Григорий Бонгард-Левин - Индия в древности

Значение эпиграфических документов особенно возрастает, если их свидетельства получают подтверждение или находят аналогии в других памятниках словесности. Это дает возможность более полно реконструировать реальные факты прошлого и вместе с тем объективнее оценить сообщения письменных источников. Для изучения государственного строя Маурийской империи, например, весьма важно совпадение материалов эдиктов Ашоки, «Артхашастры» и «Индики» Мегасфена [48] См.: Г.М.Бонгард-Левин. «Индика» Мегасфена и надписи Ашоки. М., 1960. .

В то же время использование надписей связано с немалыми трудностями. Прочтение и перевод эпиграфических памятников, созданных много столетий назад и сохранившихся не полностью, весьма сложны. Большинство документов написано шрифтом брахми, как правило, текст не разделен на предложения и слова. Хотя с момента расшифровки Дж. Принсепом первых надписей на брахми прошло почти 150 лет, исследователи еще довольно часто сталкиваются с загадками при их прочтении и трактовке [49] См.: C.S.Upasak. The History and Palaeography of Mauryan Brāhmī Script. Patna, 1960; Y.Вühler. Indian Palaeography. Calcutta, 1959; R.B.Pandey. Indian Palaeography. Varanasi, 1957; A.H.Dani. Indian Palaeography. Ox., 1963. . Нередко перед учеными встают проблемы датировки эпиграфических памятников. Особенности шрифта, языка и содержания текста помогают установить хронологические рамки источника, но границы эти порой столь широки, что ценность документа резко снижается. В тех же счастливых случаях, когда надпись содержит указание на время ее составления (чаще всего имя царя или дату по принятой эре), ее материалы сразу же приобретают особый интерес.

К числу недостатков эпиграфических памятников как источников по истории и культуре можно отнести наличие во многих из них панегирических элементов, иногда заслоняющих реальные события. Это типично прежде всего для надписей — прашасти (панегирические и посвятительные), обычно прославляющих правителей и богатых дарителей. Однако и они иногда выступают ценным источником. Так, одним из самых важных документов гуптской эпохи (прежде всего для воспроизведения событий политической истории) является знаменитая Аллахабадская надпись, которую связывают с годами правления царя Самудрагупты (IV в. н. э.). Этот своего рода панегирик, составленный сановником Харишеной в честь блистательных военных побед царя, содержит информацию о проведенных им походах, завоевании конкретных областей и т. д.

Существенная особенность большинства эпиграфических документов — их лапидарность, сравнительно незначительные размеры: многие включают лишь несколько строк. Это, вероятно, объясняется исключительной трудностью нанесения текста на такие «писчие материалы», как камень и металл, и характером древних надписей.

По содержанию они обычно подразделяются на государственные и частные. Среди первых те, что составлялись от имени правителей или государственных лиц, — царские указы, посвятительные и дарственные надписи о пожертвованиях земель, построек и т. д., а также мемориальные. Образцом последних может служить надпись царя Калинги Кхаравелы (I в. до н. э.), обнаруженная в Хатхигумпхе (Орисса). В ней рассказывается о юности царя, его образовании, успехах в науке и искусстве, о коронации, затем последовательно, по годам, о его деятельности — строительстве храмов, каналов, военных походах и т. д. Автор надписи прославляет царя за его щедрость, смелость, воинские успехи.

Государственные надписи дают материал для изучения различных аспектов жизни древнеиндийского общества — политической истории, государственного управления, социально-экономических отношений и т. д. Письменная традиция выделяет несколько типов царских эдиктов и указов (раджа-шасана) — надписи, регистрирующие дары (дана-шасана), надписи в честь особых благочестивых деяний царя (прасада-шасана) и т. д. Сохранилось множество дарственных надписей — о дарении царем религиозных сооружений (пещер, ступ, храмов) отдельным монахам, группам монахов, сектам и т. п.

Эпиграфические документы нужно различать и по материалу, на который они нанесены. Чаще всего тексты высекались на камне (скалах, колоннах, плитах, кирпичах), металле (пластинках), керамике, дереве и, реже, кости. Древние надписи, сделанные на дереве, из-за влажного индийского климата до нас не дошли. Крайне мало документов сохранилось и на древесной коре. Судя по сообщениям грека Неарха и шастр, в древности писали и на тканях.

Материалом для письма служили и пальмовые листья. Очевидно, на них первоначально наносились царские и частные документы, а затем уже наиболее важные из них высекались на камне. Бóльшая часть древних документов на пальмовых листьях исчезла. Сохранились лишь немногие (относительно позднего времени) из Северной Индии (Кашмир), а также ряд манускриптов за пределами страны, прежде всего в Центральной Азии (преимущественно буддийские тексты).

Уже говорилось, что в основном древнеиндийские надписи выполнены шрифтом брахми. Его происхождение — до сих пор одна из трудных загадок, но ясно, что за долгую историю индийской письменности брахми прошел несколько этапов развития. С III в. до н. э. на Северо-Западе Индии получил распространение и шрифт кхароштхи.

Ряд надписей индо-греческих правителей и даже отдельные надписи эпохи Ашоки были составлены на греческом. Арамейское письмо употреблялось в тех областях Северо-Западной Индии которые некогда были провинцией Ахеменидской империи. Им была выполнена и часть эдиктов Ашоки — в «западных областях» его империи (совр. Афганистан). Кроме того, в последние годы в руки ученых попали билингвы (эдикты Ашоки на греческом и арамейском).

Самыми древними эпиграфическими документами на «старотамильском» языке являются обнаруженные в Тамилнаде посвятительные надписи, выполненные особым южным вариантом брахми и относящиеся к II–I вв. до н. э. (их издатель И.Махадэван называет эти надписи «тамило-брахми»). Полагают, что это письмо легло в основу тамильского и других позднейших южноиндийских шрифтов. Широкое распространение тамили относится уже к эпохе раннего средневековья.

Из дошедших до нас надписей древнейшие составлены на разговорных языках — пракритах, которые причисляются исследователями к среднеиндийским. Сначала их употребляли только в устной речи, а затем стали пользоваться ими для записи текстов (примерно с IV–III вв. до н. э.) [50] Между санскритом как одной из разновидностей древнеиндийского языка и среднеиндийскими языками не существует непосредственной преемственности, однако разговорные среднеиндийские языки оказали влияние на санскрит (подробнее см.: В.В.Иванов, В.Н.Топоров. Санскрит. М., 1960; В.В.Вертоградова. Пракриты. М., 1978; S.К.Chatterji, A.Sen. A Middle Indo-Aryan Reader. P. 1–2. Calcutta, 1960; F.Edgerton. Prakrit underlied Buddhist Hybrid Sanskrit. — BSOAS. 1937, vol. 8). . На пракритах были составлены эдикты Ашоки; язык их отдельных версий в определенной мере отражал специфику и особенности местных диалектов [51] См.: M.A.Mehendale. Historical Grammar of Inscriptional Prakrits. Poona, 1948. . В эпиграфических документах Северной Индии санскрит начали применять во второй половине I в. до н. э. и особенно широко лишь с конца III в. н. э. В Южной Индии санскритские надписи появились позже — в конце III — начале IV в., хотя влияние санскрита прослеживается и в более ранний период.