведение только дискредитирует Красную армию. Как же вы можете мириться с подобными фактами, дискредитирующими Красную армию? Вы всё время жаловались на отсутствие танков. Сейчас у вас в десятки раз их больше, чем у противника, но результаты всё те же: дискредитация Красной армии. Непонятно, почему вы узнаёте об отходах тогда, когда это уже совершилось. Значит, вы не руководите боем. Не организовано у вас управление, нет у вас своих глаз на Передовых позициях, а это значит, армия действует без руля и ветрил. Я требую под вашу главную ответственность занятия: Зайцева Гора, Фомино 2-е, Тычёк, Екатериновка, Вельская, Липовая Роща. Я требую заставить 116-ю и 385-ю стрелковые дивизии немедленно занять Малиновский и выйти в назначенные районы. Я требую для усиления удара завтра же ввести 58-ю стрелковую дивизию. Танковые бригады — 11-ю и 108-ю держать с пехотой на шоссе, 112-ю бросить на помощь левому флангу; к левому флангу подтягивать 69-ю. Устройство тыла немедленно перекантовать на Барятинскую, откуда и производить подачу войскам. В неподготовленности дорог виноваты только вы. Проблагодушествовали, а сейчас пожинаете свои плоды. Шесть тракторов, что мы могли найти и оторвать временно от других частей, вам послано, больше у меня помочь вам нечем. Устраивайте тыл на Барятинскую.

Прикажите 69-й, её правому крылу, приступить к энергичным, активным действиям, чтобы не дать противнику маневрировать своими резервами. Противник имеет четыре дивизии и ими маневрирует против ваших пятнадцати соединений так, как ему хочется. Он играет с вами как кошка с мышкой. Почему вы не учитесь и не учите командиров искусству тактики у врага? Имейте в виду, что это незазорно, наши предки всегда учились у врагов, а затем били их, своих учителей. А вы, видимо, не хотите перенимать у врага хорошие и полезные примеры. Вы обязаны впитывать в себя все новинки и учить своих подчинённых. Поэтому у вас ничего не получается. Короче говоря, вы должны строго помнить наш последний уговор, я о нём докладывал, считаю, что я мягковато поступил, но я уверил, что если ещё случится, то будет выдано в квадрате. Сейчас же передайте мои требования всем кому следует и организовывайте исполнение указаний…».