Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Восток и средневековье. Том 3

Существование трех великих пирамид указывает на существование трёх влиятельных сект, почитающих как основателей трех великих религиозных вождей, которые в последующем расщепились в целый ряд государственных и клерикальных деятелей. Эти секты соревновались в постройке наиболее величественного памятника своему основателю, чтобы подчеркнуть его святость и посмертное могущество. Многочисленные паломники, приходившие поклониться гробницам, поддерживали рвение строителей, финансировали их и, надо думать, считали угодным для души лично прибавить к пирамиде хотя бы один камень.

Эта теория Морозова объясняет все особенности пирамид и снимает все трудности традиционного объяснения. К тому же она может быть подкреплена и некоторыми дополнительными соображениями.

«… нетрудно видеть, что… пирамиды были явными предшественниками православных колоколен. Посмотрите на любую из наших церквей. Что вы в них видите? Прежде всего, перед вами поднимается как можно выше к небу колокольня, заметная уже издали. По первичному плану, осуществляющемуся почти всегда и теперь…, она четырехугольная и, подобно египетским пирамидам, всегда ориентирована своими четырьмя сторонами «на четыре стороны света», так как землю в древности считали тоже квадратом. Это и есть новейшая «египетская пирамида», лишь ради экономии в материале, сузившая свое основание. Она не имеет более вида надгробной насыпи благодаря только успехам строительного искусства. Пирамидальная же форма была прообразом всякой башни. Когда еще не было цемента, было трудно построить высокое сооружение с отвесными стенами… Поневоле приходилось делать ступенчатую башню в виде пирамиды, которую к тому же — от поколения к поколению, от царя к царю — можно было беспредельно надстраивать новым рядом камней…

Что вы видите к востоку (от современной церкви. — Авт. )? Алтарь, прикрытый от дождя куполом, т. е. храм, а под алтарем обязательно «мощи», т. е. хотя бы кусочек мумии того святого, которому тут должно молиться» ([6], стр. 829—830).

Совершенно аналогично, к востоку от пирамиды всегда располагался храм, который египтологи без достаточных оснований называют «заупокойным», а в самой пирамиде обязательно предусмотрено помещение для мумии.

«А относительно того, что это были специальные кладбищенские храмы, основанные обязательно на мощах святых, красноречиво свидетельствует то, что около пирамиды Хуфу мы видим, как около христианской церкви, огромное количество непирамидальных частных гробниц.

Итак, несомненно, пирамиды были колокольнями специальных принильских кладбищенских храмов особого образца, давших схему для дальнейших христианских церквей» ([6], стр. 830—831).

Бесспорная близость пирамид к колокольням, означающая, что пирамиды были прототипом колоколен, влечет за собой, что религия строителей пирамид должна быть прототипом христианской религии, а следовательно, лица, чьими гробницами должны были стать пирамиды, — основателями христианской религии. Таким образом, мы снова возвращаемся к Моисею, Аарону–Арию и Иисусу.

Как мы уже отмечали в § 3, гл. 8, в библейских книгах Царей постоянно упоминаются какие–то являющиеся предметом поклонения «высоты» (БМУТ), на которых горят огни и совершаются религиозные обряды. Теперь читателю должно быть очевидно, что этими высотами являются пирамиды, особенно, если вспомнить, что хотя вопрос о происхождении слова «пирамида» считается еще нерешенным (см. [115], стр. 49), одна из наиболее распространенных этимологии производит это слово от греческого «пир» — «огонь», «пламя», из–за огней, которые зажигались на вершине пирамиды.

К времени, когда окончательно кристаллизовались книги Царей, первоначальное происхождение пирамид уже забылось, хотя поклонение им еще осталось. Это объясняет, почему авторы книг Царей рассматривают этот культ как еретический.

Предугадывая возможное возражение, Морозов полагает, что представление о пирамидах как гробницах великих святых, неполно. Действительно, как бы мы ни любили и ни уважали своих мертвецов, тратить многие годы и колоссальные средства на сооружение их усыпальниц никто, конечно, не будет. Для покойников всегда строились посильно богатые мавзолеи и хотя, скажем, замоскворецкие купцы и состязались в богатстве своих фамильных склепов, но что–то неизвестно, чтобы хотя бы один из них разорился на их строительстве.

Строители пирамид явно должны были преследовать какие–то свои, личные цели; иначе невозможно объяснить их многолетние усилия и невероятные траты.

«Здесь остается признать лишь то, что люди того времени думали, будто погребенные тут великие святые поведут их на небо, и каждая из трех сект, конкурируя с другой, строила над их телами удобные лестницы для этого, а больших лестниц тогда нельзя было физически сделать, иначе как в виде пирамид» ([6], стр. 834).

«Соблазн же для такой постройки был велик. Дело в том, что голубая лазурь небес… кажется для наивного, неподготовленного наукой человека, не выше чем на несколько десятков сажен над его головой. Я вспоминаю, как и сам, лет семи или восьми, когда еще держался библейского представления о небе как о хрустальном колпаке над землей… старался много раз определить его высоту. Я заключил, что небо должно находиться не выше чем в 50 саженях над поверхностью земли и что построить туда большую лестницу вполне возможно.

Все эти детские размышления, которые, конечно, в совершенно таком же виде приходили и всем самостоятельно пробуждающимся наивным умам, неизбежно должны были в свое время возникнуть в головах самых выдающихся мыслителей древности, стоявших на библейской точке зрения. А мысль взобраться на небо должна была казаться не только им, но и всему населению страны такой привлекательной, что оно непрочь было массами пойти на такую приманку и потратить на нее много лет своего собственного труда… И, конечно, такую лестницу на небо надо было строить под покровительством лишь самых величайших святых — Моисея, Арона, Христа…

… Три величайшие египетские пирамиды являются с этой точки зрения лишь трагическими памятниками древних заблуждений, через которые должна была неизбежно пройти наука о строении вселенной, прежде чем достигнуть современного учения о бездонности небесных пространств.

В трех местах три секты пытались строить башню до неба и непременно над нетленными мощами какого–нибудь особенно великого святого, и каждый раз какой–нибудь мудрец определял в данном месте высоту неба и говорил находившимся под его влиянием народам и их властелинам: «на такой–то высоте достигнем до неба!» и властелины и несколько поколений народов строили тут пирамидообразные лестницы с величайшим трудом, но, достроив до указанной высоты, видели, что небо удалилось от них и остается по–прежнему недостижимым.