Григорий Бонгард-Левин - Индия в древности

Эти «внеиндийские» археологические материалы, выявляющие определенные аналогии с материалом первого этапа «культуры серой расписной керамики», могут быть соотнесены с данными о языке и религии дардов и кафиров, принадлежащих к индоарийской группе. Известный итальянский ученый Дж. Туччи привел убедительные свидетельства сохранения у дардов архаичных доведийских черт [441] G.Tucci. On Swāt. The Dards and Connected Problems. — EW. 1977, vol. 27, № 1–4, с. 9–103. (к такому же выводу применительно к кафирам пришел французский археолог и историк Ж.Фюссман [442] G.Fussman. Pour une problématique nouvelle des religions indiennes anciennes. ). Не делает ли это допустимой мысль о связи дардов и кафиров с создателями культуры могильников Гандхары в Свате и послехараппской культурой Гумлы? [443] Уже в 1967 г. Б.А.Литвинский поставил вопрос о возможности соотнесения протодардов с населением, оставившим могильники Свата (см.: Б.А.Литвинский. Археологические открытия в Таджикистане за годы Советской власти и некоторые проблемы древней истории Средней Азии. — ВДИ. 1967, № 4, с. 127, примеч. 38). Принятие такого предположения подтвердило бы правильность намеченного выше пути проникновения индоариев в Индию.

Ведийские арии и местные культуры. Согласно свидетельствам ведийской литературы, индоарии по мере расселения в Индии вступали во взаимодействие с местными племенами, различающимися в этническом отношении и стоявшими на разных ступенях культурной и социальной эволюции. Уже в первый период появления ариев в стране начался многосторонний процесс взаимовлияния. О культуре эпохи с середины I тысячелетия до н. э. уже нельзя говорить как о собственно индоарийской: перед нами сложный синтез арийских и различных местных этнокультурных традиций.

О взаимоотношениях индоариев и неарийских племен можно судить прежде всего по данным ведийских текстов. Гимны «Ригведы», отражая ранний этап этого процесса, сообщают о столкновениях между ними (впрочем, кровопролитные сражения арийские племена вели и друг с другом), содержат также описания «аборигенов». Они характеризуются как люди, произносящие оскверняющие слова, порождающие грех и болезни, не почитающие истинных (т. е. арийских) богов, не совершающие жертвоприношений и следующие странным обычаям. Эти описания недостаточны, конечно, чтобы установить этнический состав доарийских племен, но они указывают на то, что местные племена принадлежали к иному, чем индоарии, этнокультурному ареалу.

Археологические материалы также позволяют считать, что предшественниками носителей «культуры серой расписной керамики» были племена, принадлежавшие к иным этническим группам. Благодаря раскопкам Дж. П.Джоши допустимо говорить о прямом контакте создателей «культуры серой расписной керамики» с населением поздней хараппской культуры в Восточном Пенджабе и Хараппе. Это по-новому ставит вопрос о степени влияния доарийского, дравидийского, субстрата на индоариев в этом регионе [444] Подробнее см.: Г.М.Бонгард-Левин. К проблеме генезиса древнеиндийской цивилизации (индоарии и местные субстраты). — ВДИ. 1979, № 3. .

Теперь известно и о других непосредственных предшественниках создателей «культуры серой расписной керамики» в верховьях Ганга и в областях Джамно-Гангского двуречья.

В первую очередь к ним относятся носители «культуры медных кладов и желтой керамики». Индийские археологи справедливо подчеркивают местные корни этой энеолитической культуры, которую, как ранее отмечалось, можно связывать с предками народов мунда. Нижняя граница ее в верховьях Гангского бассейна относится примерно к 2000–1600 гг. до н. э. Протомунды, очевидно, находились в контактах и с хараппским населением (в восточной периферии этой цивилизации), что привело к некоторому сходству отдельных черт их материальной культуры [445] См.: R.С.Gaur. An Appraisal of the Prehistoric Problems of the Ganga-Jamuna Doab. — «Puratattva». 1970–1971, vol. 4, с. 42–50; Proceedings of the Seminar on OCP and NBR. — «Puratattva». 1971–1972, vol. 5. .

На отдельных поселениях верховьев Джамны и Ганга и в Раджастхане, где обнаружена серая расписная керамика, найдена и так называемая черно-красная керамика, характерная для халколитических культур Центральной Индии и встречающаяся в послехараппских слоях в ряде районов Западной Индии [446] См.: D.P.Agrawal. The Copper Bronze Age in India. Delhi, 1971. (носителями ее, возможно, были дравидоязычные племена).

Если на восточной периферии хараппской цивилизации жители отдельных поселений вступали во взаимодействие с носителями «культуры медных кладов и желтой керамики» (протомундами?) в начале и середине II тысячелетия до н. э., а затем и «культуры серой расписной керамики» (индоариями?), то в более южных районах (Атранджикхера, Нох) выявляется иная последовательность — «культуру медных кладов» сменяет халколитическая «культура черно-красной керамики», а позднее сюда проникают создатели «культуры серой расписной керамики».

Контакты индоариев с дравидами продолжались и во второй половине I тысячелетия до н. э. (и позднее), когда «культура серой расписной керамики» и наследовавшая ей «культура северной черной лощеной керамики» распространились на значительные области Центральной, Западной, Восточной и отчасти Южной Индии. Археологические данные позволяют, хотя и очень приблизительно, выделить несколько этапов взаимодействия индоариев с дравидами (протодравидами), начиная с эпохи поздней Хараппы до последних веков I тысячелетия до н. э. и первых веков нашей эры (вопрос об их дальнейших контактах и, шире, о связи Севера Индии с дравидийским Югом выходит за рамки главы). Таким образом, судя но данным археологии, этнокультурные процессы, проходившие в этой части Северной Индии во II–I тысячелетиях до н. э., были довольно сложными (понятно, что соотнесение конкретных археологических культур с определенным этносом весьма условно и страдает схематизмом).

Большую помощь в воссоздании реальной истории взаимоотношений индоариев и неарийских этносов оказывают материалы лингвистики [447] См.: В.С.Воробьев-Десятовский. О роли субстрата в развитии индо-арийских языков. — «Rocznik Orientalistyczny». 1957, t. 21. . Правда, мундские языки Индии исследованы крайне плохо и вопрос о заимствованиях из них в санскрите крайне труден, но в целом ясно, что влияние мундского субстрата но сравнению с дравидийским было невелико [448] Наиболее полной сводной работой остается пока работа Ф.Кёйпера (F.В.J.Kuiper. Proto-Munda Words in Sanskrit. Amsterdam, 1948). . В своем труде «Санскритский язык» Т.Барроу приводит краткий перечень слов мундского происхождения. Из десяти слов этого списка семь впервые зафиксированы в текстах послеведийского периода, в сочинениях, относящихся ко времени не ранее второй половины I тысячелетия до н. э., однако уже в «Ригведе» (в одной из ранних мандал — IV.57.4) встречается слово lāṅgala (плуг), имеющее, по мнению ряда ведущих лингвистов, мундскую этимологию [449] F.B.J. Kuiper. Rigvedic Loanwords. — Festschrift für W.Kirfel. Bonn, 1955, с. 156; J.Gоnda, Die Indischen Sprachen. Old Indian. Leiden — Köln, 1971, с. 211 и сл.; M.Mayrhоfer. Kurzgeasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen. Lief. 19. Heidelberg, 1968, с. 97–98. . (В «Ригведе» наряду с собственно индоарийскими терминами для обозначения различных сельскохозяйственных орудий и земледельческих работ используются и неарийские слова, хотя их точное соотнесение с мундским или дравидийским субстратом проблематично [450] Подробнее см.: F.В.J.Kuiper. Rigvedic Loanwords, с. 155–158. .) Заимствование этого важного хозяйственного термина может быть объяснено с общих историко-культурных позиций: ведийские племена вступили в контакт (в верховьях Ганга) с протомундами, основным занятием которых было земледелие, именно тогда, когда сами начали переходить к оседлому земледелию и осваивать речные долины. С периода «Атхарваведы» слово lāṅgala в текстах употребляется уже часто. Примечательно, что в земледельческой терминологии послеригведийского периода неарийские слова представлены гораздо больше [451] См.: М.Schetelich. Zu den landwirtschaftlichen Kentnissen der Vedischen Arya. — «Ethnografisch-Archäologische Zeitschrift». 1977, № 2, с. 207–218. .