Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

В 21-м кавполку Жуков обнаружил относительный порядок. Полком командовал Иван Музыченко [39]. Жуков его знал по совместной службе в 14-й отдельной кавалерийской бригаде. У них сложатся прекрасные отношения здесь, в дивизии.

Командиром 23-го кавполка был Леонид Сакович. Командуя 28-й кавалерийской дивизией, он погибнет 27 мая 1942 года под Харьковом.

4-м механизированным полком командовал Василий Новиков. Впоследствии генерал Новиков [40]станет выдающимся, дерзким танковым командиром, одним из лучших в годы Великой Отечественной войны.

Сыновья Новикова — Дмитрий и Юрий — станут офицерами Красной армии. Все трое — отец и сыновья — будут воевать в 7-м гвардейском танковом корпусе, который одним из первых ворвётся в Берлин с юга. В ходе кровавых уличных боёв, когда наступающие танки, при нехватке пехоты, становились лёгкой добычей немецких фаустников, генералу Новикову сообщат: «Убит ваш сын, Юрий Новиков…» Обгорелое тело сына привезут на командный пункт.

Когда в приказе Верховного генерал Новиков не увидит номера своего корпуса, он, возмущённый несправедливостью, тут же направит в Москву телеграмму, финал которой будет таким: «Я пишу Вам как генерал и как отец, потерявший при штурме столицы Германии сына, тело которого находится на моём командном пункте…».

Как напишут потом историки, «ошибка была тотчас исправлена. Особым приказом Верховного Главнокомандующего 7-му гвардейскому танковому корпусу было присвоено почётное наименование Берлинского».

Всё это будет потом.

А пока кавдивизия спешно обустраивалась у западной границы. Семьи командиров жили здесь же. Дети росли в гарнизонах и, охваченные энтузиазмом своих отцов, стремились скорее взрослеть.

Вот как вспоминает те годы Эра Георгиевна Жукова: «Из конюшен, располагавшихся недалеко от штаба, нас — детей — трудно было „выкурить“, хотя, помнится, заходить туда нам не очень-то разрешали. Мы знали всех лошадей по именам, у нас были свои любимцы, которым мы таскали из дома угощение. Всеми силами старались мы помочь красноармейцам в уходе за лошадьми. А уж когда удавалось прокатиться летом на подводе, а зимой на санях, счастью не было конца. До сих пор помню лицо красноармейца, кажется, его звали Василий, который был к нам снисходительнее других и охотно катал нас, когда отправлялся по хозяйственным делам. Лицо у него было чисто русское, всё усыпанное веснушками, волосы рыжие. Он очень любил лошадей и с увлечением о них рассказывал.

С тех самых пор я с благоговением отношусь к этим животным, считаю их самыми красивыми и умными. Папа с детства поощрял во мне любовь к лошадям, и впоследствии с 15 лет я занималась конным спортом под его руководством.

Запах конюшни для меня не просто один из запахов. С этим запахом для меня слишком много связано. Если мне случается „дохнуть“ конюшни, либо читать о лошадях, или смотреть конноспортивные состязания по телевизору, мне всегда вспоминаются эпизоды из кавалерийской практики отца, видится его прекрасная посадка на коне, а также его умение обращаться с любым норовистым конём. Помню, как однажды на прогулке верхом мой конь что-то заартачился и начал вставать на дыбы. Я испугалась. Отец же, ехавший рядом, совершенно хладнокровно каким-то неуловимым движением схватил коня под уздцы и успокоил его».

Точно так же, «хладнокровно» и «неуловимым движением», Жуков будет выправлять на фронте самые, казалось бы, безнадёжные обстоятельства. Вдыхать в дрогнувшие войска уверенность. Возвращать в окопы бегущих. Ломать сопротивление противника на самых неприступных участках фронта. Менять направление действия армий и целых фронтов.

Однако служба в Слуцке складывалась далеко не безмятежно.

Разгром Сталиным «левой оппозиции» эхом прокатился по всей стране. Пронеслась та кровавая колесница и по армейским рядам. В армии шла борьба двух кланов, двух непримиримых группировок. С одной стороны — Ворошилов, Будённый, Шапошников, Тимошенко. С другой — Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Фельдман, Эйдеман. На первый взгляд это была борьба двух концепций строительства Красной армии. Некоторые современные публицисты, следуя той же примитивной тенденции, простодушно «уточняют»: старой, костной, и новой. Процесс замены коня моторами в армии действительно проходил болезненно. Но суть борьбы в действительности была более сложной и непосредственно касалась политики. На фоне трудностей, особо обострившихся тогда, — голод на Украине и в Поволжье, невозможность быстрыми темпами обеспечить деревню тракторами и комбайнами, угроза военного нападения со стороны Франции, Польши и Англии, недостаточные темпы индустриализации, непрекращающиеся крестьянские бунты, — оппозиция заговорила о смене курса, о необходимости радикальных уступок. Сталин допустить этого не мог. Роль военных в таких шатких обстоятельствах, как правило, становится решающей. В феврале 1931 года Сталин, выступая перед участниками Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, произнёс: «Мы отстали от передовых стран на пятьдесят — сто лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Германский вермахт нападёт на СССР ровно через десять лет.

В современной историографии по поводу «заговора военных» существуют две основные точки зрения, конечно же, противоположные. Но если мы будем исходить из того, что заговор всё же был, то история нашего героя вплетается в следующий сюжет.

Спустя полгода после вступления Жукова в должность командира дивизии произошло вот что. После очередной своей внезапной инспекции в 4-ю кавдивизию командующий Белорусским военным округом Уборевич обнаружил некоторые непорядки и объявил комдиву выговор.

Здесь необходимо остановиться и задуматься: что это было?

Возможно, новый командир 4-й кавдивизии пришёлся здесь, в округе, не ко двору. Ставленник Будённого и Ворошилова… На тщеславного и волевого Уборевича это назначение могло произвести не лучшее впечатление.

Для Жукова, целиком поглощённого делами службы, заботами о боевой подготовке личного состава, всё остальное имело второстепенное значение. Положение в дивизии постепенно выправлялось, уже видны были некоторые результаты.

И вот — выговор. Отношение Уборевича настолько его уязвило, что в тот же день он послал в округ на имя командующего телеграмму следующего содержания:

«Командующему войсками округа Уборевичу.

Вы крайне несправедливый командующий войсками округа, я не хочу служить с Вами и прошу откомандировать меня в любой другой округ.

Жуков».

Стоит задуматься и здесь: что это? Характер?

Конечно же, и характер тоже. Но и уверенность в своих силах. Силы уже были, службу Жуков знал хорошо. Но возможно и другое: он чувствовал поддержку и покровительство Будённого. И всей, так сказать, Первой конной армии РККА.