Сергей Глезеров - Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

Путь лежал по аллеям, которые были в тени лесной чащи и слабо освещались солнцем. На беду, дорога кое-где покрылась тонкой ледяной коркой, колеса автомобиля заскользили, и шофер не справился с управлением. На полном ходу машина полетела в канаву. Но страшнее всего было то, что на пути автомобиля оказалась могучая сосна, которая и погубила пассажиров. Один из них погиб на месте, некоторые получили тяжелые травмы. Шофер, отделавшийся лишь мелкими царапинами и сильным испугом, заболел нервным расстройством...

Удельный парк. Открытка начала XX в.

Место, где произошла катастрофа, среди местных обывателей считалось отмеченным злым роком. Именно тут должна была произойти в июне 1908 года историческая парламентская дуэль одного из лидеров крайне правых Н.Е. Маркова 2-го и представителя левого крыла Думы одесского депутата О.Я. Пергамента. Поединок не состоялся: помешала полиция. Уже были отмечены четыре (!) случая самоповешения на той самой сосне, в которую врезался автомобиль. Сообщалось, что на той же поляне не так давно отравились «по уговору», то есть совершили распространенное в ту пору двойное самоубийство, две несчастные барышни...

Кроме лодочной станции и купальни на «графском пруду» долгое время единственным развлекательным заведением для дачников служил музыкально-танцевальный павильон, построенный в «графском парке» еще в 1860-х годах. Выступал оркестр квартировавшего здесь Кавалергардского полка.

Позднее к павильону пристроили театральный зал на сто пятьдесят мест. На сцене этого зала играли члены Общества любителей музыки и драматического искусства, а также артисты столичных театров. Исполнителями являлись, как это бывало во многих «дачных театрах», местные любители или труппы молодых артистов, среди которых были известные впоследствии актеры — Арди-Светлова, Юрьев, Ленский, Бравич и др.

«В пятницу (4 июня. — С. Г.) последовало открытие спектаклей в Коломяжском театре, — сообщал о начале летнего сезона 1893 года „Петербургский листок“. — Разумеется, был поставлен фарс и, разумеется, сбор не окупил расходов. Это и порядке вещей. Представлена была „Маленькая война“ — пустенькая, бессодержательная комедийка московской стряпни. По обыкновению, исполнение заставляло желать лучшего. Впрочем, нетребовательная коломяжская публика много смеялась, доставляя несказанное удовольствие участвующим».

«Благодаря чувствительно-холодному ветру некоторые из зрителей пробовали вращать оконечностями рук (по способу одного из думских ораторов), чрез это получались звуки, весьма похожие на аплодисменты, — с едким сарказмом продолжал свой отчет репортер „Петербургского листка“. — Исполнители выходили откланиваться... Вообще спектакли в Коломягах за последние три года слишком изменились к худшему, что заметно и по сборам. В былое время не бывало ни одного свободного места».

Впрочем, через месяц театр в Коломягах удостоился все- таки похвального отзыва. Здесь давали комедию А.С. Суворина «Татьяна Репина». Театр переполнился публикой, да и игра актеров оказалась весьма «недурна»: нельзя же, как снова не без издевки заметил корреспондент «Листка», постоянно мучить коломяжских дачников «лицезрением бездарностей»...

В парке по воскресеньям устраивались танцевальные вечера, по пятницам ставились спектакли, чаще всего легкие комедии, водевили, гораздо реже — драмы. В праздничные дни в парке происходили детские праздники. Подробности одного из них можно узнать из газеты «Биржевые ведомости» за 28 июля 1890 года. «В последнее воскресенье состоялся праздник, начавшийся шествием детей в венках, с флагами и музыкантами, — сообщалось в газете. — В саду различные игры с подарками отличившимся по силе и ловкости. Присутствовавшей графине... (имеется в виду Елизавета Алексеевна Орлова-Денисова. — С. Г.), с участием относящейся к устраиваемым увеселениям, был поднесен вычеканенный памятный жетон. Вечером — иллюминация, танцы, факельцуг, фейерверк. Дамы получали сюрпризы».

На рубеже XIX—XX веков коломяжскую «танцульку» знали все местные дачники. «К сожалению, маленькое зальце „танцульки“ не могло вместить в себя всех желающих веселиться, и вместо красивой картины получилась какая-то каша, — сообщала газета „Дачник“ в июле 1909 года об открытии нового сезона. — До двух часов ночи по Коломягам разносились звуки коханочек и крестьяночек, мешая спать соседним дачникам. „Танцулька“ была торжественно иллюминована».

Кроме театра и «танцульки» в Коломягах встречались и другие развлечения, иногда совершенно нежданные и негаданные. К примеру, вот о каком курьезном случае сообщал репортер одной из столичных газет в июле 1893 года.

«Оригинально веселятся в дачных местностях наши „степенства“, — с доброй иронией писал он. — На днях, на пути от Коломяг к Новой Деревне, нам пришлось быть свидетелями того, как по направлению к Коломягам под музыку двигалась группа людей. Впереди шли три бродячих музыканта, игравшие один на арфе, другой на скрипке и третий на гармонии. Позади их, обнявшись, маршировали два „степенства“, что-то напевая себе под нос. Шествие замыкала толпа мальчуганов, дико визжавших и подплясывавших в такт музыке. Проследовав через Коломяги, веселая группа направилась в парк».

— Что это значит? Кто эти чудаки? — дивились коломяжские дачники, высыпавшие из своих домов.

— А это каждый праздник мясник и лабазник с музыкой гулять ходят, — объясняли знающие этих «оригиналов». — Вот теперь пойдут в парк выпьют, а позже вечером обратно с музыкой в Новую Деревню вернутся...

Что касается благоустройства и порядка, то коломяжские дачники постоянно возмущались отсутствием цивилизованных условий жизни. Как ни странно, но проходили годы, даже десятилетия, а ситуация практически не менялась. Сетования на коломяжские беспорядки можно встретить на страницах петербургских газет и в 1880-е, и в 1890-е годы, и в первые десятилетия XX века. Тем не менее сегодня для нас они важнейший источник для понимания жизни и быта Коломяг в те времена.

«Наши дачники только и поговаривают о различных страхах, — сообщалось в „Петербургском листке“ 20 июля 1883 года. — Удельный парк и дорога в Коломяги с наступлением темных вечеров представляются любителям поздних прогулок или спешащим из окрестностей к Удельной станции какими-то чудовищными вертепами». Действительно, в этих местах дачников нередко грабили темные личности, так и остававшиеся неизвестными.

Спустя десять дней в том же «Петербургском листке» появилась очередная едкая корреспонденция о жизни Коломяг: «Нельзя не обратить внимания на дорогу, ведущую к нам и Коломяги из Удельной станции, вам в особенности, господа санитары! Из фермы, находящейся против самой станции, идет труба, отводящая нечистоты, которые и в городе выводят ночью, и проходит она прямо в канаву, так что всем идущим мимо фермы нельзя не лицезреть сей прелести, не заткнувши наперед носа, чтобы не услыхать зловония, распространяющегося на всем этом пространстве».