Валерий Замулин - Забытое сражение Огненной Дуги

«Шли 7 июля и в ночь на 8 июля, как авангарад, так и основные силы попали под бомбежку. На рассвете 8.7.1943 г. полк прибыл на место сосредоточения и начал выдвигаться на оборонительный рубеж. По нашим боевым порядкам был открыт минометный огонь. Заняли позиции: справа — северная окраина Старый Город, слева — отметка 12 на дороге, идущей из Старого Города на Дальнюю Игуменку, с расчетом круговой обороны. Начали проводить разведработу разведгруппами, подразделениями пешей и конной разведки и путем наблюдения по уточнению местонахождения противника и его огневых точек. Район оборонительной полосы полка был заминирован без предупреждения и без полос разграждения, вследствие чего имели место ненужные жертвы вследствии подрывов на своих минах. В течение всего дня 8 июля противник вел сосредоточенный артиллерийско-минометный огонь по нашему правому флангу, из-за чего в полку имелись потери в людях и технике до 10 %» [390].

Хочу несколько подробнее остановиться на одном моменте. В оперативных сводках за 7 и 8 июля [391]командование дивизии ясно доносило, что соединение находится в окружении. Потом эта информация перекочевала в отчетные материалы, а оттуда, уже после войны, в исследования историков. В результате возникла легенда об оперативном окружении 81-й гв. сд под Белгородом, а затем и прорыве из него. Противнику тоже было выгодно поддерживать миф о «котле», да и вывод дивизии Морозова 10 июля 1943 г. на новый рубеж был недостаточно организован. На позициях осталось много вооружения, а около двух батальонов пехоты 81-й гв. и 92-й гв. сд попали в плен. Благодаря этому миф надолго закрепился. Хотя в действительности события разворачивались в этом районе далеко не так, как представляется в большинстве изданий. Если взглянуть на карту оперативной обстановки Воронежского фронта, а также 6-й гв. и 7-й гв. А с 5 по 9 июля включительно, то вымысел станет очевиден. Действительно, основные силы дивизии (боевые части) находились в тяжелом положении и после прорыва вечером 7 июля бронегруппы 6-й тд на участке Ближняя Игуменка — хут. Калинин оказались изолированы от своих тылов. Но никакого окружения не было, путь на север через боевые порядки 375-й сд был открыт. Им, кстати, и воспользовались гвардейцы, когда через сутки были вынуждены покидать свои позиции и уходить на новый рубеж за Донец.

Авторство этой «утки» принадлежит комдиву-81. Была у Ивана Константиновича такая черта характера, как стремление преувеличить достижения своих подчиненных, а значит, в выгодном свете показать и себя как толкового руководителя. Спору нет, в течение пяти тяжелейших суток гвардейцы его соединения держались стойко. Благодаря их мужеству и героизму возложенная на дивизию задача была выполнена полностью, а это, в свою очередь, сыграло важную роль в успехе плана оборонительной операции всего фронта. Реальные дела бойцов и командиров 81-й гвардейской говорят сами за себя, а всякого рода мифы лишь мешают показать их истинный вклад в общее дело победы в Курской битве.

Выход 3-го тк к с. Мелехово существенно осложнил положение советских войск в этом районе. Появилась реальная перспектива для дальнейшего развития наступления армейской группы в направлении г. Корочи по «коридору» между реками Северный Донец и Разумная. Кроме того, после захвата с. Мелехово расстояние между войсками двух ударных группировок Гота и Кемпфа заметно сократилось. С утра 7 июля мд СС «Мертвая голова» тоже начала проявлять высокую активность, ее удары по правому флангу 375-й сд из района Сошенков — Вислое в направлении с. Гостищево заметно усилились. Эсэсовцы стремились овладеть этим узлом полевых и ж.-д. дорог, чтобы выйти на большак, связывавший крупные села Гостищево, Сабынино, Мелехово и Дальняя Игуменка. К исходу дня войска Хюнесдорфа и Крюгера [392]разделяли всего 17–18 км (по прямой).

Сам факт прорыва группой фон Оппельна рубежа 25-го гв. ск за достаточно короткий промежуток времени (с утра и до 16.00), а главное то, в какой спешке советская сторона организовывала оборону этого села, показали немецкому командованию, что наиболее укрепленный, а следовательно, трудный участок обороны русских пройден.

Вместе с тем 81-я гв. сд, рубеж которой являлся краеугольным камнем плана Н.Ф. Ватутина по расколу фронта 4-й ТА и АГ «Кемпф», была поставлена в очень сложное положение (подробно поговорим об этом ниже). Выдвижение на этот опасный участок 92-й гв. сд, значительная часть командиров которой (в первую очередь частей и штаба) имела мало боевого опыта в управлении соединением (выход к переднему краю в «растрепанном состоянии» яркое тому подтверждение), не смогла укрепить рубеж так, как это планировало командование фронта. Бесспорно, усиливать дивизии Морозова было необходимо, но «раздергивание» дивизии Трунина, которая оказалась на острие удара 3-го тк, негативно повлияло на прочность обороны на стыке 6-й гв. и 7-й гв. А. И уже на следующий день, 8 июля, это стало очевидно всем, но исправить положение было невозможно. Напрашивается предположение, что советская сторона (в первую очередь Н.Ф. Ватутин) все-таки не ожидала столь стремительного рывка немцев на третий день операции. В противном случае 305-я сд, которую командующий фронтом приказал только утром 8 июля срочно выдвинуть для прикрытия стыка двух гвардейских армий, уже 7 июля находилась бы на участке Дальняя Игуменка — Мелехово — Шляховое.

Кстати, сам Н.Ф. Ватутин ситуации, сложившейся 7 июля северо-восточнее Белгорода, развернутой оценки не давал, хотя, к примеру, в беседе с П.А. Ротмистровым о принимавшихся решениях на проведение ряда контрударов в первые дни операции «Цитадель» он сожалел. Генерал армии считал, что командование 92-й гв. сд и 35-го гв. ск оказалось не в состоянии выполнить элементарное — своевременно и без ЧП вывести войска в указанный район.

В складывавшейся ситуации дравшаяся с невероятным упорством 81-я гв. сд была как кость в горле неприятеля. Несгибаемая стойкость гвардейцев очень мешала АГ «Кемпф» решить главную задачу — прикрытие правого фланга 4-й ТА. В документах немецких соединений офицеры штабов, явно не без злобы, называли ее рубеж «осиным гнездом». Но держаться с каждым днем становилось все труднее и труднее, особенно тяжелая ситуация сложилась вечером 7 июля. И не только в силу понесенных потерь самого соединения, хотя они были очень чувствительными. К исходу дня комдив лишился возможности использовать практически все части усиления. Еще 6 июля под давлением противника (с большими потерями) на другой участок был отведен 265-й гв. пап. В ночь на 7 июля (под угрозой захвата представлявших большую ценность тяжелых орудий) он распорядился вывести 161-й гв. пап из района Ближней Игуменки в Ястребове, на усиление района Ястребово, Севрюково и Мясоедово был переброшен и 114-й гв. иптап, а 97-й гв. мп вышел из его подчинения еще 5 июля. Вместе с тем в 262-м отп практически все боевые машины вышли из строя, а 290-й мп потерял половину матчасти. Кроме того, напомню, что один дивизион 173-го гв. ап был уничтожен 6 июля у свх. «День Урожая». Думаю, читатель без труда может представить положение командира соединения, лишившегося столь значительного числа огневых средств. Однако на пределе сил 81-я гв. сд продолжала отражать удары трех вражеских дивизий. Подход двух свежих полков 94-й гв. сд не только остановил продвижение танков 6-й тд, но и вдохнул новые силы в защитников «белгородского бастиона », как назвал этот район в своей книге генерал Раус.