Андрей Кибовский - 300 лет российской морской пехоте, том I, книга 2

В 1802 году Александр I создал очередной Комитет для приведения флота в лучшее состояние, которому велел принять все меры «к извлечению флота из настоящего мнимого его существования и к приведению оного в подлинное бытие». Идеологическим вдохновителем новых реформ и докладчиком императору по делам Комитета стал товарищ Министра морских сил вице-адмирал П.В. Чичагов, имевший своеобразные для моряка взгляды: «Русский флот, созданный умом Петра I, мог существовать только им одним. Так как он ни в духе народном, ни вызван потребностями государства, ни в духе русского правительства, то на него не смотрят, как на необходимое условие для благосостояния или безопасности Империи, и он есть обременительная роскошь подражания, зависящая от доброй воли государей» [4] Чичагов П.В. Записки. М., 2002. С. 30. . Эту же точку зрения в своем докладе императору изложил и председатель Комитета влиятельный Министр иностранных дел канцлер граф А.Р. Воронцов: «По многим причинам, физическим и локальным, России быть нельзя в числе первенствующих морских держав, да в том ни надобности, ни пользы не предвидится. Прямое наше могущество и сила наша должна быть в сухопутных войсках. <���…> Довольно, если морские силы наши устроены будут на двух только предметах: обережении берегов и гаваней наших на Черном море, имев там силы соразмерные турецким, и достаточный флот на Балтийском море, чтобы на оном господствовать. Посылка наших эскадр в Средиземное море и другие дальние экспедиции стоили государству много, делали несколько блеску и пользы никакой» [5] Веселаго Ф.Ф. Краткая история Русского Флота. М.-Л., 1939. С. 205–206. .

Под влиянием Комитета Александр I согласился на сокращение флота, в том числе и морской пехоты. Изучив ее состояние, П.В. Чичагов докладывал императору: «Солдатские команды, при флоте положенные, состоят ныне из баталионов, коих имеется при здешнем (Балтийском) девять и при Черноморском три. Поелику нет в оных ни шефов, ни инспектора, а одни токмо баталионные командиры в каждом порознь находятся, флотским же генералитетам, начальствующим дивизиями, по которым разделены бывают сии баталионы, при занятии их морскою службою неудобно иметь равного попечения о благоустройстве оных, для того ни единообразия в воинской тактике и дисциплине, ниже во внутренних распорядках соблюдения хозяйства с надлежащею точностию достигать они не могут».

Поскольку Балтийский флот был разделен на три дивизии, а Черноморский объединен в одну, то морскую пехоту предлагалось реорганизовать соответствующим образом в четыре полка, уменьшив ее численность на 4552 человека. Сэкономленная за счет сокращения сумма (102 тысячи рублей в год) поступала на улучшение содержания морских солдат. Поначалу планировалось сформировать один гренадерский и три мушкетерских морских полка. Об этом 3 марта 1803 г. Чичагов писал в Военную коллегию: «В штате, сочиненном для преобразования морских баталионов, положено быть Гренадерскому полку — ежели так и назначается, то по моему мнению переменять в нем нечего, и он по соображению рода службы достаточен» [6] РГВИА. Ф.1. Оп. 1. Т. 1. Д. 365. Л. 2. . Но по каким-то причинам эту инициативу отвергли.

Обер-офицер 1-го флотского батальона Балтийского флота в парадной форме. 1802–1803 гг. Мушкетер батальона полковника Гамена 3-го морского полка в походном снаряжении во время Ганноверской экспедиции 1805 г. Рисунок художника А.Ю. Аверьянова. 2002 г.

Ротный барабанщик гренадерского батальона генерал-майора Говорова 4-го морского полка в зимней форме. 1803–1807 гг. Рисунок А.Ю. Аверьянова. 2002 г.

1. Батальонный командир. 2. В их числе 1 квартирмейстер, ведавший провиантом, и 1 казначей, хранивший полковые суммы и жалованье. Кандидатов на эти должности выбирало собрание офицеров полка (батальона), в связи с чем допускалось назначение подпоручиков и прапорщиков. 3. «В числе коих 3 батальонных адъютанта». 4. «В числе коих 1 батальонный адъютант». 5. «В том числе 1 шефский адъютант». 6. Из дворян, «в случае недостатка из дворян недостающее их число может заменяться унтер-офицерскими чинами так, чтобы оных всегда полное число было». 7. Артельщики «ружья не имеют и от рот не отлучаются, но остаются всегда во оных для содержания в лучшем порядке артелей; и для того в артельщики выбирать людей немолодых, трезвого жития, доброго и благопристойного поведения». 8. Слесарь.

29 апреля 1803 г. Александр I утвердил доклад Чичагова, в соответствии с которым 12 морских батальонов были переформированы в 4 морских полка. 1-й морской полк создавался из 1-го, 2-го и 7-го батальонов в Кронштадте; 2-й морской полк — из 3-го, 8-го и 9-го батальонов тоже в Кронштадте; 3-й морской полк — из 4-го, 5-го и 6-го батальонов в Ревеле; 4-й морской полк — из 1-го, 2-го и 3-го Черноморских батальонов в Севастополе. Каждый морской полк состоял из одного гренадерского и двух мушкетерских четырехротных батальонов и насчитывал в мирное время 564 гренадера (4 роты) и 1128 мушкетеров (8 рот). Роты не имели сквозной нумерации, а назывались по чину и фамилии своего командира: рота капитана Жукова и т. п. Первый мушкетерский батальон и его 1-я рота считались подразделениями командира полка, а второй мушкетерский батальон и его 1-я рота — старшего после командира полка штаб-офицера. Соответственно эти батальоны и роты назывались: батальон (рота) полковника Гамена, батальон (рота) подполковника Шевандина и т. д. В военное время в каждую роту к 141 рядовому добавлялись еще 24 человека, и численность полка возрастала на 288 нижних чинов. Несмотря на мушкетерскую организацию, морская пехота сохранила привилегии гренадер — барабанный сигнал «гренадерский поход» и возможность комплектования не рекрутами, а старослужащими из армейских пехотных полков. Для действий на берегу морской полк имел два 12-фунтовых единорога и четыре 6-фунтовые пушки, в связи с чем 24 февраля 1809 г. в каждом полку создали артиллерийскую команду из 124 человек [7] 1 капитан, 1 поручик, 2 подпоручика, 1 фельдфебель, 1 портупей-юнкер, 1 юнкер, 9 фейерверкеров, 18 бомбардиров, 18 канониров, 57 гандлангеров, 1 барабанщик, 14 нестроевых. . Обоз морской пехоте не полагался, поскольку, как отмечалось в докладе П. В. Чичагова, « высаживаемые с кораблей в десант войска там, где нет вблизи армейских отрядов, не могут на великое расстояние удаляться от берега в рассуждении, что провианта на долгое время брать им с собою невозможно; гребные же суда не отходят от берега, пока не возьмут обратно десанта ».