Дмитрий Галковский - Римская империя

Второе, связанное с первым, но всё-таки отдельное обстоятельство заключается в том, что тогдашняя Россия была эпицентром еврейского расселения, в российской империи жило более половины мирового еврейства, а в Западной Европе набрал обороты империалистический миф «еврейского заговора» - во-первых, маскирующий подлинный механизм политического господства тогдашних сверхгосударств, а во-вторых, призванный дезориентировать противника. К чести Морозова этому он поддался лишь частично, но поддался. Для него еврейский язык самый древний на земле, вся мировая культура произошла от евреев, все имена еврейские и т.д. и т.п.

Когда говорят что засилье евреев было, например, во Франции 19 века, то это смешно. Во Франции перед первой мировой войной жило менее 100 000 евреев. А вот в России 7 000 000. Это совсем разные величины. Евреи Франции это прикол, а по русским городам ходили стада через которые надо было проталкиваться. Для других этносов это действительно ЗАСИЛЬЕ. Во многих городах России евреи составляли более 50% населения. Причём французские евреи были ассимилированы почти на 100%, а в России родным языком русский считали только 2%, а три четверти евреев вообще не говорили по-русски.

Планету Х назвали Плутоном, т.е. именем бога смерти (позднее у планеты обнаружили спутник, названный Хароном). Сокращённое название планеты было аббревиатурой фамилий Пикеринга и Ловелла. Название планеты свалили на невинное дитя Венецию Бёрнс. Мол, случайно брякнула, а взрослые услышали. По странному стечению обстоятельств предок Бёрнс дал названия спутникам Марса, обнаруженным американскими астрономами в 70-х годах 19 века. Фобос и Деймос очень маленькие спутники и их обнаружение было большой удачей. Правда 150-ю годами ранее они были подробно описаны в «Приключениях Гулливера».

Сейчас, после массовой еврейской эмиграции и значительной ассимиляции, евреи сократились до разумных пределов. Они ведут себя нагло и развязно (между прочим, во многом из-за дезориентации, вызванной массированной пропагандой европейцев), непропорционально представлены в бизнесе и культуре, но их можно не замечать. Интеллигентный человек в Москве может прожить всю жизнь и не разу не общаться с евреями, даже не заметив этого. Засилье евреев закончилось и современным людям болезненный интерес Морозова к еврейской теме непонятен. Как и например аналогичный интерес Василия Розанова.

Взгляды Скиапарелли с конца 19 века стали мейнстримом массовой культуры, однако большинство профессионалов отнеслось к идее скептически. Но это ничего не значило. Астрономия КАК ТАКОВАЯ была частью масонского мироведения 19-го века, возглавлявшегося Камиллом Фламмарионом. То есть паранаукой. На фото враг Скиапарелли астроном Эжен Антониади(с), турецкий грек, переехавший во Францию. Скептическое отношение к марсианским теориям совершенно не помешало ему быть членом масонского синдиката Фламмариона. По странному стечению обстоятельств, Антониади, подобно Ловеллу, тоже занимался древней историей и участвовал в археологических работах вокруг константинопольского храма Святой Софии. (Вы уже догадываетесь, какого рожна американцы «реставрировали» Ай-Софию при Ататюрке).

Что касается методологической ошибки Морозова, то он всё-таки, боясь выплеснуть слишком много, выплеснул почти всё. В своей реконструкции он шёл от прошлого к настоящему и неизбежно исчерпал «инерцию отрицания». Человек не может подвергать сомнению всё. Ему нужны вехи и незыблемые основы. Если бы Морозов сначала изучил 19 век, потом 18, потом 17, то он бы увидел постепенное нарастание неопределённости и сделал соответствующие выводы. Убрал то, что надо убрать, и оставил то, что надо оставить. Но он попадал в 15 век из 14, потом из 15 в 16, и ему хотелось сохранить в каждом следующем веке как можно больше, чтобы не разрушить саму ткань исторической фактографии. Он совершенно некритически подошёл к эпохе «возрождения античной культуры», не сообразив, что подложными являются не великие тексты античных писателей и учёных, а глупые рассказы об их обнаружении и, как следствие, - если подумать пару минут, - фальсификации. Ничтожный Браччолини действительно врал, когда рассказывал об обретении непонятно где бесценных античных текстов. Но никакого обретения не было не потому, что их только что написали, а потому что эти тексты никто не терял.

Морозов прошёл мимо «парадокса 16 века». Тексты 17 века часто очень низкого уровня и напечатаны тяп-ляп, но когда мы опускаемся в век 16, то видим роскошные фолианты Мануциев с научным аппаратом и богатыми иллюстрациями. То есть 16 век подложен, хотя из-за почти абсолютной достоверности века 17-го в изложение общего контура событий верен и поддаётся относительно лёгкой реконструкции. Морозов не начал 16 веком, а закончил, и купился на обманки. Например, он подробно цитирует Грегоровиуса и прямо-таки ВИДИТ средневековую жизнь в Греции, хотя по его же размышлениям ее там быть не могло и источники Грегоровиуса не выдерживают в смысле подлинности никакой критики.

Камилл Фламмарион.

Его жена Сильвия, родственница Виктора Гюго. Её именем назвали крупный астероид с двумя спутниками – Ромулом и Ремом.

К слабым сторонам морозовской спекуляции относится также всевозможная «фламмарионовщина». Например, катастрофизм, то есть стремление подвизать к объяснению исторических фактов внеисторические катаклизмы, вроде падения гигантских метеоритов, чудовищных извержений или тотальных эпидемий. Сюда же можно отнести головные концепции «последовательного развития» вроде медного-бронзового-железного веков и прочую схоластику, оторванную от жизни.

Но у Морозова есть метод скептического сопоставления массы известных фактов с официальной версией истории, что приучает читателя к самостоятельному мышлению. Собственно морозовский метод изложения это интернетовский копипаст. Удивительная судьба Николая Морозова как бы перенесла его через столетие и поставила в положение интернет-пользователя: человека заперли на всю жизнь в библиотеке и коннектится можно было вручную.

«Небесная вилла» в Жувизи. Это роскошное здание с большим участком земли Фламмариону подарил восторженный жежист (это намёк). Жежист был пожилым садовником, но по странному стечению обстоятельств в 17 веке через здание проходил базис триангуляционных работ Джованни Кассини, а 30 марта 1814 года Наполеон в его гостиной узнал о капитуляции Парижа. Фламмарион построил в имении большую обсерваторию.