Григорий Вайндрах - Подвиги русских врачей

Среди иностранных медицинских журналов того времени нашлись такие, как «Wiener Medicinische Wochenschrift», в котором была помещена статья, что болезнь, поразившая Россию, перешла с лошадей на людей и превратилась в голодно-тифозную горячку, дающую смертность пяти восьмых всех заболевших [17] «Современная медицина», 1865, стр. 26. .

В состав комиссии, которая отвечала на все запросы иностранцев, входили медицинские корифеи того времени: С. П. Боткин, лейб-медик В. Е. Экк, И. И. Гирш, главный врач обуховской больницы Ф. Ф. Герман, приглашен был для участия в ней и академик H. Н. Зинин.

Русскому правительству важно было представить ответы людей авторитетных, так как за границей поговаривали даже о прекращении торговли с Россией и о закрытии портов для судов, идущих с русскими товарами.

Ответы на эти запросы представляют большой интерес, поскольку в них нашла отражение господствующая среди врачей точка зрения на возвратную горячку и вообще на тифы. Возвратная горячка, писали русские врачи, не особенная болезнь, но «род тифозной горячки с разными известными видоизменениями».

Относительно того, была ли болезнь известна в России до 1864–1865 гг., в ответе указывалось, что возвратная горячка описана в 1840 г. в Москве, в 1857–1858— в Новоархангельском порту, в 1863— в Одессе. В дополнении сообщалось, что это болезнь бедных, и распространяется она через соприкосновение. Боткин прямо писал, что «дурное помещение низшего и рабочего класса, скопление более значительного сравнительно с прежними годами (в 1864–1865 гг.) числа рабочих — все это способствовало распространению возвратного тифа».

Изучающим медицинскую литературу по старым журналам многое кажется наивным и примитивным, но вместе с тем в статьях русских врачей бьет ключом живая мысль и горячее чувство. Демократизм русского врача выражался и в правильной оценке социального положения освобожденных без земли крестьян.

В редакционной статье журнала «Современная медицина» (1865, № 9) читаем: «Итак, вот вопрос, который нужно предлагать всему сословию врачей во всей России: правда ли, что в нашей роскошной столице, в нашей Северной Пальмире, рядом с ее золотыми дворцами и среди ее несметных богатств, ее хлебных магазинов и хлебной торговли жили слишком 40 000 человек, из числа которых 14 000 должны были заболеть от разложения соков вследствие отсутствия воздуха и пищи и 2000 сойти в гроб. Это было бы потрясающее историческое событие, это доказало бы, что в России существует пролетариат в самом отвратительном, самом несчастном виде, чему до сих пор никто не верит. Это доказало бы, как нужно нам то сочетание науки и администрации, которое мы уже называем гигиеной».

Рассматривая эпидемии как общественное явление, врачи вполне правильно подметили роковую зависимость распространения болезней от определенных социальных условий. Без понимания и обнаружения этой связи не может существовать особая наука — эпидемиология. Так же трезво подходили к объяснению эпидемии в 1864–1865 гг. и другие русские врачи. В петербургском «Медицинском вестнике» указывается как на главную причину распространения возвратного тифа на прибытие в столицу 45 тыс. чернорабочих [18] К истории возвратной горячки, 1865, № 14. , между тем как спрос на труд значительно убавился сравнительно с прошлыми годами. О специфичности возвратного тифа писал Е. Афанасьев [19] Е. Афанасьев. Эпидемия возвратной горячки в Киеве. Киев, 1868. .

Русский врач Рейтлингер считал возвратный тиф социальной болезнью. Он писал: «На основании всех вышеизложенных исторических, географических и статистических данных мы убедились в том, что возвратная горячка является преимущественно там, где по каким-либо причинам образовалось скопление людей при худых условиях жизни: в переполненных людьми казармах, семинариях, тюремных замках и ночлегах рабочего класса, между рабочими строящихся железных дорог, заводов и фабрик, между бедными жителями городов и между деревенскими жителями во время голода после неурожаев. Независимо от климата, почвы и особенных топографических условий возвратная горячка является преимущественно зимой, т. е. тогда, когда народ наиболее страдает от худых условий жизни. С полным основанием мы можем назвать возвратную горячку „народной болезнью“, т. е. болезнью, причины развития и условия распространения которой заключаются не в климате, не в почве, а в особенном положении народа» [20] «Исследования об истории возвратной горячки в России». .

Почти повсеместное появление возвратной горячки в России с 1864 г. и в столь громадных размерах объясняется переменами общественного положения и быта русского народа, т. е. освобождением крестьян от земли, как говорили тогда передовые русские люди.

В дальнейшем Рейтлингер возражал английским ученым и, в частности, знаменитому Мурчисону, указывая, что в распространении возвратного тифа в Великобритании ирландцами главную роль играли не биологические свойства ирландского народа, а чисто социальные условия жизни.

Московский врач Нейдинг совершенно правильно указывал, и это соответствует нашим современным воззрениям, что заразительность возвратного тифа меньше, чем сыпного. С точки зрения эпидемиологии это был огромный шаг вперед. Врач Обуховской больницы Цорн в своей диссертации доказывает, что возвратный тиф это совершенно самостоятельная болезнь, независимая от страшного «петехиального» (сыпного) тифа. То же подтверждали в своих диссертациях Горячев и Герман.

Уже Нейдинг совершенно трезво оценивал положение и писал: «Возвратная горячка — болезнь sui generis (особого рода), она не переходила в сыпной тиф; заразившиеся от возвратной горячки заболевали только возвратным тифом, а не сыпным тифом». Прозектор И. Эрихсон из Петербурга в одной статье «Несколько слов господам, отрицающим febrem recurrentem» на основании патологоанатомических исследований подтверждал точку зрения московского коллеги. Он же высмеивал и редактора «Allgemeiner Wiener Wochenschrift», поместившего совершенно несуразную статью об этой эпидемии.

Вообще же об эпидемии возвратной горячки помещалось за границей много вымышленного; так, в немецких газетах появилось известие, «что Петербург чуть ли не вымер от тифоидальной горячки и что в Обуховской больнице не только все больные, но и весь хозяйственный и медицинский персонал сделались также ее жертвой, так что правительство вынуждено было обратиться к французским, немецким и английским знаменитостям, прося их содействия» [21] «Медицинский вестник», 1865, № 14. .

Таким образом, уже в первый период изучения возвратного тифа (до открытия возбудителя болезни) русские врачи утверждали, что возвратный тиф — это самостоятельная болезнь, что она заразительна, что распространение ее находится в теснейшей связи с социально-бытовыми условиями и что желчный тифоид не самостоятельная болезнь, а осложнение возвратного тифа.