Валентин Сахаров - Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики.

По относительной важности эти условия социалистического строительства должны быть расположены в таком порядке, в каком мы их привели. Самое основное условие — это уровень производительных сил; потом следует культурный уровень пролетариата; и, наконец — политическая и военно-политическая ситуация, в которую попадает пролетариат, овладев властью. Но это последовательность логическая. А практически — рабочий класс, взявший власть, прежде всего, сталкивается с политическими затруднениями... во вторую очередь пролетарский авангард сталкивается с затруднениями, вытекающими из недостаточности культурного развития этих рабочих масс. И только в третью очередь его хозяйственное строительство упирается в пределы, поставленные наличным уровнем производительных сил». В НЭПе Троцкий видел всего лишь «систему мероприятий, которая обеспечивала бы постепенный подъем производительных сил страны даже и без содействия социалистической Европы»[356], т.е. политику, в принципе позволяющую нарабатывать «материал» для будущей социалистической революции, но не более того. Показательно, что и в этом, программном по своему характеру выступлении у Троцкого не нашлось места для анализа проблемы участия крестьянства в социалистической революции. Очевидно, потому, что Троцкому нечего было сказать по этому поводу, так как для него эта проблема сводилась к борьбе с контрреволюционными устремлениями крестьянства.

Заботило его поражение революции в странах Европы, создавшее «для Советской Республики и ее хозяйственного развития наименее благоприятные условия» «в кольце экономических блокад». «Главные козыри, — говорил Троцкий, — явно на нашей стороне — за исключением одного, очень существенного: за спиной частного капитала, действующего в России, стоит мировой капитал. Мы все еще живем в капиталистическом окружении. Поэтому можно и должно поставить вопрос, не будет ли наш зарождающийся социализм, хозяйничающий еще капиталистическими средствами, загублен мировым капитализмом?» И отвечает: «Если допустить, в самом деле, что капитализм будет существовать в Европе еще столетие или полстолетия и что Советская Россия должна будет к нему приспосабливаться в своей хозяйственной политике, то тогда вопрос решается сам собой, ибо этим допущением мы заранее предполагаем крушение пролетарской революции в Европе и наступление новой эпохи капиталистического возрождения»[357], [358].

В оценке перспектив российской социалистической революции Троцкий смыкался с меньшевиками (социал-демократами): если социалистическая революция в Европе задержится (по Троцкому, это маловероятно, а для социал-демократов — нечто само собой разумеющееся), то НЭП приведет к крушению социалистической революции в России. Обе стороны согласны в том, что это произойдет через внутреннее перерождение («термидор»). Не спасает положения и то, что Троцкий устанавливал большие сроки — 50—100 лет. Месяц назад он определял этот срок в 10 лет. «Прогресс» очевиден, однако он свидетельствует не об эволюции взглядов Троцкого, а о маскировке им одиозных и непопулярных в большевистской партии выводов, а также о том, что эти прогнозы носят эмоциональный и догматический характер. Полная «безнадежность», стопроцентный «пессимизм», от которого Троцкий всегда пытался отговориться, но который постоянно проявлялся как бы независимо от его воли.

В этом выступлении на IV конгрессе Коминтерна Троцкий впервые после 1917 г. противопоставил ленинской концепции социалистической революции в России свою систему взглядов и оценок, правда, еще не проработанную в деталях, но вполне сформировавшуюся в своих основных положениях, подходах[359].

Н.А. Васецкий оценивает доклад Троцкого о НЭПе на IV конгрессе Коминтерна как «вершину в его политической карьере в послевоенный период. Выше, с точки зрения теоретического осмысления НЭПа, он больше не поднялся»[360]. Думается, Васецкий прав. Но к этой оценке надо добавить, что выступление Троцкого стало также кульминационной точкой в его расхождении с Лениным в принципиальных вопросах социалистической революции.

Известно, что Троцкий позднее (например, на XV конференции[361]) возражал против противопоставления его взглядов, изложенных на конгрессе Коминтерна, ленинским. При этом он ссылался на ленинскую записку, направленную ему 25 ноября 1922 г.: «Прочел Ваши тезисы относительно НЭПа и нахожу их, в общем, очень хорошими, а отдельные формулировки чрезвычайно удачными, но небольшая часть пунктов мне показалась спорной». Однако в ленинском тексте нет ничего, что позволило бы расшифровать ее в духе Троцкого, поскольку Ленин не уточняет ни тех позиций, которые удовлетворили его, ни тех, которые показались ему спорными. Зато в этой записке есть указание на ценную сторону этих тезисов: «они будут удачны для ознакомления иностранной публики с нашей новой экономической политикой»[362]. Вот и все. Но если «удачную» и «полезную» часть тезисов Троцкого Ленин свел к пропаганде, то, следовательно, теоретические оценки и политические прогнозы Ленин не относит к ним и, очевидно, числит среди «спорных» пунктов. Таким образом, эту попытку Троцкого найти в Ленине свидетеля совпадения их взглядов в основных теоретических и политических вопросах нельзя признать удовлетворительной.

Троцкий выступал на конгрессе 13 ноября 1922 г. сразу же за Лениным, поэтому Ленин ответить ему здесь же на Конгрессе не мог, но он использовал для этого первое же публичное выступление — 20 ноября 1922 г. на заседании Моссовета, которое стало его последним выступлением. В.И. Ленин говорил, что «у нас не было сомнения в том, что мы должны... добиться успеха в одиночку... Мы должны рассчитать в обстановке капиталистической, как мы свое существование обеспечим; как мы получим выгоду от наших противников»[363]. Шанс на успех давала конкуренция между капиталистическими государствами, открывавшая возможность для манёвра между ними, поэтому задача состоит в том, чтобы перед лицом капиталистического мира стать «сильным, самостоятельным» государством[364]. А дальше Ленин прямо формулирует свой, пожалуй, самый главный антитроцкистский тезис: «Социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего... Мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут надо разобраться[365]. Вот что составляет задачу нашего дня, вот что составляет задачу нашей эпохи. Позвольте мне закончить выражением уверенности, что как эта задача ни трудна, как она ни нова... все мы, не завтра, а в несколько лет, все мы вместе решим эту задачу во что бы то ни стало, так что из России нэповской будет Россия социалистическая»[366].

Так Ленин, выявляя новые возможности российской революции, в 1921—1922 гг. все больше уходил от старых оценок, демонстрируя творческое отношение к марксизму как к методу познания и руководству к действию. Уже тем, что он начал поиск путей решения вставших перед революцией новых задач и получил первые положительные результаты, Ленин сделал шаг вперед в области теории социалистической революции. Он двигался в сторону признания больших возможностей развития российской социалистической революции в неблагоприятных внешних условиях, большей автономности ее развития за счет выявления дополнительных внутренних возможностей и возможностей использования межимпериалистических противоречий. Ленин обосновал новое видение мировой социалистической революции и места российской революции в ней: впереди мировой революции, обогащая ее не только новым опытом, но и новыми теоретическими выводами.