Виталий Чернявский - Разведка. Вымыслы и правда

А некоторых мэтров «изящной литературы» сказки экс-асов гитлеровского шпионажа вдохновили на создание захватывающих произведений, где эта история была расцвечена новыми фантастическими эпизодами. В качестве характерного примера можно привести роман Анатолия Рыбакова «Страх», где автор придумал подробности передачи немцами сработанного Службой безопасности Гейдриха фальшивого досье представителям советской разведки, будто бы приехавшим во Францию специально для этой цели.

Еще больше выдумок внесено в версию Шелленберга — Хёттля, которую широко и вольно использовал известный прозаик Еремей Парнов в своем романе «Заговор маршалов». Он избрал другой путь передачи Сталину фальшивого досье: здесь главным курьером выступает тогдашний президент Чехословакии Эдуард Бенеш.

Но вернусь ко времени после моей беседы с И. Агаянцем. Выждав примерно год, я напомнил Ивану Ивановичу о своем письме Председателю КГБ. Мой бывший шеф меня не обнадежил:

— Все пока остается по-прежнему, писать о «деле Тухачевского» еще рано. Потерпите, придет время, — утешил он меня.

Но время не приходило…

Между тем Иван Иванович продвигался по службе, получил звание генерал-майора, что, честно говоря, давным-давно нужно было сделать. В 1967 году его назначили заместителем начальника всей внешней разведки, но, к сожалению, через год он скончался.

Подождал я, подождал, да и потихоньку возобновил свой поиск. Начал с Главного Военного совета. Почему? Да потому, что сразу представилась возможность ознакомиться с материалами, имеющими отношение к «делу Тухачевского».

Из архивной справки.Главный Военный совет при наркоме, а затем при министре обороны — это совещательный орган, действовавший в мирное время. В 1930 году в него входили К. Е. Ворошилов (председатель), В. К. Блюхер, С. М. Буденный, Г. И. Кулик, Л. 3. Мехлис, И. В. Сталин, И. В. Федь-ко, Б. М. Шапошников, Е. А. Щаденко, К. А. Meрецков (секретарь). Совет рассматривал важнейшие вопросы строительства армии. Большое внимание уделялось обсуждению и обобщению опыта боевых действий Красной Армии против японских захватчиков в районе озера Хасан и на реке Халхин-Гол. В апреле 1940 года на совещании членов ЦК ВКП(б) совместно с членами совета были обсуждены уроки войны с Финляндией.

Главный Военный совет давал рекомендации по разработке новых видов оружия и военной техники, по усовершенствованию и модернизации имеющихся образцов. На заседаниях систематически заслушивались доклады командующих войсками военных округов по вопросам обеспечения боевой готовности войск, политического и воинского воспитания личного состава, выполнения мероприятий театров военного действия, планов развития и устройства войск, общевойскового и специального строительства и по другим важным вопросам. Контроль за выполнением решений совета осуществляла специальная группа контроля при Генштабе.

С началом Великой Отечественной войны и созданием Ставки Верховного Главнокомандования 23 июня 1941 года Главный Военный совет был упразднен. В 1950 году его вновь восстановили.

Что удалось почерпнуть из документов Главного Военного совета? Его заседание, посвященное «делу Тухачевского», действительно длилось с 1 по 4 июня 1937 года, после того, как маршал и его единомышленники уже подверглись «активным следственным действиям» (читай: жестким допросам с избиениями и пытками. — В. Ч.) и дали признательные показания. В заседании участвовали фактически все главные военачальники РКА (их было 116 человек) и члены Политбюро ЦК ВКП(б).

В первый день работы совета нарком обороны К. Е. Ворошилов сделал доклад «О раскрытии органами НКВД контрреволюционного заговора в РККА». Перед этим всем участникам раздали для ознакомления полученные показания Тухачевского, Якира и других заговорщиков с признанием их вины. 3 июня на заседании совета выступил Сталин, который заявил, что Политбюро располагает достоверными сведениями о заговорщической деятельности Тухачевского и его сторонников и об их связях с немецкой и некоторыми другими империалистическими разведками. При этом он подчеркнул, что обвиняемые уже признались в своих преступных деяниях.

Из архивной справки.М. Н. Тухачевского арестовали 22 мая 1937 года в Куйбышеве, куда он прибыл 19 мая для продолжения службы в качестве командующего Приволжским военным округом. Арест и обыск был произведен на основании ордера № 1449 от 22 мая, выданного Управлением НКВД по Средневолжскому краю, который был действителен двое суток, заместителем начальника Особого отдела ПриВО майором госбезопасности Л. П. Ждановым.

Маршал не успел еще переехать в квартиру или гостиницу. Поэтому обыск производился в служебном вагоне, где находилась жена Нина Евгеньевна. При обыске были изъяты ордена, маузер, ружье, семь шашек, стереотруба, два бинокля.

Далее в следственном деле подшито собственноручное заявление Тухачевского следователю, капитану госбезопасности Ушакову: «Мне были даны очные ставки с Примаковым, Путна и Фельдманом, которые обвиняют меня как руководителя антисоветского военно-троцкистского заговора. Прошу представить мне еще пару других участников этого заговора, которые также обвиняют меня. Обязуюсь дать чистосердечные показания без малейшего утаивания чего-либо из своей вины в этом деле, а равно и вины других лиц заговора».

Заявление датировано 26 мая. Это четвертый день по-еле ареста. Известно, что в эти дни Тухачевский не один раз допрашивался и участвовал в очных ставках, о которых упоминает в заявлении Ушакову. Однако протоколы этих следственных действий не сохранились. Почему? Да, очевидно, потому, что поначалу маршал твердо отказывался признать вменяемую ему вину и только на четвертый день и ночь непрерывных допросов с пристрастием, не выдержав моральных и физических пыток, начал давать «признательные показания», оговаривая себя самого и своих подельников.

26 мая Тухачевский написал также два документа, имеющихся в следственном деле: заявление наркому Ежову на одной странице и показания следователю на шести с половиной страницах.

В первом документе маршал пишет: «Будучи арестован 22 мая, прибыв в Москву 24-го, впервые был допрошен 25-го и сегодня, 26 мая, заявляю, что признаю наличие антисоветского заговора, и то, что был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа.

Основание заговора относится к 1932 году. Участие в нем принимали: Фельдман, Алафузо, Примаков, Путна и другие, о чем я подробно покажу дополнительно».