Шмуэль Эттингер - Очерки по истории еврейского народа

Политический романтизм способствовал возникновению националистических теорий и благоговению перед "духом нации". В свое время эти идеи обогатили арсенал доводов противников еврейской эмансипации, уверявших, что евреи чужды "духу" европейских наций.

После победы эмансипации они послужили оправданием для недовольства разных слоев общества самим равноправием евреев или способами проведения его в жизнь. В Германии либерализм был тесно связан со стремлением к национальному объединению, и большинство либералов готово было пожертвовать любым принципом для достижения желанной цели - объединенного Германского государства. Поэтому преклонение перед единением немцев под влиянием теорий о "германском духе" легко претворилось в требование однородности немецкого общества и во враждебность ко всему тому, что в их представлении не совпадало с устоями "немецкой самобытности".

Однако не только у немцев, но и у других народов, в особенности в пределах многонациональных империй, романтический национализм часто сопровождался обострением неприязни к евреям. Эти народы опасались, что евреи всегда будут сторонниками более богатой и развитой культуры господствующей нации - немецкой или русской.

Усиление социалистических течений в европейском обществе также сыграло значительную роль в обострении отношения широких масс к евреям. Несмотря на то, что евреи принимали активное участие в социалистическом движении, руководители которого безоговорочно {545} поддерживали еврейское равноправие, все же те, кто подчеркивал отрицательные стороны капиталистического развития Европы, приписывали большое значение функции евреев в этом процессе. Поэтому некоторые основоположники утопического социализма, как, например, Шарль Фурье, относились к евреям крайне враждебно. Один из учеников Фурье, Альфонс Тусснель, в своей книге "Евреи - короли эпохи" (1845 г.) дошел до полного отождествления капитализма с еврейством.

Большинство социалистов того времени проводило знак равенства между евреем и капиталистом. Символом общественного господства капитала стал "иудейский король" Ротшильд. Поэтому борьба этих групп против капитализма порой принимала яркую антиеврейскую окраску.

В некоторых социалистических партиях нарастала враждебность к евреям; и не случайно вождь немецких социалистов Август Бебель называл антисемитизм "социализмом глупцов". Только возникновение правых антисемитских партий, развивавших пропаганду и среди рабочих, побудило социал-демократическую партию в Германии в конце семидесятых годов ( а во Франции гораздо позже) отмежеваться от антисемитизма.

Во второй половине девятнадцатого столетия многие общественные круги в Германии и во Франции были приверженцами позитивизма, придававшего первостепенное значение достижениям наук, в первую очередь - естественных. "Просвещенные" иронизировали над этическими ценностями, основанными на религиозных верованиях или на идеологических философских воззрениях. Действительность - включая и общественную жизнь - представлялась им борьбой за существование между группами или единичными личностями ("социальный дарвинизм"); отсюда вытекали теории об истории человечества как борьбе "видов" или "рас". На почве этих теорий вырос и развился так называемый "расовый антисемитизм".

Эти новые идеологические веяния психологически способствовали восприятию антисемитских аргументов даже "культурным европейцем", а социальные сдвиги в Европе во второй половине девятнадцатого столетия создали {546} благоприятную обстановку для развития и деятельности антисемитских организаций.

Это был период демократизации образа правления. В большинстве стран Западной и Центральной Европы было введено всеобщее избирательное право. Факторы, до того определявшие политическую деятельность, решительно изменились. Политические деятели, нуждающиеся в голосах избирателей, старались снискать их поддержку даже путем приноровления к предрассудкам и понятиям широких масс. Ходячее представление о евреях стало в известном смысле объектом политической спекуляции, которым можно было пользоваться и с которым приходилось считаться.

Это был период развития "свободного общества", основанного на экономической конкуренции, на сопротивлении вмешательству государства в область частной инициативы и на упразднении монополистических позиций отживших свой век гильдий и цехов.

Эти перемены предоставляли известные преимущества евреям, которые не были связаны с прежними косными формами общественной организации и проявляли большую предприимчивость в новых отраслях экономики. Однако от этой ломки тяжело пострадали крестьянские массы, оторвавшиеся в огромном числе от отцовских земельных участков и от своей среды и стекавшиеся в города; пострадали и горожане, лишившиеся опеки вековых цеховых устоев, устранявших конкуренцию и устанавливавших "справедливые цены". Они чувствовали себя беспомощными в новых условиях, где как им казалось, основа их существования ускользает из-под ног.

В "реформаторских движениях" семидесятых и восьмидесятых годов сказалась тоска некоторых буржуазных и мелкобуржуазных групп в ряде европейских стран по государственной опеке и по установленному свыше распорядку. Участились протесты против либеральной "манчестерской" школы и требования вернуться к правительственной регламентации и к протекционизму. С тех пор все чаще слышится утверждение, .что система экономического либерализма содействует наживе только крупных капиталистов, членов "золотого интернационала", под которыми подразумевались евреи.

{547} Шаблон "типичного еврея", как представителя определенного социального и человеческого характера, зачастую очень далекого от подлинной еврейской действительности, становится орудием политической пропаганды. Обострение международного антагонизма и межпартийной политической борьбы привело к употреблению трафаретов, легко становившихся символическими и возбуждавшими симпатию или возмущение. Так возникли типы "капиталиста", "большевика", "жида" и т. п. Укоренению в общественном сознании образа "жида", как человека, стремящегося к господству над всем христианским миром - или к монополии в той или иной области, - несомненно содействовала выдающаяся роль некоторых лиц еврейского происхождения в общественной и культурной жизни.

Так Ротшильд стал символом власти евреев на бирже; Дизраэли олицетворением еврейского господства в политике; Берне и Гейне - гегемонии в оппозиционной публицистике; Маркс - в интернациональном революционном движении; Сарра Бернар - воплощением еврейского засилия в театре и т. д. Все эти явления привели к тому, что антиеврейское брожение в конце семидесятых годов XIX в. приняло форму организованного антисемитского движения в разных странах Европы.