Григорий Бонгард-Левин - Индия в древности

Показательно, что в аккадских текстах наибольшее число упоминаний о торговле с восточными областями, в том числе Мелуххой, которая обычно ассоциируется с районом дельты Инда и соседними с ней областями, падает на периоды III династии Ура (2118–2007 гг. до н. э.) и династии Ларсы. Большой интерес представило открытие на одной из клинописных табличек, датируемой 10–м годом правления царя Ларсы Гунгунума (1923 г. до н. э.), оттиска печати «индского» типа. Все эти данные позволили предположить, что время расцвета индских центров — конец III — начало II тысячелетия до н. э. При раскопках месопотамских городов печати были обнаружены и в слоях касситского периода, что свидетельствует о продолжении контактов и в эту эпоху.

Когда на помощь ученым пришел карбонный метод исследования, появилась возможность с известной точностью определить возраст анализируемых слоев. В Кот-Диджи начало предхараппского поселения обычно датируется 3155–2590 или 2700–2600 гг. до н. э., а средние слои — 2400–2300 гг. до н. э. [220] См.: В.В.Lai. A Picture Emerges — an Assessment of the Carbon Dating of the Protohistorical Cultures of the Indo-Pakistan Subcontinent. — AI. 1962–1963, vol. 18–19, с. 210–211; Indian Prehistory: 1964, с. 121; D.P.Agrawal, Sheela Кusumgar. Prehistoric Chronology…, с. 88. Более позднее время указывается для ряда других поселений. Что касается хронологии уже развитой хараппской культуры, то в Калибангане ее слои определяются 2165–1955 гг. до н. э. и 2135–1925 гг. до н. э., в Лотхале — 2120–1870 гг. до н. э. и 2125–1895 гг. до н. э. Производивший раскопки в Лотхале С.Р.Рао предлагает, однако, иную дату — 2450–1600 гг. до н. э., что вызывает несогласие сторонников «краткой» хронологической схемы [221] См.: S.R.Rao. C14 Dates as Applicable to Harappan Sites. — Radiocarbon and Indian Archaeology. Bombay, 1973. . Дж. П.Джоши, руководитель исследований в Суркотаде, датирует хараппский период в городе 2300–1750 гг. до н. э. (начальный этап несколько раньше) [222] J.P.Joshi. Surkotada: A Chronological Assessment. — «Puratattva». 1974, vol. 7, с. 34–38. .

Основные элементы хараппской культуры развитого периода.

Таким образом, «период развитой Хараппы» обычно датируется 2200–2100 гг. до н. э., что позволяет перенести ее начальные этапы на несколько столетий назад — условно к 2500–2400 гг. до н. э., а по мнению Д.П.Агравала и Дж. Дейлса — к 2300 г. до н. э. [223] D.P.Agrawal. Ilarappa Culture. New Evidence for a Shorter Chronology. — «Science». 1964, vol. 143, № 3609; G. E. Dales. New Excavations at Mohenjo-Daro. — «Archaeology». 1965, vol. 18, № 1. Применительно к центральным областям Д.П.Агравал называет 2350–2000 гг. до н. э., а к провинциальным районам — 2200–1700 гг. до н. э. [224] D.P.Agrawal, R.V.Krishnamurty, Sheela Kusumgar, R.K.Pant. Chronology of Indian Prehistory from the Mesolithic Period to the Iron Age. — «Journal of Human Evolution». 1978, vol. 7, с. 41. Карбонный метод, таким образом, заставил ученых «омолодить» хараппскую культуру и сократить по сравнению с хронологическими рамками Дж. Маршалла продолжительность ее истории. Но в последние годы «карбонные даты» были проверены с помощью дендрохронологии, и полученные сведения как бы вновь возвращают ученых к старым (т. е. к более удревненным) датировкам [225] E.К.Ralph, H.N.Michael, M.Han. Radiocarbon Dates and Reality. — Ancient Cities of the Indus, с. 339–342. . Так, хараппские слои в Суркотаде относят к 2100–1650 гг. [226] D.P.Agrawal, Sheela Кusumgar. Radiocarbon Chronology of Indian Protohistoric Cultures. — Essays in Indian Protohistory, с. 372–373. , а по «уточненной схеме» — к 2480(2300)-2130(2020) гг. [227] B. R.Allchin. The Rise of Civilization in India and Pakistan, c. 218–219. , в Мохенджо-Даро — к 2400(2300)–2000–2590–2160 гг. Особенно трудно установить хронологию заключительных этапов жизни хараппских городов, поскольку кризис в них начался и развивался не одновременно. Лучше всего верхний рубеж определяется в Хараппе и Мохенджо-Даро. Здесь обнаружены сегментированные фаянсовые бусы, спектральный анализ которых показал их идентичность с бусами из Кносса (Крит), относящимися к XVI в. до н. э. [228] См.: J.С.S.Stone. A Second Fixed Point in the Chronology of tho Harappa Culture. — «Antiquity». 1949, vol. 23, № 92. Поэтому экземпляры из Хараппы и верхние слои самого поселения также датировались примерно XVI в. до н. э. Этой датировки придерживались М.Уилер, С.Пиготт, Д.Гордон, Э.Маккей и др. В настоящее время приводятся более ранние, чем было принято, даты для поздних хараппских слоев в Мохенджо-Даро — примерно XVIII в. до н. э. (1760 ± 115 гг. до н. э.) [229] B.B.Lal. A Picture Emerges, с. 212–214. , хотя «уточненная схема» «приближает» их к середине II тысячелетия до н. э.

Исследования в Лотхале показали, что здесь не позднее XVII в. до н. э. культура теряет типично хараппские черты [230] Подробнее см.: S.R.Rao. Lothal and Indus Civilization. L., 1973. . Конец ее в Калибангане Д.П.Агравал относит к 1880 (± 50) г. до н. э., а Б.Б.Лал — примерно к 2000 г. до н. э. Мы не имеем точных данных карбонного анализа о времени упадка самой Хараппы, но можно полагать, что это произошло не позднее XVII–XVI вв. до н. э. [231] См.: А.Я.Щетенко. К вопросу об абсолютной хронологии Хараппской культуры. — Археология Старого и Нового Света. М., 1966, с. 175. Новые датировки, несомненно, требуют подтверждений, но уже сейчас ясно, что старые схемы нуждаются в корректировке.

Города и поселения. Со времени открытия хараппской культуры собран значительный материал, позволяющий довольно четко представить облик городов, систему их планировки, особенности жизни в каждом из них. Однако лишь в 70-е годы ученые приступили к строгой систематизации накопленного материала и решению общих проблем городской жизни в хараппскую эпоху [232] A.Ghosh. M.Jansen. Architectural Problems of the Harappa Culture. — SAA 1977. . О степени развития этой цивилизации мы судим главным образом на основании раскопок городов, поскольку провинциальные поселения исследованы пока еще недостаточно. При этом надо иметь в виду, что крупные центры, такие, как Мохенджо-Даро, Хараппа, Лотхал, Калибанган, Суркотада, находились на более высокой ступени развития, чем сельские поселения.

Мохенджо-Даро занимал площадь до 2,5 кв. км и, согласно условным данным, насчитывал 100 тыс. человек и более [233] См.: В.К.Chatterjее. The Dale and Character of the Indus Civilization. — JBBS. 1965, vol. 42, № 3–4, с. 390–391. . Впрочем, обычно ученые называют гораздо более скромные цифры — 41 или 35 тыс. для Мохенджо-Даро и 35 или 21 тыс. для Хараппы [234] W.A.Fairservis. The Origin, Character and Decline of an Early Civilization. — Ancient Cities of the Indus, с. 74; D.К.Сhakrabarti. Size of the Harappan Settlements. — Essays in Indian Protohistory, с. 206. . Из общего числа известных пока городов и поселений (более 800) лишь в 15, как полагают археологи, население превышало 5 тыс. человек [235] D.К.Сhakrabarti. Size of the Harappan Settlements. . Строительство велось по заранее разработанному плану. Даже древние города Шумера не знали столь строгой и четкой планировки.

Крупные города состояли из двух главных частей: цитадели, где, по всей вероятности, размещались местные власти, а возможно, и жреческая элита, и так называемого нижнего города — здесь были сосредоточены основные жилые постройки. Такая структура характерна и для Мохенджо-Даро, и для Калибангана, и для Суркотады. Цитадель (своего рода акрополь) воздвигалась на кирпичной платформе и, видимо, призвана была защищать от наводнений, которые нередко обрушивались на города, особенно в долине Инда. Она была меньше «нижнего» города (в Мохенджо-Даро занимала 1/ 7всей территории, в Хараппе — 1/ 6и в Калибангане — 1/ 3 [236] M.Jansen. Settlements Pattern in the Harappa Culture. — SAA 1979. c. 253. ) и по форме напоминала параллелограмм. В Калибангане она протянулась на 240 м с севера на юг и 120 м с востока на запад [237] В.К.Thapar. New Traits of the Indus Civilization at Kalibangan — SAA 1973, с. 92. Следует заметить, что традиционная точка зрения о существовании цитадели и «нижнего города» встретила возражение со стороны А.Я.Щетенко, выдвинувшего иную трактовку (подробнее см.: А.Я.Щетенко. Первобытный Индостан. Л., 1979). и делилась на две почти равные части, обнесенные стенами (шириной 3–7 м со специальными бастионами). Общение между цитаделью и нижним городом было, очевидно, намеренно затруднено. В Калибангане, скажем, обнаружено лишь два прохода, связывавших обе эти части. В случае нужды их, вероятно, блокировали, дабы отгородить власти от простых жителей. Один из руководителей раскопок, Б.Б.Лал, различает, однако, проходы в северную и южную половины цитадели. Северный как более узкий предназначался, по его мнению, для весьма ограниченного круга лиц, через южный же жители «нижнего» города могли попасть в соответствующий район цитадели и принимать участие в религиозных процессиях. На это указывают остатки алтарей, покоящихся на особых платформах. Не исключено, что тут же проводились и общественные церемонии. В северной части, судя по раскопкам, находились только дома, располагавшиеся по обеим сторонам улиц. В них, возможно, обитали жрецы и представители городской администрации. Сходные данные были получены и при раскопках в Лотхале, Суркотаде [238] J.P.Jоshi. Excavation at Surkotada — Radiocarbon and Indian Archaeology. Bombay, 1973, с. 173–181. и Банавали [239] В.S.Bisht, Sh.Asthana. Banawali and Some Other Recently Excavated Harappan Sites in India. — SAA 1977. , которые тоже были обнесены крепостной стеной. Правда, в Хараппе укрепления окружали только цитадель; сведения такого рода о Мохенджо-Даро пока отсутствуют; в Суркотаде стена отделяла цитадель от «нижнего» города.