Алексей Исаев - Битва за Крым 1941–1944 гг.

К началу операции войска 4-го УФ находились не в лучшем состоянии в отношении укомплектованности личным составом. По состоянию на 6 мая 1944 г. только 13 гв. ск 2 гв. армии был подтянут в численности соединений до 5516–7464 человек [1882]. Численность соединений 54-го и 55-го ск колебалась от 3809 до 4263 человек, из этого ряда выбивалась 33 гв. сд с 5115 человек. В куда лучшем состоянии находилась 51-я армия с численностью дивизий в 1-м гв. ск и 63-м ск в среднем 5200 человек и в 10-м ск – 6800–7200. Нельзя не отметить, что наиболее укомплектованный 10-й ск предполагалось использовать для развития успеха 51-й А уже после выхода на западные скаты Сапун-горы. Несмотря на ответственную задачу, Приморская армия не поражала численностью соединений. Только в ударном 3-м гск она была доведена до 5403–5429 человек [1883]. В 11-м гв. ск численность дивизий колебалась от 4528 до 4742 человек, в 16-м ск – от 4089 до 4419 человек, 83-я и 255-я бригады морской пехоты насчитывали 1797 и 1524 человека соответственно [1884]. Всего же сосредоточенные для удара по последнему бастиону врага в Крыму советские войска насчитывали на 1 мая 242 159 человек, 5541 орудий и минометов, 340 танков и САУ.

Невысокая укомплектованность стрелковых соединений компенсировалась высокой артиллерийской плотностью. Армия Г.Ф. Захарова на направлении своего главного удара располагала 170 орудиями на 1 км фронта (включая 45-мм). В 51-й армии действия 63-го ск на главном направлении обеспечивались 715 орудиями, что обеспечивало плотность 204,7 ствола на 1 км фронта [1885]. 3-й гск Приморской армии на фронте наступления 2,5 км поддерживался 646 орудиями и минометами, что давало плотность на 1 км 258 стволов. 11-й гв. ск на фронте 2,5 км располагал 462 орудиями, т. е. плотность составляла 184,8 ствола на 1 км [1886].

Задача войск Приморской и 51-й армий на направлении главного удара была непростой. Скаты Сапун-горы и высот у берега моря западнее Балаклавы достигали уклона 40–50°. С вершины Сапун-горы и этих высот просматривалась глубина нашего расположения на 10–12 км. Напротив, глубина обороны противника, закрытая этими высотами, не просматривалась. Как позднее признавалось в армейском отчете: «Наиболее полные данные по системе обороны противника дала аэрофоторазведка» [1887]. По данным фоторазведки, были составлены бланковые карты в масштабе 1:25 000 с полной характеристикой системы обороны до отдельных ДЗОТ и ДОТ. Бланковки рассылались до штабов полков включительно. Корпус, назначенный для нанесения главного удара Приморской армии (3-й гск), выводился в резерв и проводил подготовку на специально выбранной и подготовленной местности. Ввод корпуса в первую линию начался только в ночь с 3 на 4 мая. Помимо этого в каждом стрелковом батальоне были созданы штурмовые группы. Штурмовым действиям учились даже мотострелки 19-го тк.

Восстанавливая с начала 1944 г. оборонительные рубежи Севастопольского оборонительного района, немцы не вносили существенных изменений в расположение основных рубежей и узлов обороны. Справедливо опасаясь, что знание общей системы огня и расположение конкретных точек 1942 г. помогут в борьбе с ними в 1944 г., восстанавливались только часть старых ДОТов и КЗОТов. Действительно, в ходе подготовки к штурму опрашивались участники обороны Севастополя 1941–1942 гг. именно в разрезе получения сведений о построенных тогда сооружениях. Интенсивность использования системы обороны СОР немцами характеризуется следующими данными. Осмотр ДОТов, ДЗОТов и КЗОТов после освобождения Севастополя показал, что в главной полосе было 123 ДОТа, из них 11 артиллерийских и 112 пулеметных. Из 11 артиллерийских ДОТов использовались для ведения огня два сооружения, как убежища – 6 и 3 ДОТа не использовались вовсе. Из 112 пулеметных ДОТов 75 было постройки 1941–1942 гг. и 37 построено немцами в 1944 г. 64 из них были использованы для ведения огня, 14 как убежища и 34 ДОТа не использовались.

Передний край немецкой обороны в южном секторе от Сапун-горы до моря не совпадал с линией обороны СОР 1942 г. Это заставило немцев возводить полевую оборону по долине и высотам. Здесь был использован старый узел обороны на безымянной высоте 1,5 км западнее Балаклавы с тремя ДОТами. Однако основным рубежом обороны немцы сделали линию обороны западнее Карани, на которую отошли после незначительного сопротивления.

Возможно, отсутствие опоры на старую советскую линию обороны также было одной из причин выбора данного направления для нанесения главного удара. Однако данный участок трудно было назвать слабым. На безымянной высоте в 700 м северо-западнее отметки «пам», которая была ключевой на подступе к Сапун-горе, а также контролировала вход в долину, по которой пролегала дорога Кадыковка, колхоз Большевик, был возведен мощный узел сопротивления. Дополнительно долина перегораживалась противотанковым узлом в районе клх. Большевик.

Период подготовки обороны «крепости» Севастополь ознаменовался очередным кризисом командования. 27 апреля генерал-полковник Йенеке направил в штаб группы армий телеграмму: «Силы армии настолько малы, что уже вскоре она должна будет занять более узкую полосу обороны на рубеже долина Инкермана – южный берег Северной бухты. В течение длительного времени этот фронт удерживать будет невозможно, так как все аэродромы и причалы будут находиться под обстрелом противника. Необходимо эвакуировать людей». Это предложение было отклонено Гитлером. 29 апреля командующий 17-й армии направился в Берхтесгаден для доклада фюреру. В своем докладе Йенеке заявил, что армия больше не имеет возможностей удерживать Севастополь, и настаивал на эвакуации. Это привело к острому конфликту с Гитлером, настаивавшим на статусе «крепости». На обратном пути, еще не добравшись до Крыма, Йенеке получает приказ об отстранении от должности. Новым командующим назначен генерал Альмендингер, ранее командовавший V AK. В этом назначении, очевидно, сыграли роль два фактора: его знакомство с театром военных действий и относительный успех (на фоне общей катастрофы) с прорывом остатков V АК по Приморскому шоссе в Севастополь. Любопытно отметить, что в воззвании к солдатам новый командующий сказал: «Ни одно имя в России не произносится с большим благоговением, чем Севастополь». Сообразно этому тезису генерал ставил задачу своим войскам: «В связи с тем, что Севастополь имеет такое историческое значение, Сталин хочет вернуть себе этот город и порт. Поэтому нам представляется возможность обескровить на этом фронте превосходящие силы красных» [1888].

Кто же противостоял советским войскам у стен Севастополя? В ставшей классической работе по теме Андреас Хильгрубер пишет, что «3 мая в крепости Севастополь находились 64 700 человек» [1889]. К этой цифре есть существенное уточнение – «немецких войск». Согласно подсчетам, проведенным рабочей группой ставки верховного командования Вермахта уже в июне 1944 г., на 3 мая в Севастополе находилось 67 384 немца, 18 077 румын и 810 человек в охранных подразделениях [1890]. Это важный момент в свете необходимости последующей оценки потерь. Здесь же, в Севастополе, к 3 мая скопились 8 тыс. лошадей, 5259 автомашин, тягачей и мотоциклов. Несмотря на массовую утрату вооружения в ходе отхода к Севастополю, у 17-й армии еще оставалось 273 орудия разных калибров (в том числе 7 САУ «Мардер» и 2 «Хуммель»), 238 минометов и 11 штурмовых орудий (еще 2 прибыли морем 5 мая) [1891]. Севастополь теперь стал «крепостью». Настаивавший на эвакуации генерал Йенеке был отстранен и новым командующим 17-й армии стал генерал Альмендинг.