Антонен Арто - Гелиогабал

Я сужу о том, что произошло, не так, как может об этом судить История; эта анархия, этот разврат, это распутство мне нравятся. Мне все это нравится с точки зрения Истории и с точки зрения Гелиогабала; но в тот момент, когда я начинаю свой рассказ, Гелиогабал еще не родился.

Цари Эмесы, эти маленькие правители-женщины, которые считали себя одновременно и мужчиной, и женщиной — как Мегабиз [18] Мегабиз (Megabyzus) - персидское название главного жреца Артемиды в Эфесе. в храме Эфеса, который перетянул себе член, чтобы принести себя в жертву в качестве женщины, но превратился в камень, перед которым посвящают в сан, — эти царствующие женщины давно передали свою свободу в руки Рима. От старого Эмафийского царства [19] Эмафия или Эмафийское царство - древнее название Македонии (у Гомера), а также города в Македонии (у Тита Ливия). остался только храм, темный и объемистый. Контроль над торговлей, война, защита имущества — все принадлежит солдафонам Рима. В остальном — каждый сириец может думать, что хочет, и культ Солнца живет, осажденный поклонением Луне, с мешаниной из лунных камней, рыбы, баранов и кабанов. Кое-где уже пропали быки, орлы, ястребы-перепелятники, но не петухи [20] ...Кое-где уже пропали быки, орлы, ястребы-перепелятники, но не петухи! - Арто перечисляет жертвенных животных, посвященных Солнцу. ! Хотя, кажется, петух уже не занимает значительного места среди всех этих ритуалов.

Храм Элагабала в Эмесе уже несколько веков был центром конвульсивных попыток измерить чревоугодие бога. Этот Бог, Элагабал, или Иссу [21] Элагабал (Elagabal) - «Бог горный» в западно-семитской мифологии. Issu (фр.) - «сошедший», «спустившийся с...» (имеется в виду «сошедший с горы»). , Сошедший с Горы, Сияющая вершина, появился очень давно. И, возможно, он зовется Желанием в древней финикийской космогонии; и это желание, как и сам Элагабал, совсем не примитивно, поскольку оно стало результатом медленного и множественного смешения основ, расходящихся лучами из глубины Дуновения Хаоса. Из всех этих основ Солнце — всего лишь уменьшенный образ, годный лишь для уставших и вымирающих обожателей.

Надо сказать, что Дуновение, рожденное в Хаосе, влюбляется в эти основы, и что от этого движения вперед, от этой идеи, которая устраняет тьму, и родилось осознанное желание. И в самом Солнце есть живые источники, идея уменьшения и полного исключения хаоса.

Итак, то, что в человеческом теле представляет собой дух — это не легочное дыхание, которое было бы для духа тем, чем солнце в своем физическом аспекте является для принципа размножения; но тот вид витального голода, изменчивый, неясный, который проносит по нервам свои разряды и вступает в борьбу с рациональными принципами рассудка. А эти принципы, в свою очередь, снова нагружают легочное дыхание и передают ему свои полномочия. Никто не решится утверждать, что легкие, которые возвращают жизнь, не находятся под влиянием духа, идущего из головы [22] ...под влиянием духа, идущего из головы. - Дыхание как основа жизни, творчества, театра описано Арто в работе «Театр Серафена» (1936). Он разделяет дыхание на мужское, женское и среднее. Дыхание управляется из различных энергетических центров в теле человека и складывается в комбинации типов дыхания. . И голова Элагабала, бога Эмесы, во все времена активно трудилась.

В 179 году, когда Септимий Север принял в Сирии командование 4-м Скифским Легионом, от высокой финикийской космогонии, рассказанной Санхониатоном [23] Санхониатон (Sanchoniaton) или Санхуниафон (San- chuniathon), правильнее: Санхунйатон - финикийский писатель XIV-XIII вв. до н.э.. Его «История Финикии» известна благодаря сочинениям Филона из Библа (I-II вв. н.э.), дошедшим в небольших отрывках. Санхунйатон, ссылаясь на тексты легендарного создателя финикийской письменности Таавта, создал финикийское «священное писание». Философ-неоплатоник Порфирий (ок. 233 - ок. 300) перевел фрагменты из Санхунйатона на греческий язык и использовал для критики христианства, доказывая, что Моисей получил свои знания не в результате божественного откровения, а из древних финикийских текстов. , остался только черный камень, упавший с неба: это был монолит, остроконечная глыба, хранителем которой провозгласил себя Бассиан; на самом же деле он находился под защитой его дочерей, двух сладострастных сириек: Юлии Домны и Юлии Мэсы.

Септимий Север — уже старый и уставший человек; пески пустыни сожгли его подметки и сточили его каблуки.

Он дважды или трижды был вдовцом; но, едва высадившись, снова решает взять себе жену и консультируется об этом с гражданскими регистрами.

В этих книгах он находит Луну, она же — Лунный Камень, она же — Юлия Домна. Следовательно, Домна — это Диана, Артемида, Иштар, а также Прозерпина [24] Диана - в римской мифологии богиня плодородия, олицетворялась луною. Артемида - аналог Дианы в древнегреческой мифологии, богиня охоты. Иштар - центральное женское божество в аккадской мифологии, богиня плодородия и плотской любви. Прозерпина - римский аналог древнегреческой богини царства мертвых Персефоны, дочь Цереры (Деметры), супруги Аида. , сила черного женского начала. Низвергнутая в преисподнюю женщина, которая никогда не восстанет из преисподней.

Но гороскоп Юлии Домны говорит, что однажды она станет женой Императора; и Септимий Север решает жениться на Юлии Домне из-за ее гороскопа. Итак, Лунный Камень, Юлия Домна, гороскоп и гидроманты, перед которыми составляются гороскопы императоров, — все это происходит в одно и то же время. Я хочу сказать, что в Сирии земля живет, она живая, и есть камни, которые тоже живут, и частью всего этого стала Юлия Домна.

Бывают черные камни, имеющие вид фаллоса или женских гениталий, рассеченные снизу. Эти камни — позвонки драгоценных уголков земли. И черный камень Эмесы — самый большой из этих позвонков, самый чистый, а также самый совершенный.

Но есть камни, которые живут, словно растения и животные, и когда речь идет о Солнце с его пятнами, которые перемещаются, увеличиваются, уменьшаются, растекаются, наползают друг на друга, разъединяются и снова перемещаются, — и когда они увеличиваются или уменьшаются, они делают это ритмично и изнутри — можно сказать, что солнце живет. Пятна рождаются в нем, точно раковая опухоль, как воспаленные, нарывающие бубоны чумы. Там, внутри, таится бурлящая материя, она собирается с силами — будто раздробленные куски солнца, но черные. Превращенные в порошок, они занимают меньше места; однако это то же самое солнце и тот же самый объем, то же качество солнца, местами однако притушенного и напоминающего и алмаз, и уголь. И все это живет; и можно сказать, что многие камни живут; и камни Сирии — живые, это чудеса природы, потому что это те же камни — упавшие с неба.