Николай Рогожин - У государевых дел быть указано...

В 1615 г. у Московского государства появился шанс выйти из войны с Речью Посполитой с наименьшими территориальными потерями, заключив с ней мир на условиях status-quo (к тому времени многие земли уже были очищены от поляков). В ноябре 1615 – январе 1616 г. под Смоленском состоялся посольский съезд с поляками. П.А. Третьяков лично «чернил» наказ послам. [301] Там же. С. 44-55; Опись 1626 г. Ч. 1. С. 292; ПДС. T. V. С. 16. В составе многочисленной Московской делегации особую миссию выполнял боярин князь А.Ю. Сицкий. Он являлся доверенным лицом ближайшего окружения молодого царя, должен был информировать правительство о ходе переговоров (независимо от других послов) и получал особые инструкции по их ведению, помимо содержавшихся в наказе. [302] Савич. С. 63, 68-70; РИО. Т. 142. С. 18; Опись 1626 г. С. 347. Через П.А. Третьякова осуществлялась связь между Сицким и окружением царя.

На съезде стороны не пришли к соглашению. Польские послы не были склонны к компромиссу. Русская делегация отвергла польские домогательства, требовала уступки Смоленска. Гонсевский использовал сложившуюся ситуацию для срыва переговоров. 1 января 1616 г. в Москве был составлен тайный наказ для передачи А.Ю. Сицкому, предписывавший добиваться лишь признания поляками избрания Михаила и возвращения задержанного в Польше посольства 1610 года (в его составе был Филарет (Ф.Н. Романов), отец молодого царя). [303] ПСРЛ. T. XIV. С. 138. Прежде чем указ дошёл до московских послов, польские представители 3 февраля 1616 г. покинули съезд.

В Москве вину возложили на главу Посольского приказа: «всему к тому доброму делу и нарушенье посольству от дьяка от Петра Третьякова», который своевременно «полново указу не посылаху». [304] Соловьев. Кн. V. С. 55. По-видимому, П.А. Третьяков имел свой взгляд на перспективы борьбы с Польшей и задержал указ не по оплошности. Примечательно, что в одном из наказов русской делегации руководители Посольского приказа требовали от послов, чтобы те «съездам сроки откладывали бы... подолее, чтоб с литовскими послами попроволочить». [305] Там же. С. 53-54. Возможно, П.А. Третьяков, неверно оценив силы и намерения противника, преувеличил готовность поляков идти на уступки и надеялся добиться от них передачи Смоленска мирным путём. Когда съезд закончился, послы получили выговор: «Вы бы за Смоленск стояли накрепко, и о съезде литовских послов не задирали, а ждали присылки от них». [306] Цит. по: Савич. С. 67. Между тем никто в Речи Посполитой, даже сторонники мира не расположены были отдавать что-либо из завоеванного. Таким образом, доля вины за провал переговоров лежала и на П.А. Третьякове. Но это была не только и даже не столько его вина. Польская делегация сознательно вела дело к тому, чтобы мирное соглашение не состоялось.

После безрезультатных для русских переговоров под Смоленском большинство шляхты склонилось на сторону Сигизмунда и вотировало на сейме налоги на войну против России. В 1617–1618 гг. поляки захватили новые земли, и Россия заключила перемирие на более тяжёлых условиях, чем те, которые могли быть в 1615 г. Новая инициатива поляков о переговорах в декабре 1617 г. не была поддержана, и лишь после военных неудач московская сторона сама выступила с инициативой мирных переговоров. Посольский съезд намечался на лето 1618 г. 5 марта 1618 г. П.А. Третьяков был назначен в состав русской делегации. [307] ДР. T. I. Стб. 314. Но этой же весной он отошел от руководства Посольским приказом, вероятно, в связи с ухудшением здоровья: уже на отпуске шведских послов 18 апреля его заменял И.Т. Грамотин. [308] Там же. Стб. 321. И всё же П.А. Третьяков еще не устранился от дел: 16 мая он подписал жалованную грамоту Вожезерскому монастырю. [309] АПА. С. 576. Вскоре он умер, перед смертью постригшись в монахи: 13 июня 1618 г. его жена Варвара упоминала в челобитной, что ее мужа «не стало». [310] АИ. T. III. С. 73; Веселовский-1975. С. 523. 4 сентября И. Масса отправил своему правительству сообщение: «Сегодня получено известие, что в Москве скончалась Большая страусовая птица, т. е. великий канцлер, всегда большой приятель англичан, а наш противник. Полагают, что он был отравлен. Дай Бог всем врагам нашей отчизны подобный конец или лучший образ мыслей». [311] Вестник Европы. 1868. Август. С. 801-804.

П.А. Третьяков показал себя хорошим «стратегом» внешней политики. Твёрдо отстаивая государственный престиж России, он требовал строгого соблюдения московского дипломатического этикета и взыскивал с посланников и гонцов, допускавших умаление «государевой чести». [312] ПДС. Т. II. Стб. 1347-1352. Но хозяйственная разруха и истощение военных сил страны заставляли думного дьяка быть умеренным при постановке реальных политических задач. По- видимому, уже к концу 1615 г. у П.А. Третьякова сложилась четкая программа внешней политики: мир со Швецией и русско-шведский союз против Польши. Сосредоточив все силы на борьбе с Речью Посполитой, он, несомненно, считал нужным воевать с ней до победного конца, а на переговоры смотрел как на способ выиграть время для накопления сил и для «постановления и закрепления» договора со Швецией. В середине 1617 г. у руководства Посольского приказа возник замысел создания антипольской коалиции. Таким образом, при П.А. Третьякове определился внешнеполитический курс, которым Московское государство следовало до Смоленской войны.

Деятельности Посольского приказа во главе с П.А. Третьяковым было присуще использование векового опыта московской дипломатии и заимствования из практики европейской дипломатии. В итоге за пять лет работы под руководством П.А. Третьякова удалось выйти из войны со Швецией с минимальными потерями, а также установить мир на южных рубежах.

Иван Тарасьевич Грамотин –дипломат и государственный деятель эпохи Смуты и царствования Михаила Федоровича Романова – был человеком необыкновенного ума и поразительной судьбы. [313] Лисейцев-1998. Вып. 2. С. 48-66. Лисейцев-1999. С. 67-72. Он сделал головокружительную карьеру: начав подьячим Посольского приказа, сумел подняться до вершин московской приказной бюрократии, занимал пост главы Посольского приказа, сохранял свое влияние и авторитет почти при всех правительствах. Более того, он дожил до 60-ти лет и умер своей смертью. Последнее кажется невероятным, если учесть время, профессию и подробности его биографии.

И.Т. Грамотин родился в 70-е гг. XVI в. в дьяческой семье. Впервые его имя упоминалось в 1595 г. в документах посольства М. Вельяминова и А. Власьева к императору Рудольфу II, в котором он участвовал в качестве «подьячего для письма». [314] См.: РГАДА. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6; Савва-1983. Вып. 2. С. 347. Следует отметить, что ведение посольской документации во время дипломатической миссии поручалось не только самым способным и грамотным служащим, но и тем, кто пользовался особым доверием руководства. Молодой подьячий, вероятно, произвел довольно благоприятное впечатление. Вскоре он был приглашен исполнять эти же обязанности в уже упоминавшемся посольстве А. Власьева в Германию (1599–1600). Миссия оказалась неудачной, и по возвращении участников посольства ждало понижение по службе. И.Т. Грамотин был переведен из Посольского приказа в приказ Новгородской чети. Однако на новом месте он, видимо, усердствовал не меньше, и с апреля 1602 г. до апреля 1604 г. служил уже судьей Поместного приказа. [315] Веселовский-1975. С. 129. Более того, в то время когда начальник Посольского приказа А.И. Власьев был за границей, И.Т. Грамотни исполнял его обязанности. Но самое неожиданное было впереди. Вкусив сладость власти, в ноябре 1604 г. он отправился с войском в Северскую землю для борьбы с Лжедмитрием I и... перешел на его сторону. В награду И.Т. Грамотин был пожалован самозванцем в думные дьяки.