С. Синякович - Тайны географических открытий

…Гастон дю Барт, увидев, как перевернулась пирога и скрылись под водой его жена и сын, оцепенел и едва не лишился чувств. Но оцепенение длилось недолго, и не успела еще Атала вынырнуть вместе со спасенным чадом, как кок прыгнул в воду с высокого борта и мощными саженками поплыл на помощь своим близким.

Тут настала пора опомниться и другим очевидцам драмы. Моряки не канителились: через минуту шлюпка, движимая восемью гребцами, полетела вслед Гастону. Вскоре Атала и Гастон, первая не сильно, а второй здорово покусанные пираньями, вместе со своим первенцем были доставлены на крейсер.

Много позже, почти в тех же местах, о которых мы только что упомянули, произошла драма, достойная пера “острых” киносценаристов.

Англичанин Виктор Норвуд — бизнесмен, путешественник, писатель-1953-1954 годы провел в Британской Гвиане (Гайана), куда отправился развеять скуку, а если повезет, то и разбогатеть, добывая алмазы и золото. Вначале один, затем с нанятым проводником-индейцем по имени Чарли и наконец вновь один (заболевший и потерявший сноровку индеец был съеден крокодилами), Норвуд исходил по болотистой сельве или проплыл на плотах по рекам, которых в Гайане просто неимоверное количество, ни много ни мало — тысячу километров.

Возвращался он в цивилизованные районы страны с горсткой собственноручно добытых алмазов и золота, бережно уложенных в поясные сумки. Тогда-то с Виктором Норвудом и приключилась история, из которой он вышел живым только благодаря отваге и решительности. Дело было так.

В одну из ночей путешественник внезапно пробудился с чувством смутной тревоги. Костер, который он жег вечером, погас, сквозь густую листву сельвы тысячью огоньков призрачно светила луна. Вдруг совсем рядом послышался осторожный шорох, и Норвуд увидел, как темные фигуры перебегают от дерева к дереву.

“Индейцы”, - решил Виктор и притянул к себе ружье.

— Кто там? Что надо? — громко спросил путешественник по-английски и по-испански.

Несколько секунд неподвижности, а затем из-за деревьев одна за другой появились человеческие фигуры — их было около двадцати, в руках у них сверкали мачете. Норвуд тоже поднялся на ноги, вскинул ружье, не понимая, что нужно от него незнакомцам. Увидев, что англичанин вооружен, бандиты (это были именно бандиты — либо беглые арестанты, либо одичавшие неудачники-старатели), остановились. Они находились уже так близко от Виктора, что тому были хорошо видны их лица и жалкие лохмотья, служившие им одеждой. Вперед выступил высокий худой человек в драном армейском кителе.

— Американец? — спросил он Норвуда по-испански.

— Англичанин. А вы?

Главарь бандитов сделал шаг вперед, путешественник направил на него ствол ружья.

— Но-но, — лицемерно улыбаясь, прохрипел кителеносец. — Мы же хорошие ребята, и мы друзья англичан. У тебя есть жратва? А то мы голодны как волки.

— У меня нет лишней еды. Я почти все потерял при наводнении (был сезон дождей, и то, что сказал Виктор, соответствовало действительности).

— Ты никак один? — Главарь оглянулся на шайку, и все хищно оскалились. В эту минуту бандиты походили на стаю волков.

Норвуд понял, что эти люди собираются его ограбить и убить, и в подтверждение его догадки двинулись на него.

— Стойте! — крикнул Виктор. — Буду стрелять! У меня вам нечем поживиться! Проваливайте!

Он угрожающе положил вторую, свободную от ружья руку на пистолет, висевший у пояса.

- Неужто так ничего и не найдется у тебя для бедного панчо? Даже песчинки золота? — сказал главарь.

Англичанин промолчал, а шеф-бандит повернулся к подчиненным, выкрикнул на непонятном для Норвуда языке какое-то распоряжение.

В лунном свете мелькнуло мачете. Путешественник инстинктивно нагнулся, но с опозданием: орудие попало ему в голову, нанеся скользящий удар. Мир в глазах Норвуда, помутившись, повернулся на все 180 градусов. По шее заструилась кровь. Виктор разрядил оба ствола в толпу, раздались крики раненых. Уже теряя сознание, погружаясь в тревожную темноту беспамятства, он успел выхватить пистолет и выстрелить прямо в злорадную рожу подбежавшего вплотную главного “волка”.

Бандиты подумали, что Норвуд где-то припрятал большую часть сокровищ, только поэтому они не прикончили его. “Волки” разожгли громадный костер и, расположившись вокруг, затеяли свару из-за трофеев, предварительно выпив рому. Многие бандиты были пьяны и до этого.

Очнувшись, Виктор с негодованием в душе наблюдал, как они грязно ругались из-за золота и алмазов, доставшихся ему не просто так, а ценой безмерных страданий и лишений. Но жизнь для него была дороже драгоценностей, и он радовался тому, что остался цел. С облегчением он установил, что руки и ноги у него не связаны.

Внезапно один из бандитов поднялся и, поигрывая мачете, шагнул в Норвуду — “волк” заметил его шевеление. Виктору не терпелось вскочить на ноги и убежать, но он сдержал себя и сделал вид, что все еще без сознания. Но не так-то легко было провести разбойника. Тот пнул Норвуда в ребра, перевернул ногой на спину и плюнул ему прямо в лицо. Слепая ярость овладела Виктором Норвудом — такого обращения он вынести не мог. Презрев всякую опасность, он вскочил, ударил противника носком сапога в пах, потом со всей силы стукнул ребром ладони по горлу.

“Волк” качнулся назад, схватился руками за шею и рухнул прямо в костер.

Норвуд бросился бежать. Бандиты погнались за ним, ругаясь на чем свет стоит. Но так как большинство из них были пьяными, беглецу удалось оставить преследователей далеко позади.

Он нырнул в кустарник, пробираясь напролом, пересек небольшой ручей и выскочил на узкую звериную тропу. Но вскоре на ней показались темные фигуры преследователей, и Виктор отступил в тень. Бандиты, шумно дыша, проскочили мимо. Тогда Норвуд направился обратно к костру, намереваясь захватить побольше своего имущества и скрыться. Вдруг в зарослях рядом с ним что-то зашевелилось, и сильным ударом Норвуд был сброшен в ручей, который он в тот момент переходил. Путешественник быстро поднялся, у самого его горла сверкнула сталь мачете. Он невольно вскинул правую руку — острое лезвие порезало ему пальцы. “Волк” снова замахнулся на обезумевшего от боли Виктора, но тот плеснул ему в глаза водой, ударил коленом в живот и кулаком по голове. Рыча от яростного возбуждения, Норвуд вцепился в шею бандита, повалил в ручей. Он держал голову врага под водой до тех пор, пока тот не перестал дергаться и не обмяк. Затем Норвуд вышел на берег, оторвал от своей полуистлевшей рубашки лоскут, обмотал им пальцы.

Вокруг трещали кусты — это бандиты искали его. Но шум погони постепенно отдалялся, и вскоре воцарилась зловещая тишина. Теперь Норвуд мог осмотреть ужасные раны на сильно вспухшей руке: мизинец и безымянный палец перерублены у самого основания и висят на полосках кожи; средний и указательный прорезаны до кости, и лишь большой палец остался невредимым.