Алексей Тепляков - Опричники Сталина

Вообще, документы следственного дела полны противоречий. Так, Савелий Долганов сексотом В. В. Поповым записан в активные бандиты, а в другом месте, напротив, именуется активистом из пос. Аникинское, которого убили мятежники. Свидетельством этому — официальный акт об осмотре трупа Долганова, который 29 июня 1931 г. был обнаружен в лесу в одном белье и с несколькими огнестрельными ранениями [333]. Кто с ним расправился — неизвестно, но предположения напрашиваются сами собой. Если с натяжкой допустить, что в документе описка и его следует датировать 29 июля, то тогда выходит, что он — жертва уже советского террора. Хотя вряд ли убитых карателями повстанцев осматривали и составляли какие-то акты.

17 июля свыше сотни повстанцев атаковали с. Новодубровку, где находился партийный отряд; после продолжительной перестрелки крестьяне, не сумев сломить сопротивления коммунистов, отступили в Крещенское. Их отряд постоянно рос, поскольку во все окрестные населённые пункты были направлены агитаторы: так, 18 июля в пос. Осиновском собрание жителей выделило на помощь повстанцам 11 человек с ружьями (накануне было только двое добровольцев, но основательная агитация дала свои плоды). Отметим, что агитация была разной: так, тогда же в пос. Радовском мятежники, угрожая немедленной пулей в лоб, насильно мобилизовали всех мужчин от 18 до 50 лет, и увели их к Урочищу Чёрный мыс, где 19 июля и произошёл решающий бой.

Ожесточение повстанцев было велико. Если батрачку Тропкову, как говорила одна из свидетельниц, убили по ошибке (возможно, та и не была доносчицей), то дальше расправы со сторонниками властей были целенаправленно-беспощадными. Особенную жестокость проявляли несколько активных организаторов восстания — 41-летний середняк А. Н. Иванов («зажиточный», как было определено его социальное положение органами следствия) участвовал в убийстве отрядовца Сорокина и расстреле члена сельсовета М. Пешкова, а 31-летний И. Н. Александров участвовал в расправе над Сорокиным, Сафроновым и Яковлевым.

Повстанец Чуфтайкин говорил: «Жаль, что нет моего сына-красноармейца, а то с ним бы рассчитались». Но и себя мятежники тоже не жалели. Во время боя 17 июля под Новодубровкой раненный Кокорин выполз на чистое место и беспрерывно стрелял в коммунистов, «хотя вся фуфайка у него была прострелена». Были отважные бойцы и у красных: один из них, уже полумёртвым, открыл из кустов стрельбу по мятежникам с близкого расстояния, а когда те подбежали, испустил дух. Население активно сочувствовало мятежу и не испытывало симпатий к властям: так, отставшего от своих партотрядчика в Крещенском убили сами мужики, без всякой помощи повстанцев.

Бывший сельский активист И. М. Коротков, работавший председателем сельпо в Крещенском, так вспоминал о своём участии во всех этих событиях. Сначала Коротков был послан Шейко в Чумаково сообщить о повстанцах. По дороге в райцентр тот встретил милиционера, передал ему пакет с сообщением, а сам вернулся в Крещенское. На следующий день в село прибыл партийный отряд во главе с начальником раймилиции Кутько, в который вступил и Коротков. После перестрелки с повстанцами отряд, израсходовав патроны, отступил в Новодубровку, а Коротков был оставлен в Крещенском для разведки. Когда повстанцы заняли село, они вытащили Короткова из подпола и заставили открыть магазин, откуда забрали 5–6 ящиков водки (потом они на 6 тыс. взяли товара в Урочище Чёрный мыс).

Затем Гамзулев приказал Короткову вести двух повстанцев — вооружённых винтовками и наганом Александра Калинина и Мелехова — в посёлок Светлая Грива, чтобы там организовать мобилизацию. Коротков вспоминал: «Не доезжая до посёлка Светлая Грива, бандиты сделали привал и уснули. Я взял винтовку у бандита Калинина и убил их, сначала Калинина, а затем Мелехова. В кармане у Калинина было святое письмо. Я забрал у них лошадей, оружие, боеприпасы и святое письмо и поехал в посёлок Александровка», где вместе с председателем сельсовета отобрал у сельчан оружие, чтобы оно не попало к повстанцам.

Власти, дождавшись помощи из краевого центра, собрали все окрестные партийные отряды из Чумаково, Каргата, Барабинска и Каинска и 19 июля повели наступление на мятежные посёлки. Основной ударной силой наступавших стал конный взвод ОГПУ из 35 всадников под командованием Г. С. Сыроежкина, присланный из Новосибирска. Через некоторое время сводным отрядом стал командовать коллега Сыроежкина по особому отделу старый чекист Н. П. Константинов, чей служебный путь был таким же извилистым, как и у его ровесника Сыроежкина: работа следователем Ревтрибунала Восточного фронта, борьба с бандитизмом в Омской губчека, обвинения в освобождении арестованного за взятку, должность помощника начальника ИНФО полпредства ОГПУ по Сибкраю, а затем опала и рядовые должности в Экономическом и Особом отделах [334].

После первого же боя под Урочищем Чёрный мыс восставшие, потеряв 45 чел. убитыми, семерых — ранеными и 15 — пленными, рассыпались. В обычном бою раненых всегда в несколько раз больше, чем убитых, поэтому столь небольшое число раненых говорит о том, что их просто-напросто добивали на месте. За уцелевшими шла форменная охота: как вспоминал И. М. Коротков, активный бандит Ф. Ф. Шевелев «впоследствии был убит нашими товарищами», а знакомый Короткова Я. П. Романюк хвастался ему, что при отступлении «банды» убил под посёлком Шевелевка одного из руководителей восстания Егора Бекешкина. Продавца магазина в Урочище Чёрный мыс П. П. Романюка, по словам Короткова, «партотрядчики расстреляли в посёлке Голубовка как пособника банды, в кармане у него было обнаружено 500 рублей».

С 20 июля по 1 августа отрядовцы вылавливали и расправлялись с оставшимися, уничтожив ещё 38 чел., а более двухсот — арестовав. Помимо того, властям удалось задержать 120 «кулаков», бежавших из ссылки. В течение первых пяти дней после разгрома восстания было арестовано до 400 чел., в том числе только в Каинской тюрьме оказалось 349 узников. Затем свыше 150 арестованных были освобождены как «социально близкие». У населения было изъято 15 трёхлинейных винтовок, пять револьверов и 241 охотничье ружьё. Руководители восстания Усков, Бекешкин, Калинин и Шевелев были убиты, а Гамзулев и Останин скрылись. Партийные отряды и войска в ходе боёв потеряли 12 чел. убитыми и двух — ранеными (по другим данным, убитых было 13, но, возможно, в это число вошли только уничтоженные сельские активисты, поскольку в следственном деле перечислено не менее 20 погибших сторонников властей).

Мятежников погибло 83 чел., но эта цифра, вероятно, занижена. Однако даже по официальным данным погиб примерно каждый десятый из взрослого мужского населения восставших посёлков. Всего же после «раскулачивания», убийств и арестов в северной части Чумаковского района исчезло до трети работников.