Олег Пленков - III рейх. Социализм Гитлера

В этой связи важно уяснить, чем было для Гитлера «жизненное пространство» — инструментом национальной интеграции или хозяйственной, геополитической необходимостью? В «Майн кампф», и особенно во «Второй книге», содержатся указания на этот счет: они сводятся прежде всего к хозяйственной необходимости приобретения новых земель. Гитлер писал, что долгом каждого правительства является восстановление баланса между численностью населения и территорией его проживания [284] Hitler А, Mein Kampf. Bd. 2. S. 54. . Приемлемым для него был только один путь — путь завоеваний. Аргументы за агрессию Гитлер неоднократно воспроизводил в своих статьях, выступлениях; отражены они и в знаменитом «протоколе Хоссбаха» — записи монолога Гитлера 5 ноября 1937 г. перед генералами вермахта. В этом монологе Гитлер обосновывал необходимость войны за передел мира. Завоевание «жизненного пространства» должно было способствовать ликвидации асинхронности развития сельского хозяйства и промышленности, неравенства города и деревни. Райнер Цительман подчеркивал, что из этого стремления Гитлера не следует делать вывод о том, что он хотел вообще ликвидировать города, а их обитателей переселить в деревню [285] Ziteimann R. Hitler . Selbstverstähndnis eines Revolutionärs. S. 291. . Напротив, гитлеровская аргументация была нацелена на то, чтобы дискредитировать экономическую экспансию и предложить свое решение проблемы. Эта тема была в центре внимания геополитической теории. Хаусхофер, основательно изучив материал, утверждал, что стратегические преимущества большой территории неоспоримы; в глазах Гитлера это было решающим аргументом в пользу политики вооружений, ибо новые территории можно было получить только военным путем. Поэтому Гитлер был убежден, что война в любом случае неизбежна. Это обстоятельство побуждало его поставить другой, чрезвычайно болезненный для немцев в Первую мировую войну вопрос — об автаркии ввиду ограниченных природных ресурсов Германии. Для Гитлера, в отличие от аграрных романтиков Дарре, Гиммлера и Розенберга, сырьевые ресурсы были куда важнее, чем сельскохозяйственные угодья. 28 апреля 1939 г. в рейхстаге Гитлер, возражая Рузвельту, заявил, что США достаточно богаты сырьем и плодородной землей, чтобы прокормить пол-миллиарда людей, а в Германии большинства ресурсов не хватает. Летом 1941 г., после первых больших побед в России, Гитлер несколько раз возвращался к теме сырьевых ресурсов: по его мнению, сырье, которое немцы получили в свое распоряжение в России, должно не служить подъему российской промышленности, а использоваться в Германии (России же, по его планам, суждена реаг-раризация. По Гитлеру, завоевание «жизненного пространства» на Востоке должно было обеспечить Германии столь же мощную сырьевую и аграрную базу, какая существует у США. Сверх того: последовательная расовая политика должна была позволить европейским странам избежать американской гегемонии [286] Hitler A. Mein Kampf. Bd. 2. S. 124. . Хотя Гитлера восхищала современная техника США, и он испытывал уважение к американским экономическим успехам и евгеническим законам (евгеника — учение о наследственном здоровье и умственных способностях человека и отборе лучшего материала). Первоначально перед евгеникой стояли гуманные цели, но в итоге ею стали злоупотреблять для реализации расовых доктрин. До нацистов это наиболее активно делали в некоторых штатах США). Также Гитлер одобрял строгие въездные квоты для разных национальностей — но одновременно разделял обычный европейский снобизм по отношению к молодой американской демократии (этот снобизм и ныне широко распространен в Старом Свете).

В заключение общего очерка мотивации гитлеровской геополитики следует еще раз подчеркнуть, что в гитлеровской системе взглядов завоевание «жизненного пространства» для немецкого народа было совершенно необходимым как с экономической, — так и с расовой точки зрения. Его система взглядов на проблему «жизненного пространства» представляла собой причудливый конгломерат научных теорий, псевдонаучных представлений, расовых предрассудков, современной ему политэкономии, геополитики, теории империализма. Завоевание «жизненного пространства» являлось задачей среднесрочного планирования, долгосрочной задачей было завоевание мирового господства и глобальной гегемонии. Тезис о «жизненном пространстве» сыграл роль инструмента интеграции партии, а также значительную пропагандистскую роль. Собственно; гитлеровская геополитика на основе расовой доктрины была идефикс фюрера, сосредоточением всех его планов. Ее трудно оценить позитивно, ибо она игнорировала интересы и существование других наций; она свидетельствовала о целостности подхода к воображаемой проблеме, но в координатах ложных ценностей. В принципе, английский историк X. Тревор-Роупер был прав, когда в 1960 г. писал: «При жизни Гитлера едва ли кто из историков хотел верить в его последовательный, целеустремленный подход. Возможно потому, что Запад проводил страусиную политику по отношению к нацизму. Последовательный подход Гитлера оспаривался и после 1945 г. историками, которые чувствовали отвращение к вульгарной и нечеловеческой натуре Гитлера в такой степени, что не хотели допускать в нем ничего положительного, даже остроту мышления и целеустремленность действий. И я хотел бы утверждать, что историки — среди них мои глубокоуважаемые соотечественники Льюис Неймир, Алан Буллок, А.Д.П. Тейлор — допустили ошибку, делая вывод о наличии низкого морального уровня и низкого интеллекта» [287] Мазер В. Адольф Гитлер. С. 450. . Со словами о «моральном уровне» все же трудно согласиться, поскольку «моральная» позиция предполагает учет интересов и других людей, а не только собственных сограждан. Что касается «научной» стороны гитлеровской геополитики, то тогдашний уровень знаний не позволял предвидеть полную дискредитацию мальтузианской теории вследствие социально-экономических и демографических процессов в Европе после Второй мировой войны. По крайней мере, ни одна из развитых стран не испытывает сейчас проблем в связи с нехваткой «жизненного пространства», как это предрекал Гитлер; именно экономическая экспансия, о бесперспективности которой говорил Гктлер, оказалась наиболее эффективной.

Основополагающей и ддя гитлеровской геополитики в Европе, и для формирования немецкого общественного мнения по вопросам геополитики была Версальская система, которая к моменту прихода Гитлера к власти практически уже умерла — точно так же, как к 1933 г. умерла и Веймарская республика. И в том и в другом случае Гитлер сыграл роль стервятника, добившего нежизнеспособные и практически уже умершие создания. Тому были объективные основания: в отличие от Меттерниха, который после наполеоновских войн смог интегрировать в европейскую систему держав и побежденную Францию, Антанте после Первой мировой войны этого сделать не удалось. В Версале Германию незаслуженно оскорбили, создав у немецкого общества комплекс обиды; немцы не чувствовали никаких обязательств по отношению к Версальским решениям, принятым без их участия и подписанным вынужденно (28 июня 1919 г. Германию вынудили подписать Версальский мирный договор, не отвечавший условиям перемирия 11 ноября 1918 г.; которые не предусматривали аннексий, контрибуций и моральной ответственности за войну. Даже современная историческая наука не может дать однозначного ответа об ответственности за Первую мировую войну. Это важно помнить, так как стереотипно немецкую — бесспорную — ответственность за Вторую мировую войну распространяют и на Империалистическую войну 1914 г.). Поэтому немецкая общественность безоговорочно поддерживала все гитлеровские начинания по ликвидации Версальской системы. Разумеется, и в правительстве Гитлера в 1933 г. были решйтельные сторонники ревизии Версальской системы, не являвшиеся нацистами, — Франц фон Пален, Константин фон Нойрат, Альфред Гугенберг, Вернер фон Бломберг. Уход с Женевской конференции по разоружению в середине октября 1933 г. был первым симптомом начала гитлеровской политики вооружения; из бюджета Рейха, опубликованного в начале 1934 г., было видно, что расходы на вооружения очень выросли. 16 марта 1935 г. была восстановлена всеобщая воинская обязанность; численность рейхсвера мирного времени в одностороннем порядке была определена в 550 тыс. солдат. 18 июня 1935 г. англо-германский договор о флотах фактически санкционировал разрушение немцами Версальских установлений. Инициатива соглашения с Англией по размерам ВМФ исходила от Гитлера. Адмирал Редер писал, что договор с Англией о флотах позволял предположить, что теперь вопросы развития флота не окажутся в центре внимания политики, как это было до Первой мировой войны. Заключение договора с Англией создало Гитлеру большой авторитет среди моряков; как писал Редер: «теперь мы могли с уверенностью смотреть в будущее, спокойно развивая ВМФ. Трагедия всей моей жизни заключалась в том, что на самом деле развитие событий вскоре приняло совершенно иной поворот» [288] Raeder E . Mein Leben. Bd. 1: Bis zum Flottenabkommen mit England 1935. Tübingen, 1956. S. 308. . Как и адмирал, сначала большинство немцев было в восторге от происходящего.