Валентин Сахаров - Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики.

Дальше — больше. Фотиева в письме Сталину от 16 апреля 1923 г. сообщала, что «статья» (записки) была Лениным написана : «Прилагаемая статья Ленина была написана им 31/ХII — 22 г.» (выделено нами. — В. С.)[992]. А в письме Каменеву, написанному в тот же день, она уверяет, что эта статья была Лениным «продиктована »[993]. Как понять забывчивость в отношении времени и способа создания этого текста, который находился у Фотиевой в руках, если на нем трижды помечено: «Записано М.В.»?[994] Неужели Фотиева — секретарь Ленина — забыла, что с 15 декабря Ленин не мог разборчиво писать и стал диктовать ей. Забыла, что с конца декабря у Ленина был паралич правой руки, а левой в это время он с большим трудом мог выводить лишь отдельные буквы. Если Фотиева это забыла, то чего стоит вся сообщаемая ею информация?

Предположения, что дело не в ошибке Фотиевой, а в чем-то другом, находят подкрепление в заявлениях Гляссер и Троцкого, также утверждавших, что Ленин не диктовал, а писал эту «статью» (записки). Гляссер 11 января 1924 г. писала Бухарину: «Вл. Ил. свою статью по нацвопросу написал (курсив наш. — B.C.) раньше...»**. На этом она не останавливается и идет дальше, заявляя, что письмо Троцкому от 5 марта 1923 г. Ленин тоже писал : «Вл. Ил. написал ему записку»[995]. Картину общей путаницы дополняет Троцкий, утверждавший: «Я дал ему (Каменеву. — B.C.) прочитать рукописи Ленина ». Вот так! Рукописи — это о ленинском якобы письме ему от 5 марта и о «статье» «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» [996] . Опять — Ленин писал ! Мало того, письмо Мдивани и др., датированное 6 марта 1923 г., по утверждению Троцкого, Ленин тоже, оказывается, писал: «Владимир Ильич решил действовать сейчас же и написал ... записку Мдивани и Махарадзе с передачей копии ее Каменеву и мне»[997]. Фотиева, таким образом, передает ему не машинописный текст диктовки, а самую якобы рукопись Ленина.

Картину довершают противоречия показаний Володичевой и Фотиевой относительно количества экземпляров, в которых была изготовлена «статья». Володичева говорит, что все тексты изготавливались в пяти экземплярах, а Фотиева 16 апреля 1923 г. в письме в ЦК РКП (б) утверждала, что в архиве Ленина имеется только один экземпляр ее (в письме в ЦК от 18 мая 1924 г. Крупская тоже говорила о том, что единственный экземпляр «записки по национальному вопросу» находится у М.И. Ульяновой)[998].

Странная получается картина: все три «свидетеля» работы Ленина над этими записками запутались в важных вопросах: о времени, способе создания текста, а также о количестве экземпляров этих записок. На этих путанных-перепутанных свидетельствах в историографии возведены грандиозные логические конструкции.

Если сказать, что все эти заявления удивительны, это значит ничего не сказать. Где эти рукописи? Если они есть, то почему никто, никогда и ничего не сообщал о них? Если Ленин мог писать и 30—31 декабря 1922 г., и 5—6 марта 1923 г., то где рукописи и почему не подписаны имеющиеся тексты «Письма к съезду», писем Сталину, Троцкому, Мдивани и др., остальные тексты «Завещания»? Почему рукопись не была предъявлена в ЦК РКП(б) и в результате ЦК партии вынужден был эту «статью» рассылать членам ЦК в виде копии, снятой не с ленинской рукописи, а с копии, снятой Троцким для себя. Фактически Секретариат ЦК был вынужден представленный Троцким текст обнародовать как ленинский. Если есть рукопись, то почему не с нее, а с незаверенной машинописной копии производилась публикация в Полном собрании сочинений Ленина? Если рукопись есть, то почему до сих пор недоступна исследователям?

Могут сказать, что все объясняет Володичева, рассказавшая о том, что она сжигала «черновики копии» диктовок*** по указанию Ленина[999]. Пусть так, но черновики записей диктовок — это не рукописи Ленина. А об их уничтожении она ничего не говорит. Таким образом, вопрос остается без ответа. Либо рукописи Ленина скрывают, следовательно, скрывают истинное состояние Ленина в период между 22 декабря 1922 г. и 5 марта 1923 г., либо секретарям Ленина верить на слово нельзя.

А что документы ленинского секретариата? Они не фиксируют прохождения «статьи» как исходящего документа к Троцкому и как входящего — от него. Конечно, это не аргумент против пересылки ее Троцкому. Но, во всяком случае, делопроизводственные документы ленинского секретариата не подтверждают рассказы ни ленинских секретарей, ни Троцкого. Между тем секретариат работал и экземпляр «статьи» (записки), присланный из ЦК РКП(б), был все-таки зарегистрирован как копия с копии «ленинской статьи», которую-де Троцкий снял для себя накануне XII съезда партии, 17 апреля 1923 г., и направил в ЦК РКП(б) для рассылки ее всем членам ЦК. Получается, что впервые в ленинском архиве эта «ленинская «статья» (записка) появилась как документ, присланный от Троцкого.

Правда, существует один делопроизводственный документ, в котором история передачи Троцкому ленинской «статьи» фиксируется в режиме реального времени. Так, во всяком случае, может показаться на первый взгляд. Речь идет о «справке», составленной Володичевой и датированной 5 марта: «В ответ на прочитанное т. Троцкому письмо Владимира Ильича о грузинском вопросе т. Троцкий ответил, что он так болен, что не может взять на себя такого обязательства, но так как надеется, что скоро поправится, то просил прислать ему материалы... для ознакомления и, если здоровье ему позволит, он их прочитает... Материалы с письмом Владимира Ильича будут ему сегодня посланы»[1000]. Как видно, вопрос о записках по национальному вопросу в ней обойден молчанием. Речь идет не о предложении Лениным Троцкому записок, а о просьбе Троцкого прислать ему какие-то материалы. Кроме того, документ озаглавлен «Справка». Встает вопрос, для кого она подготовлена? Для Ленина? Вряд ли, так как для этого достаточно устной передачи или тезисного фиксирования разговора. На то, что этот текст готовился не для Ленина, указывает и первая строка этой «Справки»: «В ответ на... письмо Владимира Ильича...» Для сугубо деловой записи, по которой докладывается содержание телефонного разговора, это лишняя фраза, она «не к месту». Она выдает какое-то иное предназначение документа. Если не для Ленина, то для кого, для чего он предназначался? Не для того ли, чтобы задним числом документально подтвердить эти переговоры и факт отправления Троцкому каких-то материалов: были переговоры по письму с просьбой о помощи в борьбе с Сталиным по вопросам национально-государственного строительства, почему бы не быть факту пересылки ему текста статьи с критикой Сталина в этом вопросе?

Поскольку каждый из источников в самом себе содержит противоречия и, кроме того, все они противоречат друг другу, то мы не можем принимать сообщаемую ими информацию на веру. Появятся новые данные — будет основание для новых рассуждений на эту тему. Пока, думается, разумнее будет сказать себе и читателю, что здесь проходит граница знаний, и не переступать ее. Отсюда вывод: в распоряжении историков нет ничего, что убедительно подтверждало бы работу Ленина 30 и 31 декабря над «статьей» «К вопросу о национальностях...» и, следовательно, факт ленинского авторства ее не только нельзя считать установленным, но этот вопрос требует дополнительного тщательного изучения.