Антонен Арто - Гелиогабал

И это был сигнал к неистовой сексуальной оргии, к которой следовало присоединиться даже тем, кто не отличался особой религиозностью. Но то, что является для галлов [50] Галлы (galli, gallus) - здесь: жрецы в культе Кибелы, греческой богини фригийского происхождения, Великой матери богов (отождествлялась с Реей, матерью Зевса). Жрецы Кибелы в экстазе наносят друг другу раны, неофиты оскопляют себя в процессе ритуального экстаза. В русской традиции именуются корибантами. Празднества в честь Кибелы особенно распространились в эпоху Империи. Культ Кибелы введен в Риме в 204 г. до н.э. и слился с культом богини Опс. Жрецы Кибелы исполняли песни-галлиамбы. завуалированным приглашением к ритуальному оскоплению, для большей части народа является приглашением к религиозному блуду. В то время как новые девственницы возлагают на алтарь луны свою свежую, едва распустившуюся чистоту, свою невинность, их святые матери, вышедшие на один день из семейного гинекея, отдаются канализационным рабочим храма, стражам священных шлюзов, вынырнувшим на один день из своего мрака, чтобы предложить свою мужественность лучам дневного светила.

И этими галлами, что спешат отшвырнуть свои члены, этими галлами, кровь которых в изобилии проливается на алтари пифийского бога, внезапно увлекаются женщины. И мужья, любовники этих женщин, уважают их священную любовь.

Подобные любовные вспышки длятся недолго. Женщины быстро покидают трупы облаченных в женские платья мужчин, встреченных на их смертном пути.

И все же следует признать, что Сирия, перемешавшая храмы, забывшая войну, которую во времена хаоса вели самец и самка, а также войны, что феаки или финикийцы-несемиты вели в прежние времена с семитами не из-за идеи самца и самки, а из-за мужского и женского начала; Сирия, примирившая в своих храмах оба принципа и их многочисленные воплощения, — эта Сирия все-таки обладает чувством некоторой естественной магии, верит в чудеса и обретает их; но превыше всего она хранит идею магии, не имеющей естественного происхождения: она верит в зоны разума, в мистические линии влияний, в нечто, вроде блуждающего магнетизма, принимающего определенную форму, которую затем выражает фигурами на картах варварского неба, и которую невозможно увидеть на астрономических картах.

В обозримом фрагменте Истории единственной в своем роде женщиной, ставшей воплощением этой магии и этих войн, была Юлия Домна.

В слиянии реального и ирреального она возносит свои грандиозные видения, которые подпитываются снизу дыханием говорящих камней, и все чудесное для нее становится и украшением, и зеркалом.

Именно Юлия Домна затеяла, разожгла и породила войны, чтобы они служили ее женским амбициям и идеям превосходства, она же ответственна за то нагромождение чудес, которыми заполнена книга «Жизнь Аполлония Тианского», написанная Филостратом [51] Филострат (II Флавий), прозванный Афинянином, греческий софист, родился ок. 175 на о. Лемносе, умер ок. 249. Он изучал софистику и риторику в Афинах, вместе с Проклом и Антипатром (Proclus, Antipatros), затем в Антиохии с будущим императором Гордианом. Преподавал в Афинах. К концу правления Септимия Севера он обосновался в Риме, где пользовался покровительством Юлии Домны, которой он посвятил «Жизнь Аполлония Тианского». Он написал также «Жизнеописания софистов» и трактат «О гимнастике» (Прим. фр. издания). ; Аполлоний Тианский — тот белый, который обозначает духовность земли знаками, оставленными в гробницах.

Я прощаю Юлию Домну за то, что она вышла замуж за римского безумца по имени Септимий Север; я прощаю ей также ее сыновей, еще более безумных и преступных, чем их отец. Я прощаю ее только из-за написанной по ее приказу книги «Жизнь Аполлония Тианского», которую я цитирую.

Впрочем, без Юлии Домны не было бы Гелиогабала, но я полагаю, что без этого педерастического сплава монархии и жречества, где женщина стремится к тому, чтобы стать самцом, а самец готов полностью перенять повадки и манеры женщин, царственная женственность Юлии Домны, настоянная на вере в чудеса и рассудке, никогда бы не помышляла сверкать на троне Римской Империи. Свою роль сыграли и внешние обстоятельства, и ее решительность. Все это вместе взятое превратило ее в чудовище, подталкивающее императора к войне. Но как только война заканчивается, она окружает себя поэтами, как могла бы окружить знахарями и колдунами. Все ее любовники — люди, которые служат чему-либо и служат ей. Она смешивает секс и разум, но никогда не использует разум без секса, и тем более не было одного лишь секса, без разума. Еще в Сирии, совсем юная, она отдается направо и налево, но неизменно врачам, политикам, поэтам. Она отдается людям, которые необходимы для осуществления ее собственных планов, не заботясь о том, что интересует их самих. Царить и царствовать — прежде всего. Любовные связи приводят ее к власти. Нетрудно вообразить, как она заставляла Септимия Севера плясать под ее дудку в 179 году, когда он принял в Сирии командование 4-ым Скифским легионом, — и продолжала в том же духе до своего замужества. И даже позднее.

Она тратит, не считая; и не умеет, подобно Юлии Мэсе, плести хитроумную интригу, но она вынашивает великие планы. Превыше всего — амбиция и сила. Амбиция в крови, и порой даже выше крови. Пусть два сына убивают друг друга на ее глазах — она прощает смерть живому, потому что этого живого зовут Каракалла, и он царствует. И еще потому, что она превосходит Каракаллу умом и сохраняет трон, отправив его вести войны в дальних краях.

Латинский историк Дион Кассий [52] Если Дион Кассий рассказывает, что Каракалла убил (своего брата) Гету прямо в объятиях их матери, то Геродиан (см. прим. 77), описывая Юлию Домну, напоминает оскорбление, брошенное в ее адрес Плавтием: Иокаста (мать Эдипа, ставшая его женой). Этот факт упомянут в связи с деталями, приведенными Антуаном Аллегром в его книге «Декада, содержащая жизнеописания императоров» (1556 г.). «Жизнеописание Антонина Бассиана (Каракаллы)» автор уточняет, что после того, как Каракалла убил Гету прямо на глазах у Юлии Домны, он стал спать с мачехой, так как, чтобы смягчить ужас инцеста, он на всякий случай говорит, что Каракалла и Гета были братьями по отцу, но не по матери, в то время как они оба были сыновьями Юлии Домны. В книге «Религия в Риме при Северах» (1885) Жан Ревиль ссылается на Спартанца, который очень эмоционально заявил, что Юлия Домна, дабы обеспечить себе покровительство Каракаллы, сама спровоцировала его на инцест. Дион Кассий, греческий историк, родился ок. 155 г. Дважды был консулом. При Макрине, в 218 году, был куратором в Смирне и Бергаме; при Александре Севере - проконсулом Африки. По окончании срока второго консулата вернулся в Никею, где и умер, будучи уже очень старым (ок. 240 г.). Он написал книгу о чудесных знамениях, которые предсказали восшествие на престол Септимия Севера. Позже он составил «Римскую историю». (Примечание франц, издания) утверждал, что Юлия Домна спит с Каракаллой в крови своего сына Геты, убитого Каракаллой. Но Юлия Домна спала только с представителями царского рода, прежде всего представителями рода, ведущего начало от солнца, откуда вышла она сама; затем — с представителями римской императорской семьи, которую она покрывает, как конь кобылу.